Действующие лица и исполнители
Владимир – 25 лет сын статского советника, холост
Володя – 25 лет, аспирант – в браке не по любви.
Елена – 30 лет, известная бывшая актриса, содержанка богатого промышленника
Ленка – врач-лаборант 25 лет, воспитывает сына
Капельдинеры (распорядители в зрительном зале) – волшебницы любви. Пожилая - к искусству, молодая – к женщине.
Краткое содержание
Волшебница любви узнает, что Володя-аспирант пытается постановкой опыта расшифровать любовь. Она сама ставит на нем опыт, перемещая его в 19 век. Но там ему грозит вызов на дуэль. Волшебница искусства и Ленка возвращают все на свои места.
Но вопросы остаются.
***
Жил-был мальчик. Однажды он заболел. Пришлось долго лежать дома и лечиться.
Родители принесли ему цветок. Мальчик ухаживал за цветком и постепенно избавился от болезни.
Как-то, гуляя в парке, он увидел множество цветов. Он удивился их красоте и разнообразию. Радостный, он нарвал букет и принес домой. Мальчик любовался цветами, пока не уснул.
Ему снился сон, как он с домашним цветком гулял среди других прекрасных цветов.
Но утром он увидел, что букет засох, а его цветок стал увядать.
Если у тебя есть дома цветок, нельзя приносить другие.
Можно гулять среди них, наслаждаться их красотой и запахом. Но домой приносить нельзя.
***
Апрельским вечером 1987 года на скамейке в Михайловским сквере сидел молодой человек лет двадцати пяти. До начала спектакля оставалось около часа.
«Кокетка, ветреный ребенок.
Уж хитрость ведает она,
Уж изменять научена!»
Отлитый в бронзе Пушкин с четырехметрового пьедестала помог молодому человеку вспомнить эти строчки.
Вечер, планировавшийся, как насыщенный удивительный праздник души и тела, обернулся одиноким получасовым сидением на прохладной скамейке в прозрачном сквере исторического центра Санкт- Петербурга.
Стрелка настроения молодого человека болталась между «очень скверно» и «совсем омерзительно»: Ленка, его подружка, ему изменила.
Легко и непринужденно, так, что он и сейчас чуть не задохнулся от обиды и злости, вспоминая подробности последнего с ней разговора.
«Пора», — молодой человек поднялся и направился к жёлтому трехэтажному зданию с семью коричневыми, словно нарисованными на фасаде, дверьми.
Звали его Владимир. Двадцати пяти лет отроду. Был он смугл и черноволос, что выдавало в нём жителя юга. А в Северную столицу он прибыл два года назад, поступив в очную аспирантуру одного медикобиологического НИИ, и жил на два города.
Быть в Питере и не прикоснуться к высокому искусству?
Театр он предпочитал Михайловский. Билеты покупал заранее на весь месяц. Если абонемент по какой-либо причине купить не удавалось, брал самые дешёвые, с кем-нибудь на пару.
Так первый раз его пригласил приятель. Володя согласился, хотя балет не очень жаловал. Места, правда, приятель взял самые отвратительные и самые недорогие – последний ряд самого верхнего яруса.
— Оттуда, наверное, ни черта не видно, — возмущался Вовка. — Взяли бы подороже, так хоть посмотрели бы, как люди!
— Не волнуйся! Балерины будут как на ладони, — успокоил приятель.
Володя знакомился с труппой по фотографиям в фойе, приятель присматривался к обслуживающему персоналу. И когда капельдинер – пожилая интеллигентная женщина, сухонькая, с гладко зачесанными седыми волосами, одетая в строгое серого цвета платье, украшенное вензелями, и блузку, на белизну которой было страшно смотреть, чтобы не испачкать её взглядом, провожала их на эти отвратительные места, шепнул Вовке достаточно громко:
— Я в Мариинку не люблю ходить: там смотришь, как с трибуны стадиона. А здесь уютно, по-домашнему. А труппа тоже очень хорошая.
Заняли места пораньше.
— Черт возьми! — если передо мной сядет человек среднего роста, придется смотреть стоя! — недовольствовал Володька.
Чертыхался по этому поводу он недолго.
Пожилая тетя скоро вернулась, и, поворчав немного, отвела молодых людей в очень приличную ложу бенуара: там было два свободных места.
Приём действовал безотказно: почти всегда находились места или дополнительные стулья.
Сегодня в Михайловском что-то неуловимо изменилось. Ну, во-первых, Вовка был один. Приятель его уехал, а Ленка, которой он отдал второй билет, после ссоры не придет. Правда, капельдинер — та самая старенькая женщина - провожая его в ложу, узнала Володю и улыбнулась:
— Вы чем -то расстроены?
— Я уезжаю, сегодня последнее представление, — Володя рад был услышать сочувственные слова и рассказал об истинной причине грусти.
— Не расстраивайтесь, сегодня вы будете смотреть балет из волшебной ложи! — сказала служащая Мельпомены помолодевшим голосом и указала на лестницу, ведущую в правую боковую ложу второго яруса
***
Странные вещи происходили в сквере после ухода Володи. Невесть откуда опустившийся туман, густой как сметана, накрыл сквер, памятник, деревья с появившейся листвой. Люди, сидящие на скамейках или прохаживающиеся вокруг памятника, не видели ничего, кроме белой пелены. Укрылась в тумане и подкатившая к желтому зданию легкая рессорная двуколка, запряженная парой серых в яблоко лошадей. Молодой человек в цилиндре и накинутом на плечи плаще соскочил с открытой двуколки и забежал в помещение театра. Капельдинер – молоденькая девушка - кивнула ему, как знакомому, и повела в боковую ложу второго яруса, что справа. Молодой человек во фраке и цилиндре, как две капли воды, был похож на Вовку, и звали его также Владимиром.
В театре у него было назначено свидание с самый ветреной и красивой особой по имени Елена – бывшей актрисой, содержанкой одного богатого человека. Владимир очень надеялся на сегодняшнюю встречу, готов был даже предложить Елене свою руку, игнорировав общественное мнение и запрет родителей, на чьи средства он не стеснялся жить.
Владимир зашёл в ложу. Через секунду, призраком, туда шагнул Вовка.
— Благодарю, — он обернулся к пожилой женщине, но слова застыли – его провожала одетая по форме девушка.
На крайнем кресле в ложе расположилась дама, среагировавшая на приход Владимира поворотом головы с чуть заметным наклоном. Ленка? — Вовка не успел удивиться.
Дама смотрела сквозь Вовку на Владимира зелёными, как у Ленки, глазами и скорчила похожую гримаску:
- Сегодня ничего не получится! Он здесь! Наверное, он что-то узнал. Я иду к нему! Нельзя, чтобы нас увидели вместе!
Владимир, который во фраке, закрыл выход.
— Останьтесь! Умоляю, Елена!
- Ах! Да пропустите же меня! — дама капризно поджала губы, презрительно сверкнула изумрудным взглядом и, прошелестев платьем, быстро вышла. Владимир за ней.
Вовка понял, что его не видят. Он отошёл и прислонился к стене.
«Платье, фрак – что за маскарад? А что другие, может это артисты, режиссура такая?»
Он посмотрел вниз и вновь увидел её в партере, среди мундиров, эполет, аксельбантов, черных фраков, дорогих жилетов, галстуков, вееров, фестончиков, рюш.
Она картинно шла по красной с узорами дорожке от бельэтажа к первому ряду партера. Какая-то неведомая сила заставляла мужчин, мимо которых она проходила, поправлять звезды или ордена на груди, одергивать безупречно подогнанный фрак или мундир. Глаза одиноких, вернее сказать свободных в данный момент мужчин, готовы были вспыхнуть адским любовным огнем от её ответного взгляда! Занятые или несвободные смотрели, как бы извиняясь за свою несвободу.
«Восторгаюсь вами мадам Елена! Тут такая оказия. Мне сейчас неловко выражать свои чувства. Но, если вы позволите, я брошу все к вашим ногам в более благоприятной обстановке!»
Женщины – их спутницы и жены - шипели и брызгали ядом на неизвестную нарушительницу театрального этикета через надетые на лица ослепительные улыбки. Разноцветные веера показательно схлопывались. Холеные руки в лайковых перчатках стискивали их до боли, не позволяя раскрыться. Бриллианты, украшающие женские тела, тускнели, и, казалось, готовы были перебраться под свет её изумрудных глаз, чтобы на ней заиграть новыми красками. Падающий свет от хрустального купола люстры освещал только её, на белых боковых ложах золотая лепнина сияла только для неё. Стеариновые свечи в бронзовых подсвечниках боковых лож горели только для нее. Красно оранжевый бархат занавеса и кресел прекрасно гармонировал с ее вечерним платьем темно-вишневого цвета с откровенным декольте, обнажающим смертельную глубину водоворота наслаждений для смельчаков, рискнувших туда только заглянуть. Она прошла до первого ряда, вернулась назад
Какой -то тучный господин в черном фраке и жилете с затейливым рисунком подошёл к ней одновременно с молодым человеком из Вовкиной ложи.
Между мужчинами произошёл разговор.
Второй звонок вернул Вовку в реальность. Видение исчезло, вместо стеариновых свечей вновь появились цокольные лампочки, люди в обычных костюмах и платьях занимали свои места
«Наверное, в лаборатории надышался какой -то дряни», — решил Владимир и сел в кресло. Сцена и оркестровая яма были совсем рядом.
Сердце пропустило экстрасистолу, совпавшую с третьим звонком.
***
— Ты выходишь замуж? Как так получается, что мужики к тебе клеятся? — спросила Нина подружку Ленку, к которой зашла в гости. Беседа происходила на проспекте Стачек в коммунальной квартире, где Ленке и её матери принадлежали две комнаты и кусок коридора. —Ты, похоже, и в гроб с мужиком ляжешь, а если крышку не заколотят, ещё два -три влезут, смотреть в твои зелёные глаза. Как ты так смотреть на них умеешь? А я хоть обгляжусь, никто замуж не берет.. - загрустила Нина и продолжила:
- А что твой красавчик аспирант? Я вчера заходила к ним в отдел: говорят, он послезавтра улетает.
— Как послезавтра?! — Ленка изменилась в лице. Всплеснула руками, затем вытряхнула из сумочки все содержимое – ключи, помаду пропуск, пудреницу и, наконец , билет в Михайловский.
— Ниночка, посиди с Владиком, пока мать не придет. Я его сейчас из садика приведу.
Она обдала подругу таким теплым взглядом, что Нина не могла сказать «нет».
Ленка рассыпала ворох нижнего белья, выбрала трусы, поднеся их к носу, влезла в колготки, подняла кудряшки своих волос на верх, стянула их резинкой, покрасила ресницы, бросила на веки золотисто зелёной пудры, отчего её зелёные глаза приобрели изумрудный оттенок, припудрила носик и широкие щеки, одела платье с вырезом, туфли, затем красный плащ, чмокнула Нину в щеку своими пухлыми губами и выскочила из квартиры.
— Билет забыла! Ненормальная.
- Ребенка не забудь!
***
В оркестровой яме пробовали голос духовые и скрипичные инструменты. Из боковой ложи яма видна очень хорошо, и музыканты видны. Яма жила своей жизнью, не менее интересной, чем жизнь героев на сцене. Два музыканта колдовали над своими саксофонами. Они разложили ноты, приложились к мундштукам с вниманием на дирижёра.
Дирижёр взмахнул палочкой, и саксофон 1 незаметно украл ноты с пюпитра саксофона 2.
Искать некогда!
Занавес поднялся, зазвучала музыка гармоничная, волнующая, каждый раз неповторимая!
***
Володя заканчивал аспирантуру. В целом работа была завершена. Он нашел консервант, эликсир, в котором мог сколько угодно долго храниться биоматериал для протезирования или замещения части какого-либо органа. На кроликах получалось хорошо.
Утром он препарировал кроликов, вечером гулял по Невскому. Искал эликсир для восстановления травмированного сердца или души.
Год назад Вовка влюбился.
А что ему оставалось, оторванному от семьи молодому человеку, которому исполнилось двадцать пять?
Любовь, о существовании которой он не знал, хотя и был женат, свалилась на него в виде молодой практикантки – стройненькой шатенки, чей завиток каре он запомнил на всю жизнь. Завиток, поправляемый его рукой, открывавший ее милое, приятное лицо, умилявший Вовку, оказался острым. Завиток неприятно колол сердце, если чья-нибудь прическа напоминала схожим изгибом прическу той, с которой не смог соединиться в силу разных причин и обстоятельств, периодически доводя себя до отчаяния в попытках добиться ее расположения - если не на всю жизнь, то хотя бы на какое-то время. После месяца абсолютного счастья последовал разрыв, вызвавший обостренное восприятие жизни всеми органами чувств.
Сказав себе, что это любовь, он определил её признаки.
Если во внешности человека даже недостатки вызывают в тебе умиление — это любовь.
Если ты не думаешь о близости, тебе и так хорошо – это любовь!
Если чувствуешь прилив сил после общения с человеком, открываешь в себе неизвестные доселе возможности – это любовь!
Если даже при лёгком касании может слегка закружится голова – это любовь!
Но оказалось, что любовь женщины материальна. Если чувство не подкреплено чем-то материальным, осязаемым – замужеством, статусностью положения, она от неё (любви) отказывается.
***
Владик орал, как резаный
- Весь в папаню, как что-то для меня, так сразу орать! — Ленка опаздывала.
***
Существует ли любовь в чистом виде?
Владимир решил подойти к проблеме по научному принципу: почитать литературу, набрать определённое количество случаев, сделать выводы
Взять, к примеру, музыку.
Вовка не был меломаном. С первого концерта симфонической музыки он ушёл с головной болью. Прослушав второй раз, он понял звучание отдельных фрагментов. С четвёртого ощутил магию музыки. Почувствовал, как она играет на струнах его души, ждал определенные моменты, которые особенно нравились ему.
А что есть музыка? Набор звуков определённой частоты. И почему они так воздействуют на нас? Если будешь слушать музыку много раз, ты поймёшь её. Может, чтобы найти настоящую любовь, надо полюбить несколько раз?
А если любовь – музыка, без человека она звучать не будет? И любви, как человеку, свойственны шалости и обман?
Жалкий субъект, планирующий грандиозный эксперимент, Володя не заметил, как сам стал подопытным кроликом в опыте, который поставили над ним высшие силы.
Сердечная инерция требовала заполнить пустоту. Мешал последний пункт о материальной любви, который оставался незыблемым и становился главным и доминирующим постулатом закона о любви.
Он встретил Ленку, когда срок его пребывания в Питере подходил к концу. Её лицо не было красивым, а черты правильными: слишком широкие скулы и маленький нос с характерным вырезом ноздрей придавали лицу плотоядное выражение. Волосы, зачёсанные наверх, зелёные глаза и чувственные губы дополняли её портрет. Обычный портрет молодой женщины, мимо которого пройдешь и не обратишь внимания. Но такой застывшей маской её лицо не написал бы даже самый бездарный художник. Её речь с переливчатыми интонациями, живость мимики и жестов при разговоре, выразительность взгляда, привязывающего собеседника и располагающего к себе, магически действовали на её образ и на образ в голове или в сердце объекта воздействия. О́на часто в разговоре всплескивала руками, прижимала их к груди, улыбалась и звонко смеялась, или надувала губки, как капризный ребенок. Ей очень шла эта детская милая шаловливая непосредственность, говорившая: «Да, я такая, любите меня такой, как непослушного ребенка, прощайте мне мои слабости и желания».
Есть порода женщин, появление которых делает с мужчинами что-то невероятное: они все как будто сходят с ума. Что в этих женщинах такое совершенно непонятно. Как будто их женские ферамоны и флюиды выметают весь разум из мужских голов.
Такова была и Ленка – молодая особа, состоящая то ли в браке, то ли сожительстве, имеющая ребёнка, но нисколько не смущающаяся этим обстоятельствам. Она проходила стажировку, и ей предстояло провести вместе с Вовкой три месяца.
Как-то, сами по себе, торчащие из их душ оборванные сердечные ниточки связались друг с другом в одну душевную нить и соединили их телесно. Не острота физического наслаждения ставила эту связь над другими, а чувство глубокого понимания, единения, родства их человеческой сути, то есть души.
Как часто, глядя в её глаза и встречая такой же понимающий взгляд, он познавал суть возникновения этой неразрывности, связанности их душ. Такие моменты могли закончиться или улыбкой друг другу, или горячим рукопожатием, или скомканной одеждой, сорванной с тел и раскиданной по стульям или брошенной на пол, если тому соответствовали обстоятельства. Сердечные раны или ранки, оставленные ласковыми ноготками, потихоньку затягивались, кролики после экспериментов не дохли.
«Это и есть любовь – высшее счастье человеческих отношений?
Любил ли он? Любила ли она?
Казалось, его любили просто так, лишь за то, что он есть в этом мире!
Любовь – особое, редкое состояние души, дающее ощущение счастья. И этот вывод он считал особенно важным и верил в возможность истинной любви, в любовь между душами, находящимися в этом редком особом состоянии!
***
Нарядная, с цветами в руках, она поднималась навстречу Володьке по главной лестнице их учреждения. Он остановился на ее пути, но она проскользнула мимо:
—Я по делам, к шефу! Встретимся!
Они встретились, и опять случайно. Теплый разрешающий зелёный свет Ленкиных глаз погас.
Её изумруды сверкали жёстким холодом.
— Так ты шла не ко мне!? — Вовка вспомнил, как она поднималась с цветами по лестнице мимо него.
— Да! — ответил Лена и произнесла фразу, от которой Вовка чуть не упал. — Анатолий (Вовкин сослуживец) сделал мне предложение! Ты знаешь, он бросил свою обезьяну с двумя детьми и обещал жениться на мне! Я шла к нему.
Ленка крутила с двумя — дошло до Владимира.
Её живая мимика представилась ему кривлянием, улыбка превратилась в оскал, любимые чёртики в глазах исчезли, оставив там пустоту, маленький нос стал походить на птичий клюв, и лицо приобрело хищное ненавистное выражение.
С ним поступили гадко, низко, разрушив сказочное, хрустально чистое сооружение, созданное, казалось на прочнейшем фундаменте его теоретических умозаключениях. Как он мог так жестоко обмануться? Она разнесла в пух и прах все его теоретические рассуждения. Вся его любовь заслужила лишь этого откровенного признания.
Любви, любви в чистом виде нет и быть не может!
***
Занавес прервал мысли молодого человека.
- Сумасшествие закончилось, — констатировал Вовка, видя вокруг обычные, привычные одежды и лица. Зрители спешили в буфет, он же подошёл к пожилой капельдинерше, обменяться парой слов. Она опять улыбнулась сеточкой морщин вокруг глаз и произнесла:
— Приходила девушка в красном плаще, передала вам вот это, - и протянула Володе программку.
Там лежал второй билет.
«Когда ты уезжаешь?» — Вовка узнал Ленкин крупный почерк.
***
В этот момент в коридоре послышались шаги, кто-то тяжёлый поднимался по ковровой дорожке лестницы, постукивая массивной тростью и бранясь.
— Наглец, мальчишка! Они где-то здесь! Убью!
Никодим Зотов был вне себя от ярости. Он, золотопромышленник, мануфактурщик, банкир, меценат, обманут своей содержанкой и этим молодым повесой. Его красное, мясистое лицо побагровело, когда в ложе второго яруса мелькнуло лицо молодого нахала. В висках у Никодима застучало, ослепленный ревностью, забыв о приличии, тяжело дыша, обливаясь потом, он, грузный и неповоротливый, спешил наказать обидчика. С Еленой он разберется позднее…
В коридор выскочила не на шутку перепуганная молоденькая билетерша:
-- Лизавета Павловна! Никодим Иваныч вне себя от злости! Он идет сюда! Кажется, я знаю причину! — юная капельдинерша недвусмысленно поглядела на Вовку. Лизавета Павловна сунула ошалевшему Вовке плащ:
- Выходите через третий ярус! Она еще не ушла!
Накинув лёгкий плащ, он выбежал из театра. Ветер дохнул на Владимира свежестью Невы. Владимир дошел до сквера. Присел на скамейку, откуда ушел два часа назад: «Где же она?»
Пушкин сочувственно молчал.
Она подошла к нему неслышно:
— Когда ты уезжаешь?
Он, час назад готовый сказать грубость, оттолкнуть её, дал себя обнять, потом притянул, стиснул её в своих объятиях и целовал, целовал, сквозь солёную горечь выступивших у обоих слез эти ненавистные чувственные губы, щеки, глаза...
Потускневшая луна Куинджи, отсутствующий маятник Фуко, Некрополь, стрелка Васильевского острова, Петропавловская крепость, Дворцовая площадь, полноводная Нева и вечно спешащие облака, старающиеся обогнать ветер - все эти образы были лишь приправой к терпкому вкусу её губ.
Что будет с ней, что будет с ним, как прочертит дальше их линии жизни и сердца судьба: побегут ли они вместе по поворотам и ухабам дороги под названием жизнь, или, подобно лыжному следу, будут параллельны? Или пересекутся, прерывая друг друга, ставя на их взаимоотношениях крест?
Ответа у молодого человека на эти вопросы не было. Он только знал, что, кроме бесконечной ночи, она будет с ним вечность наступившего следующего дня – последнего перед разлукой.
***
Карета, запряжённая парой вороных лошадей с огромным косматым возницей, стояла на площади перед театром.
Разгоряченный объяснением с Еленой, предложением ей руки и сердца, пьяный от ее близости, Владимир потащил Елену к экипажу.
— Кататься? — она уже смеялась, садясь в карету!
— Гони!!! — он сунул бородатому вознице целковый. Мужчина усмехнулся, зыркнул из-под косматых бровей.
— Я вам не Ванька, барин! Барышню с собой везёте! Целковый прибавить бы надо.
«Вот хам!» — Владимир достал монету. Она была тяжёлая, монета - рубль с двуглавым орлом. Владимир подкинул монету, придав ей бешеное вращение. Монета ещё вращалась, опускаясь в лапу извозчика, а Владимир уже упал в жаркие объятия Елены, успев крикнуть:
— Гони, мужик!! Гони сильней!!! Не упусти любовь!
***
На скамейке Михайловского сквера лежала оставленная кем-то театральная программа, раскрытая ветерком с Невы.
---
Автор: Александр Ярлыков
