Дворовое место со флигелем, находившиеся во 2-ой г.Саратова части, в 183 планном квартале,на углу улиц Немецкой (ныне пр-т Столыпина) и Александровской (ныне Горького), о котором пойдёт речь, принадлежало саратовскому мещанину Меркулу Ананьевичу Пономарёву и приобрёл он его ещё в 1842г. по купчей крепости у астраханского купца Андрея Никифоровича Безсонова, владельца соседнего двора по ул. Малой Казачьей (ныне ул.Яблочкова) ( https://dzen.ru/a/Y3j3rZv1TWmCzueF ). В 1843г. М.А. Пономарёв на своём дворовом месте решил выстроить дом, для этого он взял ссуду в Саратовской губернской строительной и дорожной комиссии, с рассрочкой на 10 лет .
Дворовое место Меркула Ананьевича Пономарёва считалось маломерным и не соответствовало Высочайше утверждённому плану Саратова от 1812г., поэтому Городской казённой палатой ему было присуждено в прирезку от соседей -52,5 кв.саженей (~242кв.м) земли .
Его соседи по дворовому месту землёй владели с лихвой, с одной стороны, по ул. Немецкой- жена откупщика питейных заведений в Саратове Е.П.Кузина , а с другой , по ул. Александровской- мещанин И.Я.Сидоров. Никаких правовых документов о насильном принуждении соседей продать свою землю в пользу маломерного дворового места у властей не было, оставался только один способ-добровольная сделка купли-продажи при обоюдном согласии.
Пребывая в надежде о скорой прирезке земли к своему участку, Пономарёв закупил большое количество материалов, выдал задаток мастеровым людям и торговцам при этом постоянно уговаривал Сидорова и господ комиссионеров * Кузиных к добровольной продаже мест.
*С 1827 г. в России для выплаты налогов государству с питейного производства была введена акцизно-откупная система комиссионерства .
Но ни с тем, ни с другими не достиг желаемого. Сидоров и Кузины не хотели расставаться со своими землями. В результате Пономарёв понёс убытки, ему пришлось продать стройматериалы по более низкой цене, нежели он их приобретал. В течение шести лет, с 1843 по 1849гг. Меркул Ананьевич не мог изменить ситуацию, и был вынужден сдавать свой флигель, выплачивая страховые и комиссионные проценты с суммы , которую взял под постройки у города.
Не видя каких -либо изменений на дворовом месте мещанина , в 1849г. Губернская строительная комиссия потребовала от Пономарёва обратно остатки денег в размере 1270 руб, в противном случае пригрозила тем, что дворовое место будет переоценено и выставлено на продажу.
К тому времени Кузина уже переехала в Харьков на п.м.ж, а Сидоров «загремел» в рекруты. Та и другой оставили свои дворовые места на попечение доверенных лиц, переговоры с которыми были практически невозможны.
В то время у Сидорова на дворе находились ветхие строения, а у Кузиной уже были выстроены новые деревянные сараи «для питейного запасного подвала и сортировки вин», были людская изба и конюшня. Так строительство нового дома Пономарёва «заглохло».
Приближался 1853г.- срок окончания десятилетней рассрочки на ссуду, взятую Пономарёвым в Саратовской губернской строительной и дорожной комиссии.
Стало уже очевидным , что Меркул Ананьевич не сможет вернуть занятые у города деньги к сроку и тогда Губернское правление «назначило дом в продажу». Кроме долга городу, купец ещё был должен большую сумму денег одному из купеческих сыновей Штафа. Пономарёв подал апелляцию в Палату гражданского суда на решение комиссии о продаже его имения с торгов, но уже в начале следующего года объявил себя несостоятельным к исполнению апелляционного обряда, и его имение уже окончательно было выставлено на торги.
Но, как говорится в пословице: «Не было счастья, да несчастье помогло»- на Немецкой улице в конце зимы 1854 г.случился пожар ( случайно это произошло , или был поджог-история об этом умалчивает!), который уничтожил все постройки на дворовом месте Меркула Ананьевича, оставив только обгорелый нижний каменный полуэтаж флигеля .
По действующему положению тогдашнего времени владельцы дворовых мест , пострадавших от пожара, освобождались от квартирной повинности сроком на 10 лет, при условии возведения ими новых построек взамен сгоревших.Это положение распространялось и на случай с Пономарёвым. Деньги, которые он был должен городу пошли зачётом на новые постройки. После пожара имению были назначены опекуны- купцы Эрхов и Курбатов.
Пономарёв, еле сводя концы с концами, смог только восстановить обгорелый каменный, нижний, жилой полуэтаж и надстроить его сверху деревянным этажом, к стенам которого им были пристроены две торговые лавочки в виде подъездов. Надо отметить, что новые постройки были выполнены мещанином самовольно, без выдачи плана главным архитектором саратовской Управы, на что власти города «прикрыли глаза». Опекуны имения Пономарёва сдавали его лавочки в аренду, тем самым частично покрывали долг погорельца перед городом. Десять лет пролетели быстро и вот наступил отчётный 1864г. , Пономарёв обратился в Квартирную комиссию с просьбой о возврате ему денег, якобы переплаченных опекунами его дворового места за аренду торговых лавочек, ведь они всё это время платили за них квартирную повинность, невзирая на льготу. «Я человек торговый, небогатый, имеющий семью и любые средства будут мне не лишними…» -так писал он в своём прошении. (ГАСО Ф.636,оп.1,д.135 ). В 1864г. место Пономарёва было оценено в 500 руб. и имело оно меры: по ул. Немецкой (ныне пр-т Столыпина) 13 саженей (27,7м.), по Александровской ул. (ныне Горького) -9 саж. (19,2м), а всего 117 кв.саж. (528 кв.м.), что, собственно, и соответствует современным, теперешним размерам.
Место принадлежащее И.Я.Сидорову, который в рекрутах дослужился до унтер-офицера, в 1859г. было продано мещанину Ивану Васильевичу Секирину, лавочнику и торговцу французским вином. А тот в свою очередь в 1861г. продал его колонистам Камышинского уезда Фёдору Мартыновичу и Софье Фёдоровне Ниденталям, а те выстроили на нём каменный 3-х этажный дом на подвале (ныне в доме находится кафе «Яблонька»). https://dzen.ru/a/ZZwsBZKlAx2CntzF
Екатерина Ипатьевна Кузина, коммерческая советница , переехав в Харьков, взяла там ссуду в харьковском коммерческом банке , оставив в залоге свои дворовые места в Саратове (ГАСО Ф.433,по.1,д.359). На одном её месте, что в соседстве с Елизаветой Петровной Баумгард, находились: каменный , трёхэтажный дом фасадом на Немецкую улицу, нижний этаж которого состоит из выхода со сводами, при нём 2-хэтажный каменный флигель фасадом на Немецкую улицу, под ним также выход со сводами. Во дворе находились: каменный 2-х этажный флигель, при нём кладовая со сводом, каменный 3-х этажный дом; верхний этаж его деревянный, нежилой. Дворовое место под этими постройками составляло: по ул. Немецкой-21 саженей, во двор -21 саженей (44,7м.), а всего-441кв.саженей.В 3-х этажном доме, что выходил фасадом на Немецкую ул. была раньше «питейная контора» комиссионеров Кузиных. Второе дворовое место, в соседстве с Пономарёвым, было пустопорожнее место, выходящее в длину на две улицы-Немецкую и Малую Казачью, мерою по этим улицам по 15 (32м.) , а во двор 35 (74,6м.) саженей, всего-525 кв. саж.(«Саратоские губернские ведомости»№1, от 07 января, 1861г.).
Из объявления следует, что Кузина обладала обширной площадью, состоящей из двух дворовых мест и её дворовое место в смежности с местом Пономарёва было сквозным -с Немецкой ул. на М. Казачью (ныне Яблочкова) ул. , в 1862г. это место приобрёл житель соседнего квартала по ул. М.Казачьей- купец мукомол А.Н.Безсонов, потом братья П.Н. и С.В. Парусиновы (бывший к-тр «Мишель»), а соседнее место башмачник М.Корнеев. Теперь всё место по пр-ту Столыпина , где были в 1861г. ,перечисленные в объявлении 3-х этажный дом и флигель со сводами, выходящие на Немецкую ул., занимает длинное строение с мезонином, известное горожанам как дом Егора Степановича Полякова.
Сейчас многие горожане, заходя во двор дома Блюма, умиляются его компактному прямоугольному устройству с антресолями , как бы устремлённому вверх; сравнивают его с колодцами Петербургских дворов (!). Но в этом нет абсолютно никакой аналогии и романтизма- такое расположение построек обусловлено в первую очередь необходимостью, элементарной нехваткой места по причине описанной выше.
По документам, хранящимся в ГАСО, стало возможным узнать некоторые подробности жизни мещанина Меркула Ананьевича. У него было два сына Алексей и Михаил. Алексей жил в Саратове , в деревянном флигеле ( бывшем М.К. Пряхиной) на ул.Б.Казачьей , на ремонт которого брал ссуду в 1874г., а Михаил проживал в Саратовской губернии, рано умер .
Был у Меркулы Ананьевича и родной старший брат -Евграф Ананьевич Пономарёв, умерший в 1859г. Он завещал своё движимое имение, состоящее из трёх водоходных судов, своей второй жене и совместному с ней сыну. Как всегда, сиротским судом был назначен опекун , и им стал брат, наш знакомец- Меркул Ананьевич, но вскоре вдова и старшие дочери от первого брака обратились в Сиротский суд с прошением об его отставке из опекунов по причине воровства сиротских денег. Так, за поставку товара по р. Волге на наследных суднах малолетних детей умершего брата Евграфа Ананьевича, по контракту с перевозчика-купца Меренова, Меркулом Ананьвичем было взято 150 руб., из коих 50 рублей были отданы рабочим-грузчикам , а 100 рублей растворились в кармане родственника (ГАСО Ф.433,оп.1,д.291).
В 1871 году Меркула Ананьевича Пономарёва не стало. И в конце этого же года дворовое место на Немецкой улице уже значилось за новым хозяином Иоганном Генрихом Блюмом. Блюму понадобилось около трёх лет, чтобы на месте Пономарёва выстроить настоящий дом.
* Иоганн Генрих Блюм (Johann Heinrich Blum) появился в Саратове в конце 1850-х гг. Прибыл он сюда из г. Выборга , Выборгской губернии и являлся финляндским гражданином, автономного Великого княжества Финляндского, входящего в состав Государства российского. С очень давних времен различные ремесла и торговли стали главными занятиями жителей г. Выборга и находились в основном в руках немецких ганзейских купцов. Купцы эти покровительствовали городам Ревелю (ныне Таллину ), Данцигу (ныне Гданьску), а на востоке Н.Новгороду.
В Выборге Блюм занимался пошивом верхней одежды и головных уборов из меха, в Саратов он приехал уже зрелым мастером, знал своё ремесло и имел аттестаты от мастеров, у которых обучался и работал в Финляндском княжестве.
Вначале Блюм как иностранец , не принявший присяги на подданство, но имевший узаконенный вид на жительство, он вступил в саратовский цех с утверждения местной казённой палаты , подвергшись общим правилам, существовавших для ремесленников Саратовской ремесленной управы.
В ремесленной управе в 1860г. Хенрих Блюм числился как скорняжных дел мастер:
Имя Блюма уже находилось в «Алфавитных списках избирателей в городскую Думу Саратова на четырёхлетие 1860-1863гг.». В Саратове , он какое-то время не мог окончательно определиться в выборе своей сферы деятельности: то он скорняк, то подборщик мехов…
Дело в том, что в Саратовской ремесленной управе были четыре цеха в неполной степени связанных с навыками финляндца : скорняжный, тулупный, портняжный и картузный цеха .
В скорняжном цеху обрабатывались сырые шкуры овчин, которых обращалось в городе до 70 тыс. штук в сезон , треть из них выделывалась, часть отправлялась в сыром виде на Нижегородскую ярмарку, а часть поставлялась в овчинные заведения в Саратове. Из выделанных овчин шились тулупы для служащих саратовского городского охранного батальона, для нужд простых людей- у каждого дворника, стрелочника, кучера зимой в Саратове был свой овчинный тулуп. Тулупных дел мастера, относящиеся к тулупному цеху ремесленной управы, издавна жили и работали на небольшой улице под названием Тулупная (улица существует до сих пор).
Портняжный цех брался шить одежду для граждан города, здесь были дамские и мужские портные. Картузный цех изготавливал шапки, шляпы и шапочки, фуражки, но основным предпочтительным видом продукции этого цеха, конечно же, были картузы. Картузы пользовались огромной популярностью в городе и в губернии, их носили люди всех сословий: и крестьяне, и мещане, и купцы.
Пошив же шуб и изделий из меха в Саратове был большой редкостью. До конца XIX в. все шубы шились мехом вовнутрь,( в народе говорили: «От «лешего» одно спасение-выворотить шубу...») но с появлением новых технологий тонкой обработки меха разного качества, женские шубы стали изготавливаться мехом наружу. В ношении мехов существовала иерархия и по возрасту и социальному положению. Меховые манто во все времена были роскошью и носили их дамы солидные и состоятельные, а вот палантины и каракулевые шубы были более доступны дамам среднего достатка. Курсистки и мадмуазели с пальто из сатина на вате носили воротники , шапочки и муфты из меха белки, каракуля, зайца и крота. Господа предпочитали воротники и шапки из камчатского бобра, выдры. Меховые изделия так же, как и бриллианты переходили по наследству. Богатые дамы Саратова предпочитали покупать шубы в столичных городах. Тон в зимних модах задавал Санкт- Петербург, здесь во второй половине XIX века законодателем мировой меховой моды был торговый дом «Павелъ Сорокоумовскiй съ Сыновьями». У Торгового Дома были магазины в Варшаве, Лондоне, Париже, Новгороде , Ростове, был такой магазин и в Саратове, располагался он в доме Карепанова, на Московской ул. (совр.№57) .
Но это было намного позже, а в середине XIXв. крупными старейшими поставщиками мехов в Поволжье были купец 1-ой гильдии И.Н. Уфимцев .(https://dzen.ru/a/ZSgxAPYsl1nGsYKG) и С.Д.Чирихин.
Блюм стал цеховым картузного цеха. В 1863г. он открыв свой первый магазин в Саратове, который сначала назывался «Меховой магазин».
В 1865-х гг. магазин Блюма перебрался из дома Славина в дом Барсукова на угол улиц Немецкой и Александровской.
Но через год, когда Барсуков «задрал» арендную плату за помещение , Блюм, не сойдясь с ним в цене, перевёл свой магазин в дом Вельгельма фон Раутенфельда, который тоже находился на Немецкой улице, в 180 планном квартале, между угловым домом Санина и бывш. Липского, известным сейчас как дом И.И.Онезорге. В 1868г., после смерти Барсукова и смены хозяев дома, Блюм опять вернул свой магазин на угол Немецкой и Александровской улиц, но теперь уже в дом братьев Гудковых (https://dzen.ru/a/ZZwsBZKlAx2CntzF) .
В конце 1871г., купив по случаю дворовое место Пономарёва, (ГАСО Ф4.1, д.78), Блюм какое-то время продавал свои шляпы из существующих лавок при флигеле прежнего хозяина. Объявления второй половины 1871г. отличаются от объявлений начала этого же года и более ранних лет:
Выстроив новый дом на месте Пономарёва, Блюм открыл в доме мастерскую по пошиву головных уборов и собственный магазин. В 1872г. Блюм появляется в списках саратовских купцов ни как финляндский гражданин , а как временный купец 1-ой гильдии Иоганн Блюм, наследников мужеского пола за ним не числилось. (ГАСО Ф.4,оп.1,д.127).
Временные купцы любой из трёх гильдий могли заниматься ремеслом в городе приписки купеческого свидетельства. Они могли сами выступать в качестве мастеров, держа при этом учеников, предварительно выдержав испытание на знание мастерства.
В списке цеховых «Саратовской ремесленной управы» за 1880г., в мастеровых картузного цеха Блюм числился под именем Андрей Андреевич и в подчинении у него находились четверо подмастерьев : И. Виноградов, В. Фадеев, А. Рубцов и Л. Леш ( ГАСО Ф.385, оп.1,д.177). В 1886г. у него только трое подмастерьев: Н. Петров , П. Исупов , Я. Шефир и один ученик. Сообщалось , что работает он в мастерской в собственном доме на Немецкой ул.
Ремесленники трудились шесть дней в неделю, с шести часов утра и до шести вечера. В воскресные дни и двунадесятые** праздники ремесленники не должны были работать без особенной нужды.
**Двунадесятые праздники — это двенадцать праздников, наиболее почитаемых в православной церкви после праздника Пасхи.
Цеховые получали право пользоваться услугами маклера, который вёл их письменные дела.
Когда же и почему Иоганн Хенрих Блюм стал Андреем Андреевичем Блюмом? Процесс переселения иностранцев в Россию после манифеста императрицы Екатерины II от 1763г. был массовым, достаточно вспомнить корабельные списки Ивана Кульберга 1766 года, рук для оформления документов новым гражданам России не хватало, очень часто записи производились малограмотными исполнителями, часто только на слух, без знания иностранных языков, а тем более, их тонкостей. Например, людей с именами Johann и Johannes записывали Иванами, а с именами Heinrich и Andreas – Андреями, эта привычка укоренилась и в дальнейшем, и Хенрих Блюм стал Андреем. Зачем ему это понадобилось? Да, скорее всего, с целью ассимиляции в русское общество, чтобы иметь успешную торговлю с покупателями всех слоёв городского общества, ведь имена и фамилии приезжих иностранцев звучали непривычно для русского уха и языка.
Кроме шляп и фуражек своего производства в магазине Блюма,находившегося в собственном доме на Немецкой ул., имелись и готовые, последнего фасона шляпы и фуражки Санкт-Петербургских фабрик Брюно и Циммерман* Имелись кожаные и гуттаперчевые непромокаемые пальто.
*О.Циммерман известный в Петербурге владелец фабрики и магазина головных уборов , в своё время произвёл существенный переворот в шляпном производстве-он первый ввёл проклейку шляп смолистыми веществами, для которых употреблялся прежде обыкновенный столярный клей. Шляпы эти были очень популярны, и дороги.
У Блюма было три дочери: Аделаида, Лидия и Вера.
* Дочь Аделаида Андреевна вышла замуж за надворного советника, Дмитрия Фёдоровича Успенского, помощника пристава 3-ей части городского полицейского Управления (1880-1884гг.). В 1888г. Дмитрий Фёдорович был откомандирован от Уездного полицейского управления исполняющим должность пристава в пос. Дубовка , в составе Царицынской полиции. Какое-то время молодые жили в г. Царицыне. И уже в 1889г. Дмитрий Фёдорович подал рапорт в Уездное полицейское управление с просьбой об отставке «по домашним обстоятельствам» (ГАСО Ф.2, оп.1,д.6820,л.7). Семья перебралась в Саратов в дом на Немецкой улице.
Аделаида Андреевна и её муж Дмитрий Фёдорович Успенские вскоре приобщились к Саратовской ремесленной управе , стали они цеховыми- мастеровыми картузного цеха. У пары был сын Владимир Дмитриевич Успенский, который в дальнейшем также примкнул к семейному бизнесу и торговал шляпной продукцией. В 1890-е гг. Успенская как мастерица принимала в обучение детей не младше 12-ти лет, в основном из деревень Саратовской губернии, обычно сроком на пять лет, с предоставлением места проживания и стола; бельё, верхнюю одежду и обувь ученикам обеспечивали их родители. (ГАСО Ф. 385,оп.1,д.268).
В газете «Саратовский дневник » за 1893г. печаталась небольшая заметка на тему эксплуатации детского труда, в которой прошлись и по заведению Аделаиды Андреевны:
** Дочь Лидия Андреевна вышла замуж за купца, торговца зерном и землевладельца Фильбрандта. Макс (Максим) Михайлович Фильбрандт, прусский подданный, проживал в г. Камышине, были у него свой магазин в городе на Астраханской улице и земли в Камышинской губернии (ГАСО Ф.428,Оп.1, Д.1440, Л.36 об.)
В 1891 и 1893гг. у них родились сыновья Николай и Виктор Максимовичи Фильбрандты.
В годы советской власти Николай жил в Саратове, в 1920г. у него родился сын Юрий. В 1941г. Николай Максимович был осуждён и сослан на спец. поселение вместе с семьёй в Томскую область. В 1947 г, уже после войны у Юрия родился сын Григорий. Так Фильбрандты пустили свои корни в Сибирскую землю.Сейчас фамилия Фильдбрант встречается в г.Новосибирске. Судьба же другого сына-Виктора Максимовича Фильбрандта трагична: после Революции он проживал в Саратове и был заместителем главного бухгалтера артели «Трудовой извозчик» , в 1942г. его обвинили по ст.58-10 ч.2, (за антисоветскую агитацию в годы ВОВ) и расстреляли в том же году.
*** Вера Блюм вышла замуж за провизора из города Риги -Я. И. Талена.
Тален Яков Иванович, с 1865г. рождения, лютеранин. Окончил Рижскую городскую гимназию. Был аптекарским помощником в разных вольных аптеках г. Москвы с 1883 по 1886гг., служил и в Старо-Никольской аптеке Феррейн с 1889 по 1892гг., в 1893г. в аптеке г. Тулы у провизора Зимана, был зачислен в офицерский запас. В 1897г. в Саратове был управляющим аптека Фишера, которая находилась в доме Зейфертов на Немецкой ул. ( гостиница «Россия») и досталась Фишеру от провизора Ф.Р. Паппе в 1893г. В. Фишер передал свою аптеку Талену по доверенности в тот же год , и только в 1900г. Тален стал владельцем своей собственной вольной аптеки и владел ею до 1917г.
Андрей Андреевич Блюм страдал грудной болезнью и отошёл от дел, предоставив полную свободу своей дочери Аделаиде. Морской климат благоприятно действовал на его здоровье, поэтому он часто бывал на море. Зимой 1894г. , он в очередной раз приехал на отдых в Сухум (и) , и в крещенский день, прогуливался по Приморскому бульвару в компании своих сезонных приятелей. Неподалёку от бульвара находилась городская скотобойня. Скотину здесь убивали варварским способом-обухом по голове, но иногда удары эти были неудачными и обезумевшие животные срывались с цепей и разъярённые от боли бежали по городским улицам. В таких случаях дело не обходилось без несчастья. Именно в этот день, когда Блюм прогуливался по бульвару, очередной бык сорвался с цепи и первым человеком, встретившимся у него на пути, был наш земляк. Вот как этот случай описывается в статье газеты «Петербургский листок» от 26 января 1894г. :
К 1899г. Андрея Андреевича не стало. В 1900г. дом по Немецкой улице стал принадлежать его наследникам : Лидии Фильбрандт, Аделаиде Успенской и Вере Блюм. В 1905г. после замужества Веры её часть наследства и часть Успенских выкупает Яков Иванович Тален. Успенские ещё какое-то время (до 1907г.) держали шляпную мастерскую в доме, а свой магазин перевели на Театральную площадь №6, уступив место по договорённости под аптечный магазин Талену . В 1907г. недолго помещения мастерской и шляпного магазина в доме Блюма арендовала вдова чиновника Александра Фёдоровна Дмитриева , сама она проживала на ул. Б.Казачьей,18 В. (совр)
В 1914г. аптекарь Тален окончательно завладел местом и домом, выкупив долю Фильбрандтов.
Семейство Блюм-Успенских продолжает шить шляпы и картузы в своей мастерской, хозяйка часто отлучалась в Петербург и Париж за новыми моделями головных уборов. В 1914г. Аделаида Андреевна открывает курсы «Изучения шляпного искусства».
В уставе сказано, что курсы, утверждённые А.А. Успенской в г. Саратове, "имели целью обучать учащихся на них изготовлению шляп". Курсы состояли в ведении Министерства торговли и промышленности, по учебному отделу. Здесь "преподавалось черчение и рисование в применении к шляпному делу, изучались по журналу всевозможные фасоны шляп, теория и практика шляпного дела, изготовление цветов, а также получение сведений об инструментах и материалах, употребляемых в шляпном деле". Полный курс обучения продолжался всего один год. Сюда принимались грамотные лица женского пола не моложе 14 лет. Занятия на курсах велись ежедневно с 9 час. утра до 3 час. дня в течение всего года, за исключением воскресных и праздничных дней. Курсы содержались на средства учредительницы-Успенской Аделаиды Андреевны и платы, полученной за право обучения, с учениц. Лицам, окончившим полный курс, выдавались свидетельства за подписью заведующей и преподавателей с печатью курсов. Печать имела надпись: «Курсы изучения шляпного искусства А.А. Успенской в Саратове». После открытия курсов Аделаида Андреевна решила заняться только изготовлением и поставкой женских головных уборов, о чём и предупредила горожан в объявлении местной газеты.
На протяжении всего времени конца XIX и начала XX вв. в доме снимали квартиры и помещения различные граждане, тут находились банкирская контора Н.П.Коппе; депо вин Донского товарищества Д.И.Соколов; здесь принимал нотариус А.А.Грим; располагался аптечный магазин Я.Г.Швабауэра; находился зубо-лечебный кабинет Д.И.Дисмана; вёл приём доктор медицины Л.Г.Гутман; торговали фруктами братья-армяне Арикьянцы; очень недолгое время располагалась кондитерская еврея Леви- «Миньон»; здесь в 1874г. держал свою швейную мастерскую М.А.Медвицкий, который однажды поссорившись с тёщей напился и бродил по улице «в чём мать родила » до тех пор пока околоточный не забрал его в участок; сразу после революции, судя по сохранившимся фото той поры, в доме располагались газетный зал РОСТА, библиотека №9, читальня и клуб.
В советское время в доме были коммунальные квартиры и различные магазины. В настоящее время дому Блюма очень повезло: он находится в руках одного владельца -бизнесмена Андрея Табоякова, отреставрирован, надстроен мансардным этажом. (https://worldclub.ru/gorodskie-leg endy-andreya-taboyakova)
Источники:
1.Документы ГАСО; 2. Документы РГБ ;3.Газеты Саратова XIX- XX вв.; 4.Фото и статьи на общие темы- из интернета.