Есть мнение, что Александр Македонский существовал, – и даже завоевал полмира. Но это какое-то нервное мнение. Потому что «письменных свидетельств того времени не сохранилось». Складывается впечатление, что комментатор очень данным обстоятельством обеспокоен.
К чему это мнение, куда оно – неважно. Контекст не сохранился. Существенным же представляется именно беспокойство по поводу «письменных свидетельств того времени». Вернее, их отсутствия. Непонятным остаётся, имеет ли ввиду комментатор именно и только физическую сохранность, – папирусы возрастом 2500 лет, – или его устроят и более поздние списки. Но всего скорее, первое.
...Что же касается свидетельств об Александре, то здесь, скорее, можно говорить о жанре античной литературы. Жизнеописания столь ярко пришедшего к успеху царя пользовались в Средиземноморье огромным спросом. Соответственно, писались и копировались массово, уступая лишь тиражам «Илиады». Однако, и самые ранние из произведений такого рода появляются после смерти Александра, при его жизни, представлявшей собой почти непрерывный военный поход, непосредственному окружению царя было не до записей… В свою очередь исторические уже исследования, в которых рассказы об Александре Македонском систематизируются, появляются лишь века через полтора, – в I столетии до н.э.. И едва ли нужно упоминать, что за редчайшим и обрывочным исключением до нас они дошли уже в средневековых копиях.
То есть, почва для беспокойства, как кажется, действительно есть. Жил человек, – вероятно, великий. Умер. Остались от него рассказы очевидцев, непонятно кем собранные в последующие годы. Затем обработанные другими людьми, и дошедшие до нас по цепочке пересказов… И много ли в них после этого осталось правды?.. Обращаю внимание, что вариант с глобальной фальсификацией истории древнего мира, зачем-то придуманной монахами Ватикана в XVI столетии, – вообще, со злоумышленными «переписываниями истории» – не рассматривается. Это всё – сразу к психиатру на приём… Кажется, кстати, что и комментатор видит ситуацию более здраво… Тем не менее, остаётся вопрос, насколько можно доверять столь длинной линии «испорченного телефона», даже если специальный мировой заговор для тотальной подделки источников не организовывался.
Длинной линии пересказов доверять можно настолько же, насколько и короткой. От давности дела достоверность вообще не зависит никак.
Да. Автор, записывавший рассказы старого сариссофора, лично дотопавшего с царём до Инда и присутствовавшего при великих делах, мог что-то добавить от себя, а что-то выкинуть. Мог. Мог и полностью всё сам придумать, потому что сариссофор какую-то чушь несёт. А мог и записать дословно, то что «сариссофор», никогда в армии не служивший, об Александре и собственных подвигах сочинил… Более того. Если представить что тот самый античный борзописец у самого Александра Македонского лично интервью берёт, шансов что в его повесть проникнет крупица правды станет ещё меньше. Александр – сам-то про себя – наврёт всякого божественно-героического больше чем кто-то другой.
То есть, проблема вовсе не в отсутствии свидетельств «того времени». Проблема в свидетельствах как таковых. Верить им нельзя. Если что-то из известного об Александре – неправда, то неправда эта почти наверняка будет в уже в первых свидетельствах, – прижизненных и даже актуальных. Да хоть тот же Кутузов, – сначала отправил в Петербург депешу (документ) о блестящей победе на Бородинском поле, а только после оставшиеся войска стал считать.
Проблема в свидетельствах… И это – не проблема. Почему некоторые считают, будто историки доверяют писанному? Тайна веков. Историки, – ещё первые, античные, – естественно исходили из очевидного каждому предположения, что сохранившиеся свидетельства об Александре, – в основном-то, свободный полёт фантазии неких неустановленных лиц. И далее делали свою работу, стараясь добыть из вымысла крупицы правды. Восстанавливали историю царя и его походов.
Свидетельства врут, но не в каждом же слове. Появляются совпадения. Некоторые же эпизоды исключаются, признаваясь вымышленными, – например на том основании, что в один день царь не мог сражаться в двух разных местах. Так что, с каждым пересказом вымысла в истории не прибавляется, а убавляется. И этот процесс можно наблюдать даже в реальном времени, в отношении дел недавних. Поднимающийся вокруг важного события информационный всплеск сопровождается выбросом в информационную среду массы ошеломляющих «фактов»… О которых через несколько лет будут помнить только упёртые конспирологи.