Но Николая мои оптимистичные заверения не успокоили. Он сидел и сосредоточенно хмурив лоб, о чем-то усиленно размышлял. Я с уважением относилась к чужому мыслительному процессу и сидела молча, наблюдая за нашим «главнокомандующим», ожидая, так сказать, вердикта. Егор тоже о чем-то задумался. То ли о судьбе отца (как ни крути, несмотря на то что Холодов был порядочной сволочью и гадом, но он все же оставался его отцом), то ли еще о чем-то, пока мне не ведомом. А вот Валентина, как известно, долго в молчаливой покорности пребывать не привыкла. Поерзав немного на табуретке, окинув нас всех по очереди своим кошачьим пристальным взглядом, она проворчала:
- Ну, и что мы будем делать?
Николай на вопрос жены, вроде бы, не обратил внимания. Он устремил свой взгляд на Егора, и тихо спросил:
- Слушай, а чего конкретно от тебя хотели эти типы? – Он поспешно поправился: - Я хотел спросить, какие вопросы они тебе задавали?
Егор едва пожал плечами:
- Я тебе уже говорил. В основном спрашивали о том, что мне рассказал … отец. – Это слово у него, буквально, застревало в горле. И он его даже не произнес, а будто выплюнул. После чего, ему сразу стало легче дышать. И мне это было очень хорошо понятно. Спаси и помилуй от такого родителя!! А Егор, не глядя ни на кого из нас, очень тихо, с грустной усмешкой проговорил: - Да, собственно, я с ними и не разговаривал почти. Сразу же одному из них заехал в торец. Ну и началось. А потом и вовсе не до вопросов было. – Он немного помолчал, а потом, закончил с ноткой удивления: - Если честно, то я думал, что они ищут Веревкинский клад. Даже и предположить не мог, что все намного серьезнее.
Николай очень красноречиво вздохнул. Я была с ним согласна. Информации самый мизер, а проблемы уже нас накрыли. Что же дальше-то будет? Тут опять встряла Валька. Скорчив умную рожицу, что выглядело не совсем традиционно для ее образа, она деловито спросила:
- А со склепом-то чего делать будем?
Мы все дружно уставились на нее вопросительно, ожидая дальнейших пояснений. Мне, почему-то, сразу представилось, как Валентина усердно закладывает склеп кирпичами, Кольша мешает раствор, а мы с Егором на подхвате, таскаем, кто кирпичи, кто цемент с водой. А Валентина продолжила несколько возмущенная нашей бестолковостью:
- Ну и чего уставились? Мы что, так и позволим им по подземелью шастать, словно они у себя дома?! Замки, хоть что ли, поменять надо! А то совсем оборзели! Скоро так и до усадьбы дойдут, и тут разгуливать начнут, как так и надо!
Я, с некоторым облегчением, выдохнула. Ну, слава тебе…!! Хоть цемент не придется месить. Егор ответил за всех нас. Пожал слегка плечами и слабо поморщился. Все его побои еще не зажили как следует, и лишние движения причиняли ему боль.
- А смысл? Ну повесим мы новые замки, они и к ним ключи подберут… С их-то опытом, да с такими полномочиями, их так просто не остановишь…
Валентина насупилась, словно в песочнице какой-то карапуз отобрал у нее совочек с формочками для куличиков. Причину ее недовольства я понимала очень хорошо. Помимо всего прочего, так сказать, переживаний за общую «идею», она еще очень волновалась за Веревкинский клад, который ТЕ могли нечаянно обнаружить в своих поисках. Но, разумеется, как основной довод этот аргумент она не использовала, прекрасно понимая какой будет моя реакция. Поэтому, она буркнула с некоторой капризно-просящей ноткой в голосе:
- Ну, давайте, хотя бы, проверим, что там в подземелье. Мы тогда с Полинкой так и не дошли до конца. А вдруг они там уже этот самый ход обнаружили? Разобрали по-тихому кладку, и нашли проход. Ведь, дядя Слава слышал все время, как внизу что-то бумкает! Простучат стены – и все, привет родителям! И мы их уже не остановим. Ведь не будем же мы их, в самом деле, убивать! – Мы молча смотрели на нее, и она с испугом, сразу утратив все свое недовольство и раздражение вкупе с командирскими интонациями, спросила тихо: - …Или будем…? – При этом, она, почему-то смотрела исключительно на меня, словно я была самым главным «убивцем».
Я закатила глаза, тем самым демонстрируя ей свое отношение к последнему вопросу. Потом, скептически глянула на подругу, и хотела, было, выдвинуть аргумент, что простым простукиванием они вряд ли чего там обнаружат, но наткнулась на почти умоляющий взгляд, и промолчала. Понятно… Кто о чем, а Валька все о кладе! Мужики переглянулись между собой и Колька, не способный ни в чем отказать любимой жене, несколько нерешительно протянул:
- Ну… Давайте посмотрим…
По неведомой причине, эта идея мне, почему-то, не особо приглянулась. И дело тут было вовсе не в стремлении подруги добраться-таки до Веревкинского клада. Я мысленно стала перебирать в уме все возможные варианты, а также, искать хоть какие-нибудь доводы «против», но, увы, ничего подходящего в голову не приходило. Там, в голове, было одно какое-то мельтешение и суета. А над этой всей кучей-малой, витало настороженное напряжение, которому я, тоже, не могла найти никакого внятного объяснения.
Пока я так раздумывала, со двора послышался стук копыт. Да не одной лошади. Вернулся дядя Слава, к тому же, еще и с гостем. И я даже догадывалась, с каким. Не так много людей у нас в деревне имели верховых лошадей. Словно в подтверждение моих догадок, со двора раздался зычный крик нашего егеря. Максим Валентинович орал так, словно его прямо сейчас, посреди двора кто-то резал на мелкие кусочки:
- Юрьевна-а-а…!!! Срочно!!!! Директор за тобой послал!!! Юрьевна-а-а-а…!!! Ты где?!!!
Я закатила глаза под лоб (в последние несколько часов я делала это так часто, что я опасалась, что могу заполучить косоглазие такими-то темпами), и раздраженно проговорила:
- Ну вот… Кажется, я на работу…. А вы…
Я не успела договорить, как Валентина подозрительно ласковым голосом, промурлыкала:
- Поезжай, Полинка, поезжай… И не волнуйся. Мы тут с ребятами сами…
Ох, как мне не понравилось это ее «с ребятами сами»! Но, никаких подходящих аргументов, которые бы веско могли противостоять этому ее «сами», я не нашла. И только, тяжело вздохнув, коротко бросила:
- Ладно… Я пошла…
Во дворе дядя Слава о чем-то весьма бурно разговаривал с Максимом Валентиновичем. Размахивал руками, пучил глаза. В общем, эмоции у него зашкаливали. Лохматые брови егеря удивленно дыбились, словно два маленьких растрепанных стожка прошлогоднего сена. Выражение его водянистых глазок было удивленно-восторженным. И он, через каждые несколько секунд, тыкал дядю Славу в руку и восхищенно выдыхал: «Иди ты!!!» А я очень хотела надеяться, что дядя Слава в этот момент не раскрывал егерю всех наших тайн и проблем.
Увидев меня, стоявшей на крыльце, Валентиныч, отвлекшись от дяди Славы, заорал, будто ему кто-то прижигал горячими углями пятки:
- О!!! Юрьевна!!! Давай живее!!! Директор велел тебя доставить!!! Там какой-то…, - он на мгновение запнулся на трудном слове, но, с честью справившись с этим, радостно выпалил: - ну этот, как его, во…! Армагеддон там!!! Приехали москвичи, бумаги твои стали смотреть…
Я его, не совсем вежливо, перебила, слегка поморщившись от звонкого, я бы даже сказала, пронзительного голоса:
- Валентиныч, ну и чего ты орешь, словно отставший от поезда! Говори толком… Я только поняла, что меня срочно ждут в конторе. Раз ждут, значит едем, а остальное по дороге расскажешь...
Егерь, скорчив недовольную мину, из-за того, что ему не позволили допеть «песню» до конца, обиженно засопел и буркнул:
- Поехали…
Уже вскочив в седло, я оглянулась. Валентина стояла на пороге и улыбаясь, махала мне рукой. А у меня, почему-то, от неясного предчувствия, сжалось сердце. На несколько мгновений я задержалась, преодолевая внезапно нахлынувшее, почти отчаянное желание, повернуть назад. Но быстро справилась с собой, мысленно обругав, что я, кажется, «дую на воду». Что может случиться?! Валька не одна, с ней муж и Егор. Да и дядя Слава здесь. А потом, я была абсолютно уверена, что никаких активных действий эти ребята сейчас предпринимать не будут. Я бы, по крайней мере, не стала, доведись мне оказаться на их месте. Тьфу, тьфу, тьфу… Не дай Бог, конечно! Им сейчас нужно присмотреться как следует, прежде чем вступать в открытый конфликт (это я так мягко выразилась). В общем, причин для собственной паники я, хоть убей, не видела, и поэтому, просто помахала подруге в ответ.