С утра Глен не вышел к завтраку. Вообще то, за мальчишками можно было и не следить -- аппетит у обоих был прекрасный. Проследив, чтобы мальчики плотно перекусили перед занятиями, Елина велела подать чай, и булочки в их общую гостиную и отправилась к мужу. С тех пор, как они стали заниматься в школе верховой езды и ходить на уроки танцев, накормить их досыта было почти нереально. Они готовы были жевать всегда и везде. "Растут, скоро они из угловатых подростков станут очень симпатичными юношами. Хотя, пубертатный возраст предполагает некоторые сложности. Пожалуй, стоит обсудить это с Гленом. Впереди у мальчишек первые любови и прочие стрессы." -- Елина улыбалась собственным мыслям. В их гостиной Глена не было. В кабинете -- тоже. Немного поколебавшись, Елина постучала в дверь его спальни. Открыл Отто -- новый камердинер Глена, толковый и расторопный юноша.
-- Господин барон занят, просили не мешать -- и закрыл дверь у нее перед носом. Елина растерялась. Никогда Глен не жалел тратить на неё время, всегда был доступен для любых разговоров. И потом, это же спальня, а не кабинет, где он мог читать или заниматься бумагами, ну, всем тем, чем мужчины занимаются обычно. Немного походила по гостиной, села, выпила чашку чая. Булочки есть не стала -- они были для голодного Глена, а она и так прекрасно поела. Омлет с помидорами -- более чем сытный завтрак. Нужно будет сделать небольшой подарок поварихе -- она замечательно готовит.
-- Что же делать-то?
Она никак не могла решиться -- то ли оттолкнуть слугу и пройти, то ли ждать новостей тут. Может быть ему плохо? Может быть, у него как раз приступ болезни? Эта мысль сильно взволновала. Надо немедленно узнать, просто постучать и отодвинуть Отто. В конце концов, она леди и хозяйка дома. Он не посмеет сопротивляться. Она встала, решительно подошла к дверям спальни и подняла руку... Но в последний момент не стала стучать.
-- Я веду себя как истеричная девочка. Если у Глена приступ -- это его право закрыться. Нельзя насильно облагодетельствовать человека. Нужно просто подождать, когда приступ кончится, и поговорить с ним. В конце концов, показывать свои слабости любят не все, не стоит ломиться в дверь -- нужно ждать. Я не врач, я не смогу моментально снять приступ боли или вылечить. Значит, буду ждать. Когда ему станет легче -- я просто поговорю. Если это болезнь -- то приступ не первый и не последний. Помоги, Единый, если ты существуешь.
День прошел отвратительно, Елина все путала и, отдав приказ, тут же забывала, что и кому сказала. Плакала втихаря у себя в спальне, но к обеду вышла с совершенно обычным лицом -- помогла холодная вода и огуречный компресс на веки -- мальчики, ни о чем не догадались. Ну, у них слишком плотно расписан день, им некогда думать о всяких странностях. А вот прислуга что-то подозревает. Все ходят тихие, кидаются выполнять любое её поручение и стараются заглянуть в глаза. Ну, да, в отсутствии Глена -- она главная в доме. Это нужно учесть и взять себя в руки. Но ожидать новостей из запертой комнаты было очень тяжело. Отто выходил их комнаты несколько раз. Ни с кем не разговаривал, на вопросы не отвечал, потребовал заварить какую-то смесь трав, второй раз унес в комнату кувшин чистой кипяченой воды -- по приказу Елины в кухне всегда стоял запас и пить позволялось только такую. И еще унес поднос еды. Кормили прислугу почти так же, как и господ, но вот жареный с бакой брюк Глен не любил. Елине же брюк больше всего напоминал по вкусу грибы, и она заказывала его к столу достаточно часто. Но это значит, что еду Отто брал для себя.
Утром её разбудил стук в дверь. Спала она отвратительно, просыпалась несколько раз, засыпала и снова падала в какую-то тяжелую темную муть.
-- Елина, дорогая, ты проспишь завтрак.
Глен! Елина подскочила на кровати и зазвонила в колокольчик -- ну где же Люта? Что она так медлит? Собралась она в рекордные сроки.
Завтрак протекал как обычно. Немного хвастались успехами мальчики -- Чук и Гек учили команду --"взять". Занудным голосом поправлял Гантея лер Торос. Его замечания были как всегда -- скучны, но справедливы. Все же отличный он гувернер. Этим шалопаям такой педант и нужен. Стоит добавить леру зарплату. Барон с аппетитом ел, выпил утреннюю кафу. Всё, как всегда. Может, был чуть бледнее, чем обычно. А может, и показалось. Никаких явных следов болезни Елина не видела.
-- Глен, у меня накопились вопросы по хозяйству, мы сможем поговорить?
-- Конечно, дорогая. Приходи в кабинет после завтрака, мы решим все эти мелочи -- барон улыбнулся Елине и у неё немного отлегло от сердца.
-- Глен, я приказала принести чай.
-- Я с удовольствием выпью с тобой чаю, дорогая.
Подождали, пока Люта накроет столик. К этому времени в кабинете барона появилось очень удобное место для бесед. Недалеко от печки, два мягких кресла набитых конским волосом. Елина вспомнила о таком виде набивки и решила попробовать. Глен обожал своё. Мягкая спинка, мягкое, но упругое сидение, даже подлокотники -- мягкие и широкие. Очень уютно. И совершенно потрясающий чайный столик. Черный как смоль, лаково блестящий. Очень дорого смотрится. Елина добавила в обычный лак сажу, а когда добилась нужного цвета -- приказала покрыть столик еще двумя слоями простого лака -- чтобы не пачкал. Получилось и в самом деле красиво. Белый фарфоровый сервиз из империи смотрелся потрясающе роскошно на черном фоне.
-- Глен, что это было?
-- Болезнь, Елина. Я не собирался тебя пугать, прости. Нужно было поговорить раньше.
-- Почему Отто не пустил меня в комнату?
-- Потому, что ты ничем не сможешь помочь, но будешь мучиться, глядя на чужую боль. Ты, хоть и кажешься рассудительной и строгой, на самом деле очень сострадательный и мягкий человек. Ты будешь чувствовать эту боль, как свою. Кроме того, во время приступа я принимаю обезболивающее. Оно немного помогает, но сильно мутит сознание. Его действие около десяти-двенадцати часов, в это время я не совсем в себе. Зачем тебе видеть это? Отто прекрасно справляется, и я запрещаю тебе заходить, когда я болен.
-- Я ничем не могу помочь? Совсем?
-- Нет, дорогая.
-- Ты обещал познакомить меня с врачом, забыла, как его зовут.
-- Вир Сайрус. Если тебе интересно, я приглашу его завтра к обеду.
-- Лучше к ужину.
-- Почему?
-- С утра придет портниха её величества, я буду занята с ней весь день.
-- Хорошо, дорогая. Скажи мне, Еля, ты хочешь остаться здесь, бывать при дворе или у тебя другие планы?
-- Глен, мы же собирались посетить твое поместье и жить там! Что-то изменилось?
-- Я подумал, что если бы ты захотела -- то мы могли бы остаться и здесь. Ты имела успех при дворе, ты сможешь посещать дворец и вращаться в свете. Грай прислал мне вчера записку, я прочитал её сегодня утром. Королева в восторге от тебя. Если ты захочешь -- мы легко получим приглашение на маленькие ужины и прочие развлечения семьи. Даже его высочество отзывался о тебе уважительно, а это, поверь мне, большая редкость. Юноша не по возрасту циничен. Подумай, ты можешь блистать в любых нарядах и завести модных молодых и интересных подруг и поклонников. Для женщин всё это так важно.
-- Нет уж, благодарю, господин барон за столь лестное предложение, но позвольте скромной баронессе удалится в своё поместье. -- Елина засмеялась. -- Глен, ну неужели ты думаешь, что стать частью такого змеиного клубка и делать гадости графине Люви, заметь, -- взаимные гадости! -- это такое уж большое счастье? Я думаю, нам стоит закончить дела в столице и побыстрее уехать. Бал раз в год -- это даже забавно, но каждый день -- упаси, Единый!
-- Я смотрю на тебя и жалею, что Люцилла так и не родила мне дочь.