Космические приключения. Роман
Главы 21-30: https://dzen.ru/a/Zn_ORrq8Eka9zdY5
Глава 31. Штурм базы
Я к нациям и народам со всей душой,
но в романе они соперники, и литературный
герой просто обязан их чем-то попрекнуть
Кто девушку шампанским поит,
тот и танцует, а девушка покладистая.
А Вы других встречали?
- Буду считать операцию результативной, если спасу Джуди Нигерскиллер, - объявил Федор.
- В таком случае, мне хочется получить отсутствие результата, что в определенной степени тоже результат, - загрустив, возразил я другу. - Или девушка-проблема еще не все праздники нам подарила?
Выдающиеся способности девушки влюблять в себя мужиков и сталкивать их в "битвах за самку" были на данный момент самой большой проблемой планеты Меларус. Пока за любовь сражались в кровавых междусобойчиках американские морские пехотинцы, мне спалось спокойно, но завтра Федор вернет девушку в Русскую факторию, и "битвы за любовь" станут нашей головной болью. Ругнулся и решил не отнимать у морпехов девушку-праздник и проблему.
Среди навыков космолетчика не последним является «шпионское» умение оставаться незаметным. Даже при двухметровом росте и массивной фигуре легко решаемая задача: не стоять рядом с низкорослыми и худыми, чуть отставать от напарника, в группе держаться сбоку и сзади, экономная жестикуляция, ровный голос и рассеянный взгляд. Космолетчик – это штучный, особо оберегаемый товар, для того и учили «не рисоваться», но в общении с китайцами я намеренно создавал сильный запоминающийся образ.
У ребят мышление азиатское: если не уважают и не боятся, дела с ними не сделаешь, «каши не сваришь». В отношениях с партнерами «дети поднебесной», едва замечали слабинку, начинали врать, воровать, шантажировать, проворачивать аферы и комбинации. В случае удачи, превращали партнера в раба или «рабочую лошадку».
В космосе во время сеансов сенсосвязи с китайцами, я со спокойствием Будды смотрел в мировое пространство на экране обзора передней полусферы, а штурман Гришка Отрепьев насмешничал, подтрунивал и всячески измывался над «желтолицыми братьями», а потом от моего имени давал строгие инструкции и распоряжения. Простой расчет: если такой оторвяга штурман, то от вмешательства командира и вовсе туго придется. Наступательная тактика давала возможность спокойной работы и гарантировала предсказуемое поведение.
Всякого рода рептилии-драконы для «детей поднебесной» - высшие существа, и фокус с крокодилом в глазах китайцев, думаю, приравнял «управляющего драконом» к богу, которому, как минимум, нельзя врать. Взглядом отметил командира группы, и невысокий крепыш торопливо шагнул вперед:
- Лю Синь вам помогай. Экран летает дадим: американ знает, американ не трогает.
- Кто бы сомневался, - не удержался от комментария Сашка Буратино. – Янки на нашу территорию готовы хоть черта с рогами пропустить.
- Как говорит Галчонок: «Они не обязаны соблюдать наши интересы», - я пристально заглянул в узкие темные глаза Лю Синя. – Отдадите нам фелексин в обмен на чудищ из речки. Федор, сколько их?
- Пара десятков наберется, - Федор поежился, видимо, что-то вспомнил. – Сами пусть вылавливают.
Щелочки глаз сверкнули радостным лучиком, и Лю Синь торопливо протянул тонкую длинную ладонь, взглядом показал направление. Экранолет прилег-распластался на соседней поляне вытянутой темно-зеленой лепешкой десяти метров в длину и шести в ширину.
- Браконьерская машинка, - отметил Федор, - рядом пройдешь и не заметишь.
- Обживайтесь, а я народ соберу, - постучал по мочке уха, вызванивая Гришку.
- Голому одеться – только подпоясаться, - отметился поговоркой Сашка, отодвигая дверную створку аппарата.
Диверсионная группа в ночной вылазке должна быть компактной. Пригласил химика Николая с взрывчаткой, тарелконавта Третьего, с которым уже наладил телепатическое общение. Бластеры и приборы ночного видения и прицеливания выдал Лю Синь. Сашка и Федор в благодарность помогли вытолкнуть из экранолета на поляну два глиссирующих катера.
Местное голубоватое солнце Калес скрылось за верхушками деревьев, и темнота стремительно закутывала лес. Николай и Третий не замедлили появиться из-за деревьев, химик подталкивал большую тачку на магнитной подушке с грузом взрывчатки.
Пока команда облачалась в кевларовую защиту и вооружалась, рассказал о целях и задачах экспедиции, поставил каждому конкретную задачу. Кресло пилота автоматически приспособилось к моей конституции, и я нажал кнопку запуска.
Кроме освобождения «зеленых человечков» требовалось на две-три недели вывести из строя транспорт «Клондайк», чтобы мы смогли собрать и закопать поглубже или безвозвратно отправить в космос все запасы фелексина. Придумали смешное оригинальное решение: уронить транспорт на почву. Из положения «лежа» космические корабли взлететь не могут, а оборудование для возвращения корабля в стартовое положение америкосам придется выдумывать и монтировать дней десять.
- Николай, Саша, свалить ракету - вторая главная задача, - внимательно вгляделся в серые глаза Николая. – Воронка под опорой должна быть не меньше, чем под вагончиком-модулем. Начинайте заниматься сразу. Если уроните ракету на штабной модуль заклятых друзей, ничего страшного.
Расстояние между базами «заклятых друзей», не более полусотни верст, экранолет преодолел за десять минут. Огней я не включал, двигатели браконьерского вездехода-везделета издавали чуть слышный свист. Я облетел базу по кругу и плавно опустил машину на почву между модулем, домиком на колесах, в котором американцы держали пленных, и вертикально громоздящейся в центре площадки пятидесятиметровой трубой, - межгалактическим транспортом «Клондайк».
- Пошли. Работаем тихо. Третий, предупреди своих.
Третий, как и мы, упакованный в кевлар, торопливо свел к носу треугольные глаза и уставил напряженный взгляд на вагончик. Федор большой, но бесшумной тенью скользнул к трехэтажной башне и мягко, по-кошачьи наступая, торопливо начал подниматься в «терем» красотки Джуди Нигерскиллер. Сашка и Николай бегом понесли ящик с взрывчаткой к опорам «Клондайка». Я с лазером наперевес контролировал вход в казарму и штабной модуль, попутно высматривая камеры видеонаблюдения.
В случае боя объективы камер надо расстрелять в первую очередь, чтобы лишить противника наблюдения-контроля двора и возможности прицеливания. Краем глаза заметил, спускающихся цепочкой к экранолету «тарелконавтов» и бегущих от транспорта Сашку и Николая.
Два дела сделаны; глянул вверх и вздрогнул от разорвавшего тишину сладострастного женского вопля. Торопливо сжал пальцами мочку уха:
- Федор, едрит твою налево! Успеешь детей нарожать. Бегом в машину.
- Уже, почти бегу, - басом прохрипел Федор, и по железной лестнице затопали крепкие ноги бородатого богатыря, с едва прикрытой прозрачной ночной рубашкой красавицей Джуди Нигерскиллер в руках.
Я прицельно «гасил» объективы видеокамер, из вагончиков выскакивали и сразу прятались обратно полуголые морпехи. К месту вспомнил слова Гали: «Морпехи не обязаны воевать, пока одеты не по форме». В чужой монастырь со своим уставом лезть не стоит, но и загружать на борт экранолета Джуди "Убийцу негров" я не собирался, тем более, «наш негр» - зулус Джумбо-Ваня - только-только начал оправляться от сексуально-психологической травмы, нанесенной Джуди; а второй пилот Колька-стажер, забывая штурвал, упирался мечтательным взглядом в потолок кабины и грезил о встрече с божественно красивой секс-шпионкой.
Еще раз глянул на нежно розовое тело за струящейся накидкой, и сердечный бой многократно ускорился; вот так увидишь в реале загадочно-манящее и начинаешь понимать, что в жизни многое упустил. Переводя луч лазера от одного экрана к другому, "забыл" отпустить спусковую скобу.
Перерезанные ступени рухнули, Федор и Джуди упали с двухметровой высоты и покатились по песку. Я торопливо кивнул третьему. "Зеленые человечки" бросились вперед и затащили потерявшего сознание богатыря в экранолет. Мгновенно возбудившиеся морпехи набрались мужества, подхватили Джуди Нигерскиллер и, торопливо и жадно лапая, с радостными воплями потащили в казарму. Джуди, поймав мой взгляд, хитренько подмигнула и "сделала ручкой", мол, прощай, но не навсегда, встреча непременно состоится. Бластер дрогнул в руке, отзываясь на нестерпимое желание пристрелить красотку.
Я дяденька обязательный и без перерыва на обед и сон помню о стоящих за спиной команде, фактории, России и Вселенной, в которой отвечаю за все. Девушка, несущая с собой дисгармонию, напрочь сметающая установившийся порядок, мой друг Штольц сказал бы "Орднунг", априори становилась противником.
На секс с Джуди обменивали интересы Родины депутаты и министры, поплатились жизнью негритянские спортсмены: футболист Зензо и баскетболист Бинзо; впервые в жизни испытал сексуальное фиаско и растерял веру в себя альфа-жеребец и зулусский вождь Джумбо-Ваня; рассорились до покушений на убийство "самцы" фактории... - такой колобок непременно требуется остановить.
Подарил девушке улыбку "от уха до уха" и левой рукой изобразил международный жест: "Вперед и с песней. Сделай их, Джуди!" Может быть, с морскими пехотинцами великой заокеанской державы девушка наконец-то натрахается досыта. Выйдет за одного из них замуж, нарожает детей и обретет в браке тихое семейное счастье.
Передал лазер Сашке и плавно поднял экранолет, включил горизонтальную скорость. Химик Николай суетливо набирал код на пульте взрывателя.
- И-и-есть! – выдохнул Николай, но взрыва не последовало. Николай растерянно повернул машинку тыльной стороной.
- Это техническая система, которая имеет свойство и право "глючить", - ответил на мой недоуменный взгляд Сашка Буратино, взял пульт из рук Николая и хлопнул по задней стенке левой ладонью, еще раз нажал кнопку.
Взрыв осветил половину неба. Толстая труба «Клондайка» качнулась, накренилась и рухнула с грохотом, перекрывающим звук взрыва, точнехонько на штабной модуль. Сашка Буратино радостно ткнул в пространство пудовым кулаком. Взрывная волна качнула экранолет, освобождающе тряхнула по нервам, снимая напряжение и мыслительный ступор.
Постстрессовое состояние наполняет жизнь хищной радостью. Как коршун, снисходительно рассматриваю поле боя с утеса, никому не желаю зла и всех готов выслушать и понять. Не пришедший в сознание Федор лежал на полу экранолета и радостно улыбался. Поцелуй от "принцессы» получил, и хватит. Рыцарей на свете много, девушка всем должна дать шанс. Химик Николай, оторвавшись от экрана, споткнулся о ноги Федора и повторил негодующе:
- Ни мне, ни тебе. Улыбайся теперь... во сне. Надо было оставить на растерзание морпехам.
- Не будь кровожадным, - одернул приятеля Сашка Буратино. - Не красит.
- Нет во мне кровожадности, - быстро возразил Николай и впервые за два дня улыбнулся, собираясь пошутить. - Только мелкая злобная мстительность.
За спиной послышались радостные хлопки в ладоши. Вдоль правого борта стояли и наливались торжествующим оранжевым цветом «зеленые человечки», любуясь в иллюминатор разгромом американской базы.
Глава 32. Охота на чудовищ
С симпатией к аристократам духа,
но не дальше второго стакана:
из-под аристократической бородки
крысиный носик начинает проглядывать
Обозвали занудой, теперь молчу в общих
разговорах, чтобы лишний раз не подтверждать статус
Вернувшись с боевой вылазки, завалились спать прямо в экранолете и пропустили рассвет и начало охоты на озерных монстров. Китайцы старались не шуметь, рассчитывая управиться со зверо-рыбо-ящерами до нашего пробуждения, чтобы лишний раз не светить перед посторонними свои методы и приемы работы с дикой природой.
"Нашла коса на камень", и желтолицые узкоглазые сыновья Поднебесной вид имели обескураженный и бледный. Толклись и кружились по песку вокруг высокого парня в ярко-зеленом комбинезоне.
- Исследователь и создатель, - обиженно отворачивая глаза, пояснил очнувшийся Федор. - Штатный биолог фактории.
- Догадался, - я пожал протянутую руку, - Уже наметил пути разрешения ситуации?
- Евгений-Женек, - представился парень двойным именем. - В режиме осмысления.
- Консилиум не нужен?
- Из кого? - парень скептически окинул взглядом меня и Сашку, задержался взглядом на розовом, но сильно помятом лице Федора, презрительно хмыкнул и вновь уставился на монстров.
Бригадир браконьеров Лю Синь стоял на одном колене и, ловко работая автоматической аптечкой, обрабатывал и зашивал глубокую рану на левом бедре.
- Клыком царапай, - коротко пояснил, заметив мой взгляд. Пройдя машинкой пятисантиметровый шов до конца, брызнул антисептиком и наклеил бактерицидный пластырь, той же машинкой сшил разрезанную штанину.
- Молодца, - я показал большой палец правой руки, отмечая хорошую выучку парня.
Остальные китайцы, беспорядочно жестикулируя, визгливо обвиняли друг друга в неумении и нерасторопности, и часто пинали совершенно измятый, покореженный, побитый катер-глиссер. Вторая посудина стояла на берегу в целости и готовности бороздить водную гладь, но никто из звероловов не спешил занять в ней место.
Из маловразумительного ора удалось выяснить, что озерные обитатели не поняли и не приняли желания китайцев превратить их в добычу. Напротив, проявили себя агрессивной хищной стороной, с активной наступательной тактикой и признаками осмысленных совместных действий.
- Ми думал, гоним звери на мель, а это они отгородили нас от берега, - размазывая грязной ладонью по потному лицу темные разводы, горестно поведал Лю Синь. - Мал-мал, прорвались; чуть не сожрали, однако.
- Зверюшек в милосердии упрекать не приходится, - подтвердил Федор.
- И обратите внимание, - академически приосанившись, поделился наблюдением Евгений-Женек. - Индивиды не стараются уйти от конфликта, а, наоборот, провоцируют развитие конфронтации.
Федор фыркнул, сдерживая смех, и отвернулся в сторону озера. Два десятка темно-зеленых спин, с выступающими гребнями позвонков барражировали по краю мелководья. Время от времени одна из туш выметывалась-вздымалась из воды почти на два метра над поверхностью, стараясь отследить действия толпящихся на берегу браконьеров.
Всегда предпочитаю общение равного с равным. С художником говорю, как художник; с космонавтом, как космонавт; с депутатом, как спикер,... шутка; с ворами «ботаю по фене». Теперь требовалось заставить конструктивно думать обремененного апломбом, заскоками и амбициями «остепененного ботана».
Всякое слово «против» у "юных" докторов наук традиционно считается покушением на основы и беспощадно подавляется в зародыше. Откуда такая боязнь оппозиции? Может быть, от неуверенности в себе? Пришлось думать лишнюю минуту.
Населяющие Меларус не достигшие тридцатилетнего возраста ученые люди: кандидаты, доктора наук и академики, никогда не отказывались выслушать и оспорить чужое мнение, благо (или беда), имели любимое свое.
Постороннего «носителя мнения» ревниво отслеживали, внимательно выслушивали и беспощадно «расстреливали» убедительными аргументами, неопровержимыми доводами и умозрительными фактами, зачастую в ущерб делу. Идеи таким ребятам приходилось подавать осторожно, чтобы не заподозрили покушение на их ученое реноме.
- Женек, я правильно понял, что монстры сожрали в озере все живое и теперь голодны, как крысы в бочке?
- На голый крючок схватят, - схохмил Сашка Буратино.
- Биолога наживим, - отметился подначивающим баском Федор. - Чтоб в будущем семь раз отмерял, а потом начинал мерить вновь.
- Голодные крысы в бочке начинают жрать друг друга, - примирительно вмешался я. - Вот, если бы кто-то придумал, как натравить зверей друг на друга.
- Интересная и своевременная мысль. Надо спровоцировать каннибализм, - Евгений-Женек, найдя решение, радостно прыгал, суетился и дергал китайцев за рукава. – Доставай гранатомет.
Лю Синь торопливо отдавал подчиненным команды. Потеряв терпение, бросился к экраноплану сам и вернулся с толстомордой бронебойной базукой. Эффект от выстрела превзошел ожидания. Бьющаяся в агонии полуторатонная туша монстра и смешивающаяся с водой кровь привели стадо в неистовство. Клыки и зубы чудищ разили направо и налево. Все сражались против всех. Водная гладь там и здесь взрывалась вылетающими черными телами, с вцепившимися в нее двумя-тремя собратьями. В этой сваре не было друзей и союзников. Каждый рвал и стремился сожрать каждого.
Взбудораженная поверхность озера покрывалась сбитой в островки и «шапки» розовой пеной, расплывающейся в стороны от кипящего центра событий. Непрекращающийся рев и предсмертные вопли животных резали слух жуткой обреченностью и выворачивающей душу тоскливостью.
Я тронул возбужденно вздрагивающее плечо Лю Синя, глазами указал на катер-глиссер и на звериное побоище. Парень недоуменно огляделся, потом спохватился; закричал отрывисто и пронзительно визгливым голосом, побуждая команду браконьеров к действию.
Китайцы работали слаженно. Крюками и веревками подхватывали ослабевших израненных животных, торопливо буксировали на мелководье и отправлялись за следующим. Меньше чем за час девятнадцать темно-зеленых туш зверо-рыбо-ящеров громоздились вдоль береговой черты.
- Как памятники твоей высоконаучной деятельности, - Федор подтолкнул кулаком в плечо биолога Евгения-Женька. – Устыдись и скажи спасибо браконьерам из поднебесной; а потом обеспечь озеро нормальной живностью.
- Рыба – быстро воспроизводящийся ресурс, - оправдываясь, пообещал биолог, - не пройдет и полгода....
Катер-глиссер, тем временем, кружил вокруг последнего оставшегося хищника. В каждом стаде находится выдающаяся размерами и умом особь - закон, мать ее, природы - и сейчас дети природы и Поднебесной пытались захомутать и обезвредить не потерявшего силу и агрессивность зверя.
Попытки заарканить осложнялись стремлением монстра атаковать. Браконьерам приходилось бросать концы веревок и удирать, отталкивая темную тушу баграми. Катер-глиссер делал круг по чистой воде и вновь шел на сближение. Лю Синь, плотно упираясь ногами в баковый настил, готовился забросить на монстра очередную петлю.
- Сказка про белого бычка, - прокомментировал Сашка Буратино. - До морковкина заговенья не захомутают.
Механик оглянулся на меня, и двинул вниз собачку предохранителя на бластере. Мы быстро пошли по мелководью к месту схватки. По счастью, песчаное дно озера и небольшая глубина позволяли двигаться свободно.
Сашка выстрелил в голову животного, мой заряд вырвал гребень у затылка звероящера. Петля, брошенного Лю Синем аркана охватила толстую шею, но туша уже выметнулась вверх и обрушилась на нос катера. "Охотники на монстров" закувыркались, разлетаясь в разные стороны от неожиданного ускорения. Катер-глиссер, переворачиваясь, обрушился на зверюгу и рубанул между налитыми кровью глазами воздушным винтом. Чудище взбивало кровавую пену и крутилось в агонии, наматывая на себя аркан, другой конец которого захлестнул Лю Синя и быстро подтягивал бригадира браконьеров под слепые удары мощных лап.
Я выстрелил «навскидку" раз и другой, перебил дергающуюся веревку, схватил Лю Синя за ворот и потащил к берегу, краем глаза отмечая, как Сашка Буратино добивает чудище выстрелами в голову.
- Ничего так: нервно, зрелищно, красиво; вошли в раж, поймали кураж, - подвел итог Федор, потянулся и добавил. - Утро прошло нескучно.
- Множество смертельно опасных событий происходит в единицу времени, - я философски поддержал тему, - и только удача иногда мешает стать участником.
Браконьеры торопливо разделывали туши, вонзали ножи в шеи агонизирующих чудищ, кровь пропитывала песчаный берег. Сашка Буратино торопливо отвернулся:
- Все остальное более отвратительно, чем интересно, - тронул за плечо биолога Евгения-Женька и добавил. – Эстетически окрашенное зрелище битвы плавно переросло в банальный забой.
Я отвернулся и закрыл ладонью лицо, сдерживая приступ смеха. С кем поведешься, от того и наберешься. Сашка Буратино следом за мной решил с местными интеллектуалами разговаривать на одном языке.
Глава 33. У водопада
Однажды услышавший музыку в своей душе,
уже не сможет отказаться слушать
и играть ее вновь и вновь. Иногда мелодия
будет звучать громче, порой почти затихать,
порождая тревожную неудовлетворенность,
грусть и даже зависть к тем, кто продолжает звучать.
- Сильва ты меня не любишь. Сильва, ты меня погубишь, - сами собой напелись строчки из оперетки.
Шагнул на полянку перед водопадом и понял, что не хочу возвращаться. Подставляя лицо под пенящиеся струи, широко расставив руки, вытягивалась и качалась на носках Машенька. Удивился цвету бело-розовой кожи. Кареглазая брюнетка под одеждой оказалась "рыжиком" - мой любимый цвет, и множество родинок-веснушек по телу. Глаз не отвести.
В делах и заботах думать забыл об экипаже погибшего медборта «Онтарио» и его командире, зато сейчас открылись и задышали все чувственные центры, с радостью отметил на груди девушки ниточки голубых и розовых бус... и грудки-яблочки заметил и вспомнил, как оттопыривали и вздрагивали под голубой тканью комбеза первого пилота.
Совершенно перестал жалеть о ниоткуда появившемся желании прогуляться после охоты на монстров вокруг озера. Сашка Буратино помогал китайцам грузить туши зверо-рыбо-ящеров в экранолет, собираясь обратным рейсом привезти китайский фелексин. Начальник фактории Федор, предупреждая появление в округе новых монстров, отчитывал «переученного» биолога Евгения-Женька. Только я не у дел, окликнул Федора:
- Прогуляюсь, начал забывать, как пешком ходят.
- Загляни на водопад, искупайся, - Федор радостно потянулся. - Горячие камни, и гейзер - чудо природы, естественное джакузи. Чудищ отловили, теперь там безопасно.
Дорога вокруг озера между смешанным лиственно-хвойным леском и чистым берегом неплохо укатана и утоптана. Впереди над деревьями возвышалось небольшое плоскогорье и доносился шум стекающего в озеро водопадика.
Местное светило Калес, прогревая влажную атмосферу, будто развесило под каждым облачком сумеречное марево, приглушающее свет. Непрозрачный теплый воздух снижал и растворял резкие звуки до мягкой нечеткости.
Я подбирал плоские камешки и пускал «блинчиками» по воде: раз, два, три, четыре, … бульк; с детства так не развлекался. Скайп в мочке уха голосом любимой певицы спел о желтых ботинках, которые «шагают быстро по асфальту», и Гришка Отрепьев нарочито обыденным голосом сказал:
- Я нашел «трояна» в корабле.
- Не томи.
- Программа в главном компьютере, как ты предупреждал, можешь радоваться своей проницательности.
- Не нарывайся на взаимную похваляшку. Почему раньше найти не мог?
- Включается редко, показывает только местоположение.
- Так они обнаружили Вуди-Руди, а теперь отыщут утраченную дорогу к Меларусу, - размыслил я вслух. - Не удаляй. Америкосы знают, где нас искать, теперь не потеряемся. Отследи рейдер «Техас» и начинай готовить встречу.
- Минуту, - Гришка выдержал паузу. - В судовой роли рейдера "Техас" на первой строчке адмирал Джон Смит, благоверный знакомой тебе Машеньки.
- Вернем мужу его лучшую из половин. Институт брака для меня святое.
- По-моему, ты сам себе давно не свят, - неожиданно грустно возразил Гришка.
Забота Отрепьева о моей морали-нравственности начала "доставать". Самое неприятное, я чувствую и знаю его правоту: и штурман-стрелок Гришка Отрепьев, и механик Сашка Буратино, каждый в своей ипостаси - "благородного героя" и "реального пацана" - честнее и совестливее меня, склонного к компромиссам, умолчаниям и самодурству, но до сего дня мое поведение нареканий не вызывало. Или товарищи становятся лучше, или я хуже, или гонка за фелексином экипаж разобщила?
Дорога нырнула в лесок, и жизненный опыт услужливо шепнул о всегда не сбывающихся уверениях в безопасности. Я привычно машинально глянул на левое предплечье, проверяя наличие пистолета в кобуре, которую снимал один раз в сутки для трехминутной быстрой проверки-смазки-перезарядки.
Деревья обступили с двух сторон, а впереди замаячил просвет и десятиметровый из нескольких нешироких струй водопад, похожий на театральный занавес, отгородивший от партера пространство сцены. Сходство дополняли обрамляющие слева и справа зеленые полосы вьющихся растений.
Остановился у похожего на земную березку деревца, просеивающего лучи солнца Калеса сквозь мелкую шелестящую листву. Машенька стояла между двух струй, подставляя лицо с закрытыми глазами теплым лучам, и ловила ладонями падающую воду. Разлетающиеся, сверкающие в ярких лучах брызги окружили девушку ореолом, прозрачным окутывающим занавесом. Картина возбуждала и завораживала.
Ощущение «дежавю», будто поставили жизнь на паузу. На планете Вуди-Руди шли с Вале-Рией к водопадам. Подпрыгивала юбчонка-поясок над плотными высокими бедрами, и девушка задорно размахивала парой бус. Планета другая и бусы на груди другой девушки, а бедра у Машеньки... покруче. Конец паузы.
Живо промелькнули в сознании картины чувственных игр; сумасшествие в глазах Вале-Рии, разлохмаченная черно-рыжая шевелюра, с запутавшимися кедровыми хвоинками. Будто отзываясь на мысли, Маша часто и глубоко задышала, потянулась, приподнимаясь на носках и протяжно-утомленно закричала, сливаясь голосом с водопадом.
Открыла глаза, долго смотрела, бессмысленно и бездумно улыбаясь; торопливо двинулась навстречу, обняла и прижалась; перехватывала руками по телу, целовала, пыталась раздевать, все одновременно. Непривычная и ненормальная ситуация, когда женщины пытается напористо "рулить", пресекая стремление партнера поучаствовать в процессе: то ли девушка "намечтала" себе предварительно сценарий, то ли по жизни сексуальная активистка.
А я компромиссный, и если противник, размахивая шашкой, с криком "Ура!", рвался в бой, привычно делал шаг назад и заманивал "на свою территорию", где работали мои правила игры, и где не знал поражений. Охотно предоставил Машеньке полную свободу, внимательно следил, быстро выполнял ее желания, и результат не заставил себя ждать. Машенька вздрогнула в оргазме, и, приостановившись, недоуменно прислушалась к себе: рано, и вновь мышцы живота передернула сладкая судорога. Наслаждение нарастало, и каждая новая потяжка мышц длилась дольше, а тело перестало подчиняться мозгу, вздрагивало, отдаваясь наслаждению.
Активность партнерши дольше удерживает "самца на высоте" - аксиома. Стремление Маши получить все и сразу сняло ответственность за результат и позволило дистанцироваться, наблюдать любовную игру со стороны. Грубо говоря, Машенька уготовала мне роль шеста в стрип-баре, вокруг которого самозабвенно крутилась изобретательная танцовщица, и я с удовольствием отдавал должное фантазии и опыту; "не теряя головы", позволял девушке выплеснуть накопленную одинокими ночами энергию.
- А теперь моя очередь, - почти строго шепнул в розовое ушко. И раньше подозревал, что тело Машеньки и глазам, и рукам, и губам сладко и, не пропуская достопримечательностей, округлостей и выпуклостей, "пропутешествовал" сверху до кончиков мизинцев на ногах и вернулся обратно под сладостные стоны и страстные шепотки....
Отдыхая, забрались в "естественное джакузи" - наполненную горячей водой нишу в скале, с выбивающимися со дна струйками горячей воды. Маша перевернулась на живот, подтянулась по моей груди повыше, потеребила губами нос и просто сказала:
- Ты меня не любишь, - подождала ответа, еще подтянулась вверх и, плотно умостившись на мне сверху, вздохнула и добавила. - И я тебя не люблю. Какая-то линейка, полоска, блестящая в душе, которую не могу перешагнуть… Не хочу сближать два разных мира, а с тобой быть хочу. Ненормальность.
- Сам иногда вздрагиваю от гримас любви и не знаю, любить или говорить о любви, или совмещать как-то.
- Наверное, шлюшкой меня считаешь?
- Интересно вопрос поставлен. Шлюха и порядочная женщина - это не два разных полюса, одна всегда есть в другой, в той или иной степени. В тебе кого больше?
- Юморист безответственный, а мне к мужу с повинной головой возвращаться.
- Проверен временем?
- Любит и не бросит, - коротко и твердо подтвердила Маша.
- Любовь к женщине - ответственность; видимо, твой мужчина это понимает, а супруга слабинку дала; впрочем, жизнь безгрешной не бывает, а если бывает, то не жизнь, - я забросил руки за голову, давая девушке свободу, и Маша не замедлила вытянуться и улечься удобно и надежно; благодарно поцеловала и заговорила:
- Я встречи с тобой три года ждала: легенда, романтический герой, рыцарь космоса. Вале-Рию встретила, всю в безутешных рыданиях и не просыхающих горючих соплях, и отобрала бусы; а тут и вы с аппендицитом, чуть из корабля от счастья не выскочила, торопилась навстречу бежать и стихи читать.
- Т-с-с, - я дернулся в сторону и шутливо свел брови, - даже не пытайся бередить почти зажившие раны. В юности на дне рождения одноклассницы две поэтки взяли в плен и начали стихи читать, поминутно спрашивая, нравится или нет. Воспитанный и деликатный я притворно восторженно мычал и кивал. Девицы закатывали глаза и, завывая голосами, фонтанировали новыми стихами. Литературно изнасиловали и отравили вечер. Теперь только проза.
- Спасибо за предупреждение, - Машенька радостно смеялась, - но сначала я хотела плотно-плотно прижаться и погладить тебя по плечу.
- И, вместо того чтобы проверить мужчину на отзывчивость, начала хмуриться, говорила недружественные слова, делала нелояльные жесты и пыталась удрать.
- Подружка твоя, - Маша вдруг ощетинилась и напряглась. - Липнет к тебе, будто чистым медом кормишь.
- Всего лишь, бескорыстный ангел хранитель, - упоминание о Галчонке наполнило радостью, - платы не требует, защищает и делает добро без предварительных условий. Давай о тебе.
- Слишком много счастья... одни только сны, - Маша невольно осветилась блаженной улыбкой, - вернее, пробуждения,... с тобой целовалась.
- М-м-м… а ты правильное слово употребила?
- Неправильное… ты же понял,… полное ощущение реала,… и сумасшедший оргазм,… а потом, как на крыльях летала,… даже наш голубок-штурман замечал, "светишься вся",... вот и приходилось хмуриться, … скрывала, - Маша засмеялась с тихой радостью, загрустила, задвигалась; нажимая ладошками, гладила плечи и грудь и предупредила шутливо. - Попробуй только не являться по утрам.
- Наверное, самое тяжелое для женщины - это разочарование в мужчине, обещаю соответствовать. Кстати, пора...
- Что пора? - напряженно выговорила и осеклась Машенька.
- Соответствовать, - опустил руки на спину девушки и, перебирая пальцами, заскользил ладонями вниз к ягодицам.
Периферийным зрением отметил движение в спускающемся со скалы занавесе, без раздумий вскинул левую руку и начал стрелять. Разрывные пули мгновенно раздробили череп и в нескольких местах перебили позвоночник многометрового толстого питона. Мы успели вскочить на ноги и отойти в сторону, а длинное тело все продолжало скользить со скалы, нагромождая бесформенную зелено-желтую гору у подножия водопада. Я постучал по мочке уха:
- Федор, китайцы еще на месте? Подъезжайте к водопаду за добычей, и возьмите горе-биолога. Есть достойная куча дерьма, в которую его непременно нужно ткнуть носом, - повернулся и правой рукой притянул-прижал Машу. - Одеваемся.
- Да, - Маша, подняла ко мне лицо и потянулась губами к уху, зашептала, лукаво улыбаясь, - но проверка на соответствие не закончена, только откладывается до лучших времен.
Глава 34. К закату
Человек с холодным сердцем - чудовище.
Доведу ли своего героя до такой крайности,
пока не знаю, все-таки хотелось бы остаться
в рамках логики. Впрочем, - это совершенно
не важно. Два-три десятка читателей отдельных глав
нелогичности не заметят, а двое-трое, осиливших
роман до конца, поленятся высказать претензии.
Литературные герои - это наши личные игрушки,
для окружающих - игрушки б/у, секондхенд или неопасные заморочки сдвинутых людей. Шучу, хотя... Шучу
Краса, гордость и мощь Американского космического флота флагман-рейдер «Техас», ориентируясь на сигналы "Трояна"-шпиона-маячка в нашем главном компьютере, уверенно нащупывал путь к планете Меларус. Гришка Отрепьев, выполняя команду: "Помотай, но дай добраться", - наслаждался, подкидывая «америкосу» маршруты-обманки, неожиданные, трудно преодолимые помехи и препятствия.
Джон Смит командир рейдера и законный супруг Маши-Машеньки-Машульки, в стремлении доставить своему начальству минерал фелексин и мировое господство, умело обходил преграды, надо отдать должное, взламывал препоны и мчался к нам с неотвратимостью судьбы, как страшный суд, как время "Ч", как карающий рок, как момент истины.
Торопился смять и размазать по планете транспорт "Надежда", забрать запасы минерала, "начистить" лицо сопернику, вернуть в семью красавицу жену. В ореоле победителя космической гонки вернуться на Землю и ощутить праздник в объятиях хозяев и спонсоров.
Людям нравятся праздники. Устраивают по поводу и без, например: первое апреля - день Дурака. Флагман-рейдер "Техас", расчехлив пушки и ракетные установки, отбросив порты торпедных аппаратов, огненным тараном прошибал космос: отрывал от планет спутники и, как кегли, сшибал и закручивал волчком космические камни. Мчался к планете Меларус в эйфории и предвкушении на торжество "шапочного разбора".
Наше веселье в другом. Запасы фелексина в один день разослали во все концы вселенной, жизни не хватит собрать; разместили вокруг планеты множество маячков, с отражающими параметрами крейсеров и миноносцев, несущих флаги всех существующих космических держав. Гришка Отрепьев, компьютерный гений и украшение мыслящей части двуногих, превзошел сам себя, "прыгнул выше головы" и создал замечательно мощный виртуальный космический флот.
На случай доказательства реальности существования вооруженной до зубов эскадры, среди виртуальных кораблей вертелись-крутились на космошлюпках Сашка Буратино и Колька-стажер, всегда готовые с щенячьим восторгом придавить гашетку «Пуск» на реактивных установках.
Джон Смит не захочет атаковать транспорт "Надежда" при свидетелях, у каждого из которых накопилось на "старшего брата" немало зубов. Остается красавица супруга Машенька, командир уничтоженного аборигенами медборта "Онтарио". Законы брака священны, а муж есть муж, пусть забирает.
Секс с Машей после первой сшибающе страстной волны все более словесно разбавлялся и упорядочивался, плавно перетекая в бесконечную сагу об удивительном человеке Джоне Смите: красивом мужчине, выдающемся космонавте, непобедимом воине, заботливом муже, умелом любовнике.
- … и утром приносит в постель чашечку кофе,… я просыпаюсь, отпивая по глотку.
- Не согласен, - возражал я, лениво потягиваясь. – Чашка кофе в постель - это сродни подвигу, а каждый день… девальвирует понятие.
Мое отношение к Маше самого удивляло. Небрежное самолюбование и бесшабашная дерзость-уверенность, что никуда красавица не денется, будет бежать рядом, как собачка на поводке. Стоило протянуть руку или бросить взгляд, и рядом оказывалась теплая стройная, притягивающая, манящая… и никогда не отказывающая.
- Даже не надейся на лидерство, - Маша потянулась змейкой и легко оказалась сверху; наклонилась и страстно выдохнула в ухо, - в моем случае предложение всегда будет опережать спрос...
Во время обеда образ благородного джентльмена Джона Смита дополнился новыми чертами: искристая седина, мягкий загар на чисто выбритом круглом лице, загадочное прошлое, связанное со спецслужбами. Родился Джон на десяток лет раньше.
- Мне всегда нравились мужчины постарше...
- то есть, я случайная связь?
- Нет, в тебе будто сто лет,… иногда даже страшно, - Машенька напряглась и уставилась взглядом в сторону двери. Только при виде Галчонка карие глаза застилались непрозрачным блеском, и знобкий холодок шершавил кожу рук неприятными мурашками,... я поздоровался не оборачиваясь:
- Здравствуй, Галчонок. Хочешь, сон расскажу?
- А я уже рассказала воде в тарелке, и поверхность улыбчиво колыхнулась в ответ, - Галчонок подошла сзади, привычно обхватила за плечи и прижалась всем телом, не обращая внимания на Машу. – Кто первый начнет про собаку-волкодава?
Нам в очередной раз приснился один сон на двоих. Огромная белая лохматая собака пыталась преодолеть двухметровый рыхлый сугроб. Бедная животинка приглядывалась, принюхивалась; набравшись смелости, переносила лапу вперед; проваливалась по плечо и останавливалась в размышлении, шагать ли дальше.
- В моем сне лохматый пес-водолаз, жалобно прискуливая, стеная и оглядываясь, одолел-таки вершину…
- А в моем еще и возвращался несколько раз, натаптывая маршрут, - Галчонок приблизила к моему лицу почти круглые глаза и быстро краснеющие щеки, торопливо чмокнула в висок и крикнула убегая. – Спасибо тебе. Ты лучший.
- Знаю, - притворно поворчал в ответ и разъяснил для Машеньки. – Пушистый волкодав-водолаз - это начальник фактории. Галя-Галчонок сдружилась с Федором, и «зеленые человечки», боготворящие бородатого гиганта, мгновенно прониклись любовью и доверием к «блондинке Барби». Увел девушку.
- А ты не возражал? – Машенька привстала в кресле, готовая в зависимости от моего ответа опуститься обратно или броситься вперед и вцепиться зубами в горло. — Ишь как прижимается, прилипала.
- Это я к ней прижимаюсь, - случайно или нет Машенька повторила слово Сашки Штольца «прилипала». – Пожалуй, ты права: мы с Галей почти как одно целое, но это, скорее, братско-сестринское, только сейчас понял. Не ревнуй. Заметь, ни разу не поставил тебе в вину связь с Джоном Смитом.
- Считаешь, законный муж мне вроде брата?
Машенька снова подпрыгивала в крайней степени возмущения, но я предостерегающе поднял руку, призывая к молчанию. Скайп высоким голосом любимой певицы доверительно позвал: «У нас есть наша песенка, давай ее споем»*, - и продолжил торопливым шепотом Отрепьева:
- Америкосы умостились на орбите. Адмирал рвется с визитом.
- Надеюсь, с дружеским; зови, - усмехнувшись,(почему мне нравилось сердить Машу-Машеньку?)сказал нарочито обыденно, - пойдем встречать твоего благоверного. Рада, конечно?
- А как же прощальный секс? - Машенька растерянно теребила бусы, голубые и розовые. – Больше не повторится?
- Не успеваем, - легко и с удовольствием соврал я в очередной раз.
- Я не люблю тебя, - повторила Машенька однажды сказанную фразу, - но если бы ты был настойчивее…
- Время, - бесцеремонно прервал девушку и, взяв под руку, вывел на крылечко вагончика-модуля.
В полукилометре, опираясь на красно-желтое пламя реактивной струи опускалась в облако коричнево-черной пыли блестящая металлом космокапсула.
Не избалованное визитами высоких гостей народонаселение Фактории дружно высыпало встречать и дивиться. Зулусский вождь Джумбо-Ваня и пышная вторая пилотесса Джессика выбрались на свежий воздух впервые за прошедшую неделю, но и здесь держали друг друга в объятиях и пытались незаметно потискать.
Машенька теребила-поглаживала на груди нити голубых и розовых бус и ожидающе-болезненно взглядывала блестящими от слез карими глазами. А я не бесчувственный, пытался выглядеть беспечным, из последних сил сдерживал рвущие душу эмоции. Задача поставлена: американский Менелай должен без аннексий и контрибуций получить обратно свою прекрасную Елену, но сердце противилось решению.
Легкий ветерок сдул-осадил облако пыли и дыма вокруг космокапсулы. Бесшумно сдвинулась в обшивку корабля крышка люка, и, глуховато пристукнув по бетону, опустился неширокий трап. Джон Смит, настоящий воин, пренебрегая безопасностью, первым шагнул из корабля. Картина, достойная восхищения.
Рассказы Машеньки о муже начали подтверждаться с первого взгляда: сорокалетний породистый благородный жеребец-красавец, с искрами недюжинного интеллекта в темных глазах, в строгом костюме адмирала Американских военно-космических сил, с кортиком у колена. Коротко, почти незаметно осмотрелся, привычка профессионального разведчика, легко зашагал в нашу сторону.
- Маша, - я тронул девушку за плечо и тотчас почувствовал встречное движение. – Маша, бусы нужно порвать и рассыпать – это своеобразная контрацепция.
- Гад! – коротко ответила Маша. Встав передо мной, плотно прижалась спиной и попой, слегка потянулась прожигающим через одежду чувственным жаром, и мое тело едва не взорвалось от пронзившего мгновенного возбуждения. – Назло выношу, рожу и воспитаю девчонку-красавицу и мальчишку-хулигана, а ты мучайся теперь. - Шепнула через плечо и устремилась навстречу мужу, прижалась и замерла в объятиях красавца. Отчетливо, явно рассчитывая на мой слух, выговорила. – Я тебя очень ждала.
- Посмотрел и теперь знаю, как выглядит жалкая кривая улыбка, - грустно пошутил незаметно подошедший Гришка Отрепьев.
- Вглядись пристальнее и увидишь, как выглядит истерзанная душа, - искренне ответил я.
На трапе космокапсулы Машенька оглянулась и правой рукой погладила бусы на груди. Захлопнулся люк, скрыв девушку от взгляда, и в мир вернулись звуки. Нарастающий грохочущий свист ракетных двигателей поднял в воздух опустившуюся недавно пыль. Мужское население фактории громогласно комментировали событие и косили на меня взглядами, исполненными осуждением, разочарованием и откровенным презрением.
- Не чувствую себя виноватым… - упрямо выговорил, убеждая себя.
- Ни вообще каким, - торопливо и тупо снасмешничал Гришка.
- Поясни
- Ты превратился в робота, командир, - выдохнул Отрепьев. – Все просчитано, все схвачено. К месту и ко времени говоришь нужные слова, совершаешь необходимые движения, направленные на оптимальное решение задачи.
- Оптимальное, значит, лучшее, - я шуткой попытался сбить горестно-укоряющий настрой оппонента, - а я как раз лучший.
- Механический, - упрямо возразил Гришка. – В тебе больше нет слабых мест.
- Это недостаток? – интеллигентская упертость штурмана начала веселить. – И какие конкретно места ты имеешь ввиду?
- Это не по-человечески…
- …то есть, весь мир живет по законам морали и нравственности, и только моя сухая совесть регулярно дает сбой?
- Не передергивай, - резко осадил Отрепьев. – Прекрасно понимаешь. Мир живет эмоциями, чувствами, душевными движениями, а ты…
- Тщательно свои чувства скрываю.
- Дай-то Бог, - скептически прищурился Гришка, повернулся и пошел к кораблю. – Систему проверю.
Вернулся в модуль-вагончик, достал пиво из холодильника. Пустота вокруг, некому душу излить. Экипаж в работе, Галя с Федором друг другом заняты. Впору тарелке с водой о своих бедах рассказывать… или бокалу с пивом поведать, как не солоно хлебавши, мчится восвояси краса и гордость американского космического флота флагман-рейдер "Техас", а в его командной рубке благородным густым баритоном отдает распоряжения, задевая рогами переборки, адмирал Джон Смит.
Я засмеялся и выплеснул пиво в раковину: герой понимающий и шанс дающий, не по душевной потребности, а потому что друг рядом лучше, чем враг. Холодно расчетливый и циничный: любил, оберегал, заботился, а когда задачу выполнили, повернулся и ушел, ни одной мышцей, не дрогнув; усмехнулся и отправился к кораблю: работать, решать задачи.
*Жанна Агузарова
Глава 35. Хэппиенд
Чтобы прийти к святости, нужно оттолкнуться
от противного, испачкаться, иначе святость
будет чистой воды ханжеством. Не оценишь
сладкого, не зная вкуса горького
Люди внушаемы, еще хуже, самовнушаемы.
Достаточно запустить механизм,
остальное сами сделаем.
Сказал: "Жизнь прожита зря," -
и впервые себе не соврал;
добавил: "Смерть пришла," - лег и умер.
Лучшие Боги получаются из смертных
Жизнь на Меларусе успокоилась, устаканилась и вошла в обыденную рабочую колею, а вот меня последние события из этой же колеи безжалостно выбросили. Отлет Маши поначалу принес облегчение и освобождение: агрессивно назойливо девушка стремилась всегда быть рядом, а отправил в объятия законного мужа, и опустело-осиротело пространство под правым локтем.
Галя-Галчонок сдружилась с Федором, и «зеленые человечки», боготворящие бородатого гиганта, мгновенно прониклись любовью и доверием к «блондинке Барби». Федор и Галя практически не расставались, руководя и направляя жизнедеятельность фактории.
Мой экипаж между делами налаживал контакты с разноцветноликими аборигенами. Полетали-прокатились на их корабле, который ускоряясь, будто многократно «выстреливал» сам себя из рогатки. Выпросили и установили на «Надежде» пушку-луч, которой «зеленые человечки» однажды ловко испарили медборт «Онтарио».
Возражая против подарка, протестно наливался бордовым и красным - цветами злости - «Третий», но девчушки «Четвертая» и «Пятая», оказавшиеся племянницей и дочерью "Наипервейшего", торопливо вложили в мою руку четырехпалые ладошки. Я, как и при первом знакомстве, прикрыл их второй рукой, тепло подул на розовые пальчики, треугольные лица мгновенно налились матовым бело-розовым согласием, и вопрос решился положительно. Благо, наши контактеры-переводчики совершенно адаптировались к языку аборигенов, и мы общались без затруднений.
Китайцы возились в Чайна-Тауне, и со свойственным этому народу непринужденным терпением ждали разрешения на возвращение к родным пенатам. Предвкушая невиданные прибыли, передвигались вприпрыжку и подозрительно, хотя и почтительно, косили узкими от природы глазами.
Сушили и перетирали в «лечебный» порошок зверо-рыбо-ящеров. Из шкуры убитого на водопаде питона соорудили чучело дракона. Вместо испорченной выстрелами, подставили шишковато-рогатую голову монстра из озера. Планировали смонтировать крылья, но пока не могли отыскать подходящего материала. Из человеколюбия и в целях укрепления дружбы между народами я раскопал в дальнем складе-кластере транспорта "Надежда" старенький белокрылый дельтаплан и торжественно вручил бригадиру браконьеров:
- Не забудьте пригласить на испытательный полет вашего Бога.
Лю-Синь, сжимая мою ладонь и беспрерывно кланяясь, суетливо протянул чашку чая; старательно скрывал безудержную радость и лепетал загадочную чушь о жрецах-проводниках, доносящих людям волю Драконов.
- Твердо и последовательно идущих путем Дракона меньшинство, - резюмируя свой лепет, Лю Синь заговорил размеренно и торжественно. - Людям свойственно отвлекаться на суетное-второстепенное, но поднявшиеся однажды уже не хотят возвращаться вниз. - Китаец закатил глаза под веки и стал похож на слепого. - Отсутствуя здесь, качался в нирване и сверху видел Мир и скользящие тени от крыльев Драконов.
- Приглашение не по адресу, - вежливо, но твердо попытался я закруглить теологические изыски китайского браконьера, вежливо отхлебнул и поставил чашку на столик с рисованными разноцветными драконами. - Религия - большая часть общественного мировоззрения, но Бога знаем опосредовано, через проводников его идей и воли. Жрецы наступательны, а иногда и агрессивны, не имею в виду присутствующих, по ним и судим о руке направляющей.
У каждого Филатки свои заморочки. "Мы с Богом не верим в существование друг друга" - эта шутливая максима до сих пор меня устраивала. Глянул вперед и торопливо скрылся в вагончике-модуле от выжидательно молящего взгляда Кольки-стажера. Забросив дела, Колька бродил по фактории в компании пса Тобика и поэтически тосковал о «томящейся в американском плену» Джуди Нигерскиллер. Красотка, не подозревая о планах нашего стажера, «ставила на уши» американскую базу.
Морские пехотинцы днями возились в ограде форта, пытаясь вернуть в вертикальное положение грузовой транспорт «Клондайк», замечательно уроненный Сашкой Буратино и Николаем-химиком. "Клондайк" кренился вправо и влево на мягком грунте, будто уклонялся от погружения в космические глубины,
Вечерами вояки наливались пивом и вискарем. Злобно ругали чернокожего сержанта Чарли Бергстрема, который заперся в вагончике-модуле с Джуди Нигерскиллер двое суток назад, и все еще был жив и активен. В ожидание смерти Чарли морпехи «рыхлили копытами песок и обдирали рогами кору с деревьев», сходились в организованных спортивных поединках и стихийных кровавых побоищах. Доказывали свое право быть первыми в очередь на смерть от сексуального истощения в объятиях неутомимой красотки.
Колька-стажер строил планы вылазки. Парень старался чаще попадаться мне на глаза, надеясь, героически поучаствовать в следующем штурме недружественного форта:
- Принцессу из рук не выпущу, как некоторые, - мечтательно закатывал глаза Колька, не замечая скептических взглядов Сашки-механика и Гришки Отрепьева.
- Спасать или не спасать принцессу, решать не тебе, - вздохнул Сашка. – Я бы тоже сейчас на Вуди-Руди к девушке, с внимательным взглядом теплых серых глаз, но… на работе мы.
- Производственная дисциплина, - не замедлил с приколом Гришка. - Командир, китайцы дракона твоим именем назвали и регулярно совершают перед сушенным животным обряды, похожие на просьбы о благословении.
- Дракон Серега - это не слабо. Есть повод гордиться?
- Скорее, насторожиться. Для полноты картины животина должна обрести душу, а последняя уже почти тридцать лет бременит хорошо физически развитое, большое тело, которое может не захотеть расставаться в силу привычки…
- Желтолицые парни настойчивые – за это их уважаю, если собрались решить задачу, то не стесняются в выборе оружия, и не беспокоятся, что оно окажется слишком тяжелым и разрушительным. Спокойно поднимают таран и бросаются на врага, не разбирая, действительно ли под удар попал враг или неправильно разобравшийся в обстановке друг. В войне стремятся к победе, и достигают любым путем.
- Сложная заморочка у сыновей Поднебесной, вроде бы надо удачи пожелать, но не к месту, как бы, - шутливо продолжил мой спич Гришка Отрепьев, и закончил серьезно. – Парни в стремлении к цели хороши, но пока у них не было против нас шанса.
- Нет, Гриша, пока у них не было против нас достойной задачи.
- Все так серьезно? - Сашка Буратино толкнул в плечо Кольку-стажера. – Думай, аналитик.
Более чем Гришку и Сашку, поведение китайцев, сооружающих себе Бога, должно бы напрягать меня, но странная апатия тормозила, останавливала. Все замечал, но молчал до времени: не только наблюдательный, но и хитрый. Давал человечку шанс на исправление, потому что еще и мудрый, и добрый до безобразия, и снисходительно относился к человеческим слабостям.
Очень возможно, тайконавты и время назначили, а день рождения – это, по-определению, грустный праздник даже если именинник Бог. Я лежал, смотрел и шутил, когда китайские браконьеры быстро, но не суетливо погрузили размякшее тело в ракетоплан, и Лю Синь, обязанный мне жизнью, чтобы не мучить понапрасну, убил точным ударом блестящего молоточка в висок.
У меня такое ощущение, что судьба оставляет уходящему некоторое время, чтобы посмеяться над остающимися; многие из живых догадываются об усмешке судьбы и торопят родственников поскорее закопать, но так у нас. Китайцы менее расточительны, и всякая белковая материя используется на сто процентов для изготовления укрепляющих оздоравливающих порошков, микстур и таблеток. Тем более, не могли желтолицые допустить нерационального использования тела Бога-Дракона, которым, очевидно, всерьез считали.
Уже к вечеру над китайским Чайна-Тауном при слабом ветерке парил, размахнув крылья моего дельтаплана, громадный дракон. В соответствии с культурными традициями, стремлением к яркому, чистому, светлому, дети поднебесной раскрасили темно-зеленную кожу рептилии в желтый, красный, голубой, белый цвета. Вместо глаз вставили блестящие стекляшки рубинового цвета.
Я не умер, только воплотился в китайского Бога-Дракона на планете Меларус. Кружил "на своих крыльях" над Чайна-Тауном, смотрел, думал. "Отсутствуя внизу, качался в нирване и сверху видел Мир и скользящие тени от крыльев Дракона."
Видел, как суетливо допытывались Сашка Буратино и Гришка Отрепьев, куда девался их командир. Китайцы разводили желтые ладошки: "Моя твоя не понимает," - и только в краешке узких черных глаз мерцала хитрая восточная усмешка.