Валька не выдержала. Нервишки у нее в последнее время были так себе.
- Ты это… Завязывай нас пугать. И так страшно до чертиков! Дело говори. Отступать-то нам, судя по всему, уже некуда.
Кольша проницательно глянул на жену и согласно кивнул:
- А вот в этом, ты абсолютно права, некуда. – И заговорил сухо, словно отчитываясь перед начальством: - Вы слыхали, я надеюсь, про такую фашистскую компанию Аненербе? – Мы недоуменно глянули на него, и дружно кивнули головой. Валентина, было, открыла рот, чтобы задать очередной вопрос, но я глянула на нее так, что она поперхнулась, и тихой мышкой замерла на своей табуретке, которую муж ей услужливо пододвинул, подняв с пола. – Так вот, наши от немцев тоже не отставали, правда, с некоторым опозданием, но все же… И после смерти Леонида Ильича Брежнева, когда к власти пришел Андропов, у нас была создана подобная организация под кодовым названием «Ромб». Все папки в этом институте были отмечены кодом «Орион» и проходили под грифом особой секретности, а также, помечены словами «хранить вечно». Так вот, мне удалось узнать, что сюда была направлена группа товарищей именно из этой организации. Полномочия у них неограниченные и, как бы это выразиться помягче, неофициальные. Они, как бы не принадлежат ни к одной из известных обывателю служб. Но, по этим самым полномочиям они имеют право на любые действия. Подчеркиваю, для особо непонятливых, на ЛЮБЫЕ. И шутить эти хлопцы, - тут он кинул быстрый взгляд на Егора, видимо, памятуя его избиение, - точно, не умеют, и шуток не понимают. Поэтому, с этой минуты мы с вами переходим на «военное» положение. Ни шагу без согласования и контроля! Вы меня поняли?! – Вопрос, явно, был предназначен только для нас с подругой.
Не сговариваясь, мы с ней обе, закатили глаза. Николай нахмурился, став опять похожим на бога Тора, чей молот был направлен нам с Валькой прямо в лоб. И мы поспешно, даже чересчур, поспешно, активно закивали головами в знак согласия. Попробуй с таким не согласиться!!! В миг под замок посадит, да еще и к батарее прикует!
После такого серьезного обращения повисла пауза, все дружно обдумывали услышанное. Подруга долго молчать не умела, и, оглядев наши серьезно-сосредоточенные лица, тихонько фыркнула:
- Ну и чего, как на похоронах сидим?! Все пока живы-здо… - Она споткнулась на слове «здоровы», виновато глянув на Егора. Но ее, рвущемуся наружу оптимизму, такая мелочь, как назвать избитого человека «здоровым», была не помехой. И она, немного задиристо продолжила: - Подумаешь!!! Напугать они нас хотят!! Видали мы таких «пугальщиков»!!! Вон, Полинку тоже по голове огрели… - Я при этом аж поперхнулась чаем, который решила так не вовремя глотнуть.
Мужчины сначала в недоумении хлопнули пару раз глазами, а потом настороженно глянули на меня, и, не сговариваясь, хором, с легкой угрозой в голосе, протянули:
- Та-а-а-к…
Посмотрели друг на друга, сами удивившись подобной солидарности, и Николай вкрадчиво проговорил:
- Так ты, вроде бы, о косяк неудачно приложилась… Или мы опять все самое интересное пропустили?
Валька заерзала на своей табуретке и виновато проблеяла, обращаясь ко мне:
- Прости, Полька… Нечаянно вырвалось…
Я только тяжело вздохнула. Ну и чего с ней делать? Прибить, для гарантии сохранения тайны? Так, вроде, жалко, родная душа, так сказать. Но мужчины продолжали требовательно смотреть на меня, и я пробурчала:
- Ну, огрели… Мы с Валькой в подземный ход спустились, проверить хотели, не забрались ли супостаты туда. Валька за фонариком вернулась, а я ее ждать осталась. Ну и… - Я развела руками. Мол, хотите казните, хотите милуйте.
Егор, тяжело вздохнув, только покачал головой, а Николай, тот высказался более определенно о нашей, мягко говоря, непоседливости. Затем последовала короткая, но очень впечатляющая и, главное, доходчивая лекция, что он с нами сделает, если мы еще раз… В общем, если верить всему, что он сказал, то сидеть прикованными к батарее нам с подругой покажется приятным отдыхом по сравнению с тем, что он специально для нас изобретет, чтобы, наконец, мы прочувствовали всю серьезность ситуации. Чтобы как-то прекратить это словесное «избиение младенцев», я деловым тоном проговорила:
- Ладно, ладно, мы все поняли. Ты лучше скажи, по родственникам Лютова тебе удалось что-нибудь узнать? Эта -то информация, надеюсь не под грифом «секретно»?
Николай, все еще сверкая глазами, раскидывая остатки карающих молний на наши с Валькой головы, сердито проговорил:
- Узнал… Не было у него, вроде бы, никаких родственников… - И добавил ядовито: - Но чтоб ты знала, и эта информация засекречена, но мне удалось посмотреть кое-что, друг помог. Трясся от страха, но помог, потому что, настоящий друг. И я хочу особо вам указать на то, что больше я никого подставлять не собираюсь!
Я настороженным голосом, как будто, не заметив его ультимативного заявления, которым он пытался нас пристыдить, обращаясь напрямую, так сказать, к нашей совести, переспросила:
- Вроде бы…? Это как понимать?
Кольша даже и не пытался скрыть своего раздражения, и ответил громко, словно разговаривал с глухими:
- Да так и понимать! «Вроде бы» - означает, что в общем доступе точной информации о нем нет. Я же уже сказал: все засекречено так, что не подобраться!!
Я загрустила. Видимо, придется всю информацию добывать самим по ходу дела. Оказалось, что я последнюю фразу, даже не заметив этого, произнесла вслух. К чему сразу прицепилась Валька. Почесав озадаченно нос, она деловито спросила:
- И как мы сами ее будем добывать?
Злясь на себя за собственную рассеянность, резче, чем того хотела, я ответила:
- Как, как…! Языка возьмем и начнем пытать!
Подруга испуганно округлила глаза.
- Как, пытать? Прямо-таки пытать?
Я чуть не плюнула с досады, и в сердцах бросила:
- Да, пошутила я, болезная ты моя, пошутила… - И чуть не прыснула от смеха, видя, с каким облегчением выдохнула Валентина. Потом, на минуту задумавшись, медленно проговорила, обведя друзей взглядом: - Ну что… Подобьем бабки…
Валентина бодро проговорила, пытаясь мелким подхалимажем компенсировать вину за свой болтливый язык:
- Давай, подруга! Ты у нас лучший аналитик!
Я усмехнулась ее неуклюжему комплименту, и, так как, мужчины не возражали, начала говорить:
- Итак, что мы имеем? Начну, пожалуй, с Холодова… - Покосилась на Егора, и тихо проговорила: - Прости, Егор… Знаю, тебе эта тема причиняет боль, но мы должны понять, чего нам ждать от этой жизни. – И опять сосредоточенно продолжила: - «Специалисты» к нему приезжали не зря. И коли, у него не выдержало сердце, значит, выпотрошили его до основания. Вопрос: что узнали? Думаю, поняли, что у него возникли видения всех людей, которых он спровадил на тот свет. Но, вот, поняли ли они причину, точнее, источник возникновения этих видений – вопрос открытый. Я думаю, что не поняли, так же, как и сам Холодов. Обычная констатация произошедшего. Но, зато поняли, что причина подобных видения скрыта в подземелье. Сюда же, смело можем прибавить и исчезнувшую у Вальки свечку, которую она догадалась, вопреки всем запретам, спереть из овального зала. Не будучи профессиональным химиком, а также, испытав действие этой свечи на себе, могу предположить, что подобных вещей в нашем мире нет. Какой-то сложный состав, который обеспечивает при горении ясность ума, и дает силы и возможность долгое время оставаться без еды и питья. Для наших спецслужб – это настоящий подарок. Только из-за одного этого они вцепятся в тему подземелья. Ко всему прочему, Лютов мог рассказать о нашем таинственном исчезновении из подземного хода. А, соединив все эти факты вместе, получается вполне себе отчетливая картина наличия еще одного тайного хода, ведущего в неизвестные места, где в изобилии водятся не только подобные чудо-свечи, но еще и кое-что другое. Хотя, это пока что только мои домыслы, но, думаю, если они не идиоты, то придут к таким же выводам. А дальше совсем просто: по сему как, пропали из поля зрения бандитов именно мы с Валькой, легко сделать вывод, что именно мы эту тайну знаем. Отсюда и избитый Егор. – Я тяжело вздохнула. – А, в свете твоей, Кольша, информации, что у этих типов неограниченные полномочия, все звучит очень страшненько. И тут уже возникает непреодолимая тяга пасти оленей в бескрайних просторах Крайнего Севера. Но, у меня есть стойкое ощущение, что от этих ребятишек таким простеньким способом, увы, не отделаться. И остается только ждать, когда они сами чего-нибудь нароют и придут за нами, потому как, очень я сомневаюсь, что нарыть они что-то дельное сумеют. Наши Предки, кто строил все эти схроны, были совсем не дураки. И, думаю, охранная система там похлеще будет, чем в Швейцарских банках. Короче говоря, без нас им туда не попасть, а значит, они придут…
Я закончила свой «анализ» и осмотрела ребят, молча внимавших моим рассуждениям. Валька жалобно всхлипнула, и прошелестела:
- Так что же нам сейчас делать, Полиночка? Страшненько так-то… Получается, нам только и остается, что сидеть и ждать, когда эти аспиды за нами явятся?
Мужчины жалостливо не всхлипывали и горестно не вздыхали. Сидели с суровыми и сосредоточенными лицами, глядя прямо перед собой. Кажется, до моей пылкой речи они не осознавали, насколько все серьезно. Первым заговорил Николай. Все, еще хмуря брови, спросил:
- А вы помните, где этот самый вход?
Я на мгновение задумалась и сказала правду, глядя честными глазами на друзей:
- Нет, не помним. Нам тогда вход привидение показало. А сейчас оно упокоилось, и вряд ли захочет работать швейцаром для кого бы то ни было…
О том, что я не знаю, но МОГУ узнать, когда это будет необходимо, я предпочла промолчать. Об этом не знал никто, даже Валька. И я посчитала, что хоть таким слабеньким способом, мне, возможно, получится уберечь друзей от еще большей беды. Николай, словно читая мои мысли, пристально и проницательно посмотрел на меня, и проговорил:
- Но, зато, вы знаете, где выход. Ведь вы же как-то выбрались оттуда…
Я поспешно ответила:
- Третьего дня я была там. Ну, чтобы проверить ситуацию, так сказать. Никто туда не добрался. Да и найти этот выход довольно затруднительно четверым, пускай даже самым умным-преумным службистам. Им придется перекопать землю под каждым кустом и каждым деревцем, растущим на берегу реки. А этого добра там столько, что и армии не хватит проделать такую работу за короткий срок.