Глава 47.
Метро для впервые приехавших в Москву - это отдельная песня. Даже такой спортивный парень, как Саша, выделывал кульбиты на эскалаторе на радость тем, кто был рядом. Стальные гребёнки, из-под которой выезжали и заезжали ступеньки, казались зловещими, грозящими затащить куда-то туда в страшную мясорубку бедного провинциала.. Особенно нижние. Благополучно спрыгнув, парень залюбовался красотами московского метрополитена, потом нашел нужный указатель и через несколько минут уже был на станции "Ленинские горы. Университет". Величественное здание видно было отовсюду. Парень без труда дошел до него, задирая все выше голову, чтобы увидеть звёздочку на его шпиле. Народ валил туда толпами, и студенты, и абитуриенты с сопровождающими толкались на ступенях у входа с тяжёлыми резными дверями. Волнение Нарастало. Неужели сбудется его мечта? Саша нашел приемную комиссию. Подавая документы, он узнал, что неплохо бы иметь льготы, такие как: трудовой стаж, служба в армии, опубликованные в прессе работы, победы в олимпиадах, ну и, конечно, золотые и серебряные медали. Все это учитывалось при зачислении. Ничего из перечисленного у Саши не было. Получив экзаменационный лист и направление в общежитие, Саша перевел дух и сел на стул, чтобы сложить документы в портфель. Мимо него прошла странная парочка: старушка интеллигентного вида и мальчик на тоненьких больных ножках в очках, за которыми не видно было глаз (такие толстые были у них линзы). Сидящие рядом зашушукались:
- Смотрите, это тот самый вундеркинд Костик Кулешов. В универ поступает.
- А сколько же ему лет? Он совсем ребенок!
- Лет одиннадцать, полагаю. Просто не понимаю родителей. Занялись бы лучше его физическим развитием. Жалко парнишку.
Поступил или нет Костик, Саша не узнал, потому что срезался на втором экзамене по иностранному языку. Подготовка его, как он и предчувствовал, оказалась не достаточной для такого серьезного ВУЗа, как МГУ. Выйдя из аудитории, где проходил экзамен, Саша прислонился к колонне горячим лбом, обняв ее, попрощался мысленно с Университетом и вышел из его стен на улицу. "Что же делать? Ехать назад? Но место в общежитии за мной ещё как минимум закреплено до конца вступительных экзаменов. Ну, получил я щелчок по носу! Зато теперь знаю, как это поступать в МГУ". Он вспоминал круг, начерченный мелом преподавателем на доске во время сочинения. Он обозначал все время, отпущенное на работу. Постепенно затушевывались все больше и больше его сегментов, показывая, сколько времени осталось у абитуриентов. И ведь справился Александр Нустров с сочинением. Написал на 4/5. Как он гордился! И вот фиаско с проклятым английским! Нет, домой пока он не поедет! Дурак он что ли? Пожить ещё пару дней в столице, сходить в Третьяковку, в театр! Когда ещё выпадет такая возможность? Билет на обратную дорогу у него уже был. Не сдавать же его? Соседи по комнате были не в лучшем положении. Оба завалили сочинение. Лев Толстой и его "Война и мир" - оказались им не по зубам. А Саша не зря прочитал весь роман от корки до корки. Он улыбнулся, вспомнив последние слова своего сочинения, где он фамильярно обращался к писателю, называя его - дорогой Лев Николаевич!
Купил Сашок в театральной кассе, что на станции метро, три билета - в Большой театр на оперу Леонковалло "Паяцы", в МХАТ на Чеховскую "Чайку" и в Малый театр на "Тартюфа" Мольера. Спектакли были вечерние, поэтому с утра Саша сходил в Третьяковскую галерею, потом под впечатлениями от шедевров русских художников в ГУМ. Там его впечатлил отдел, где продавались фотоаппараты. Потряс воображение Zenit Е. Прикинув, сколько он стоит и сколько осталось у него денег, Саша решил, что, если он будет экономить, то вполне может его купить. Дрожащими руками он прижал к себе это сокровище. Выйдя из ГУМа, парень принялся фотографировать Красную площадь. Мавзолей, уличные сценки и так увлекся, что чуть не опоздал на оперу.
Большой театр Саша снимал бесчисленное количество раз, только не во время спектакля. Место у него было под самым куполом, но благодаря фантастической акустике звук заполнял все пространство, выворачивая душу. Рыдал на сцене Паяц и плакал на галерке Саша, не представлявший до этого, что может быть такое.
Полный впечатлений, ехал Саша домой. Денег у него уже не было совсем, на белье и еду в том числе. Он лежал на своей верхней полке и смотрел в окно, чтобы не видеть жующих московские деликатесы попутчиков. Ругал себя за то, что все деньги потратил на себя, не купил ничего матери с братьями и Ларочке. Представлял, как будет отчитываться перед Ильёй Сергеевичем за выданную ему материальную помощь. "Вот так, Сашок! Решил, что море тебе по колено! Легко быть первым в СПТУ."
Соседи в вагоне забеспокоились, жив ли парень на верхней полке? Лежит и признаков жизни совсем не подаёт. И беспокоить неудобно, может быть, он всю ночь не спал? Разложив в очередной раз снедь на столике, женщина, ехавшая на нижней полке, позвала Сашу перекусить:
- Присоединяйтесь, молодой человек! Покушайте с нами. Не стесняйтесь, у нас так много всего, что не съесть. Придется выбрасывать, если испортится.
Саша слез, поблагодарил добрую попутчицу Римму Ивановну и с жадностью, с которой было не совладать, принялся есть.
Саша рассказал о том, как срезался на экзаменах, как потратил все деньги на фотоаппарат. Он достал свой Zenit E. Дениска и Егорка, дети Риммы Ивановны, прилипли к Саше, разглядывая невиданную технику. Саша наснимал и маму, и детей, взял их адрес и пообещал выслать фотокарточки. За разговорами пролетело время. Поезд неумолимо приближался к городку, где его ждали победителем. Как появиться перед Ильёй Сергеевичем и Ларочкой, возлагавшим на него большие надежды? Илья, конечно, разочаруется, а вот Лара обрадуется. Мать с братишками тоже будут рады. Саша уже решил, что пойдет работать в свой колхоз, по крайней мере до армии, подзаработает денег. А там будет видно. Поступить на следующий год он не успеет, 18 лет ему исполнится как раз перед весенним призывом.
Саша стоял в тамбуре первым, когда поезд подошёл к вокзалу. Он решил зайти к Петровым, а потом уже ехать домой. Стыдно было идти к ним с пустыми руками и он отправился сначала к Сорокиным, рассказать новость о матери Елены и занять дннег.
Хорошо, что все были дома. Даже бабушка Раиса была на своем посту. Максим полол морковку, Лена сидела под черемухой и вязала чепчик малышу, который совсем скоро должен был появиться на свет. Живот у нее был огромный, переносила беременность Лена тяжело. Ноги отекали, давление скакало, как сумасшедшее. Рядом с ней на столике, сделанном руками Максима, стояла большая кружка с компотом, который Лена то и дело пила глоточками. Ее мучила жажда. У ее ног лежала верная Туся. Она дремала, положив на лапы свою седую мордочку.
В пристройке уже шли внутренние работы: настилали полы, делали потолки, штукатурили стены. Уже были готовы канализация и водопровод. Сердце у Максима радовалось. Обещание свое привезти малыша в обновленный дом он выполнит.
Появление Саши, повергло Сорокиных в удивление, если не сказать, что в шок.
Парень рассказал обо всем, что касалось поступления и наконец обратился к Елене:
- Елена Ивановна, я маму вашу встретил на станции. Она продавала горячую картошку. Выглядела хорошо. Она сошлась с мужчиной,иармянином по имени Самвел. Вам привет передавала.
- Это очень хорошая новость, Сашок! Даст Бог, бросит пить, приживется там наша теща, - сказал Максим. - А ты, Саш, не тушуйся. Сейчас не поступил, поступишь позже. Главное не отступаться и гнуть свою линию.
Бабка Рая поддакивала своему любимчику, только Лена молчала. Ей было и стыдно, что она выпроводила мать, и радостно, что она не пропала и, кажется, встаёт на путь исправления. Она предложила Саше пообедать с ними. Парень замялся:
- Спасибо, Елена Ивановна! Я спешу. У меня к вам большая просьба: не могли бы вы одолжить мне рублей десять. Я отдам обязательно.
- Конечно, Сашок. Максим, принеси Саше десять рублей, возьми в комоде.
К Петровым Саша пришел уже с подарком. Он купил в кулинарии большой торт. Семья обедала, когда в дверях появился несостоявшийся студент МГУ Александр Нустров.