Чарли Чаплин на камерной сцене Большого. В финальной премьере театрального сезона действие известной оперы «Паяцы» интерпретировано через героев немого кино.
Это постановка немецкого режиссера Ханса-Йоахима Фрая. По его мнению, «Паяцы», написанные Руджеро Леонкавалло более ста лет назад, абсолютно совместимы и по времени создания, и по стилистике с первыми комедийными шедеврами немого кино с Бастером Китоном, Оливером Харди и Чарли Чаплиным. Главная задача идея спектакля — показать, что жизнь — это шутка, над которой мы все в очередной раз посмеемся. Кроме артистов Большого театра, в постановке заняты приглашенные солисты: тенор Аббосхон Рахматуллаев и сопрано Элеонора Макарова. Для нее эта роль — дебютная в Большом театре.
Солистка Московского академического Музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Элеонора Макарова: «В нашей постановке у меня есть несколько образов, несколько ролей. И также я играю саму себя. То есть первая роль — это Нэдда, самая я, Элеонора, также я — слепая цветочница, жена Чаплина и вторая жена Чаплина — красотка в шляпе. И конечно, это все непросто соединить с веризмом (стиль в литературе, музыке и изобразительном искусстве Италии конца XIX — начала XX веков – прим. ред.), с музыкой Леонкавалло, потому пластика и веризм, веризм — это больше эмоции, они больше выражаются в музыке».
Режиссер-постановщик Ханс-Йоахим Фрай: «Мы выпускаем свой собственный «фильм». И вы сможете увидеть 12 весьма точных цитат из фильмов Чарли Чаплина. Но помимо Чарли Чаплина, мы будем также цитировать и Оливейра Харди, Стэна Лорелли, Бастера Киттона. И в итоге получилось наше собственное произведение в стиле немого кино».
Действие спектакля выходит за пределы сцены. Артисты поют и в зале, рядом со зрителями. Костюмы и декорации выдержаны в черно-белой гамме, чтобы передать эстетику кинематографа начала XX века.
