Такого лета, как после окончания школы, у Альки ещё никогда не было. Она жила у бабушки Даши по утрам просыпаясь не от криков отчима и матери, а от душистого запаха оладушек, что успевала испечь бабуля. Потом они не спеша завтракали, и шли занимались домашними делами. К обеду, когда всё было сделано, приходила Маша, и Алька с подружкой бежали на речку. А по вечерам, спешили в клуб на танцы, или в кино. Однажды когда возвращались домой, её пошёл провожать Санька Смоляков. Они шли молча почти всю дорогу, и только возле самого дома он спросил.
— Ну что, в город уезжаешь?
— Да, — утвердительно кивнула Алька, — тётя Света меня к себе учится устроила, буду поваром. Хотя конечно мечтала о другом.
— А кем ты хотела стать?
— Ну например директором самого модного в городе ресторана.
— Ничего, будешь и директором, ты ведь упёртая, всё равно своего добьёшься, учится потом и заочно можно.
— А знаешь о чём я мечтаю? — спросила Алька.
— Нет, расскажи.
— Я мечтаю о том, что окончу институт, обязательно с красным дипломом. Потом меня пригласят на работу в дорогущий ресторан. У меня будет хорошая зарплата, я смогу купить себе квартиру и забрать бабушку, чтобы мы всегда были вместе.
— Хорошая мечта, и она у тебя обязательно сбудется. А вот я мечтаю совсем о другом.
— И о чём же это?
— Не скажу, — Сашка густо покраснел, хорошо что было темно и Алька этого не видела.
— Ну и не говори, я сама догадаюсь, — засмеялась Алька, — небось о машине мечтаешь,или мотоцикле. Я права? — Сашка как-то неопределённо пожал плечами, — вот видишь, вы мальчишки всегда только об этом и мечтаете. Учиться куда пойдёшь?
— В районную ДОСААФ, получу права шофёра, потом в армию пойду, ну а там видно будет. Я так далеко как ты, в свою жизнь пока не заглядывал.
— Ну что, давай прощаться, — Алька протянула Сашке руку, — спасибо что проводил.
Он взял её невесомую ладошку, на мгновение легонько сжал тонкие пальчики, а потом спросил.
— Завтра увидимся?
— Конечно увидимся, дома наши рядом стоят, на крылечко выйдем и увидимся, — улыбнулась Алька.
Он так и провожал её до конца лета, а признаться в том что любит, не смог.
Наступил сентябрь, Алька с Машей уехали в Белгород. Учились они в разных местах, но встречались часто. Машка, как и задумала, обрезала свои волосы, и теперь у неё на голове была модная стрижка. А вот Альке было жалко расставаться со своей косой, она по прежнему туго заплетала её по утрам. Однажды тётя Света, остановила Альку в коридоре рядом с аудиторией и спросила.
— Алька, а отцовскую пенсию кто получает?
— Мама, а что.
— Да ничего, непорядок это, ты тут копейки считаешь, а она принадлежащие тебе деньги на этого борова спускает. Ох, и ненавижу я этого Петра, всё норовит урвать побольше и чтобы задарма. Ладно, я поговорю с Надеждой, чтобы пенсию она тебе приносила или бабушке Даше отдавала.
— Тёть Свет, а может не надо, — робко попросила Алька, — всё равно из этого ничего не выйдет.
— А это мы ещё посмотрим. Я Надежду никогда не понимала, ей такой мужик в жизни достался, а она променяла его на непонятно кого.
— Тёть Свет, а что на самом деле произошло между мамой и отцом, она всегда в случившемся винила папу, говорила что он выгнал нас из дома.
— А что ей оставалось делать, нужно же было как-то оправдать свою дурь. Ладно, ты уже взрослая, и должна знать правду, приходи сегодня вечером к нам на ужин, я тебе всё расскажу.
От Светланы Алька узнала всю неприглядную историю своей семьи.
— Мать тогда Надежду бранила, прощения у мужа просить посылала, — тихо рассказывала Светлана, сидя за столом на кухне, — Артём бы простил её, не сразу конечно, но простил, потому что любил сильно, а тебя как он любил, — я тогда примерно твоего возраста была, поэтому всё хорошо понимала, и тоже пыталась с Надькой поговорить. А в неё словно бес вселился, никого не слушала. Артёма на порог не пускала, с тобой видеться не давала, вот и довела его до гибели. Потом с этим Петром связалась, он то её сразу на место поставил. Так в оборот взял что она даже пикнуть не смеет. Живёт теперь с ним как крестьянка крепостная. Даже кровно заработанными деньгами не смеет распоряжаться. А этому чёрту всё мало, и твои копейки заграбастал. Так что я как поеду в село к матери, схожу к Надежде, попробую поговорить по-хорошему, надеюсь поймёт. Ну а если нет, пойду в сельский совет и предупрежу там, чтобы пенсию твою только тебе почтальонка отдавала. Булочников мужик правильный, всё сделает как надо.
После этого разговора, Алька сильно сблизилась со Светланой, стала часто бывать у них в гостях, подружилась с её сыном Михаилом, своим двоюродным братом. Тётка, как и обещала, приехав в село к матери, пошла навестить сестру. Надежду она застала в огороде, та убирала там морковку.
— Здравствуй Надежда, — поприветствовала её Светлана.
— И тебе не хворать,— буркнула она в ответ, — чего пожаловала, небось моя вертихвостка что натворила, жаловаться пришла. А я тебе так скажу, ты её в этот город перетащила, вот теперь и отвечай за всё.
— Да нет, — Светлана опустилась на маленькую скамеечку рядом с сестрой, — разговор не об Альке пойдёт. У неё всё хорошо, учится, старается, преподаватели её хвалят.
— А зачем тогда пришла?
— О тебе поговорить.
— А о чём мне с тобой разговаривать, да ещё о себе?
— О том что ты принадлежащие дочери деньги получаешь, а ей не отдаёшь, неправильно это, не по закону. Девочка учится, ей материальная поддержка нужна, Для этого государство и назначило пенсию. А ты забираешь всё до копейки, небось боров твой их к рукам прибирает.
— А твоё какое дело, она дочь моя, всё что ей положено, моё по праву.
— Кто тебе такую глупость сказал.
— Пётр, он законы хорошо знает, сказал раз мы её растили, значит и деньги наши.
— Дурак твой Пётр, и хапуга каких поискать. Короче, вокруг да около ходить не стану, а скажу прямо. Пенсию со следующего месяца должна получать сама Алька. Зима на носу, ей тёплые вещи нужны.
— А это ты видела, — надежда скрутила фигу и сунула в лицо сестры, — вы с бабкой её из дома выдернули, вот теперь пускай у вас голова и болит, как её обувать одевать будете. А от нас копейки не получите. И пенсию я как забирала, так и буду забирать.
— Ну не понимаешь по-хорошему, значит поступлю по другому, — проговорила Светлана поднимаясь со скамейки.
— И что ты мне сделаешь, — Надежда поднялась следом и упёрлась руками в бока, — сказала что ничего не дам и не дам, и нечего мне тут угрожать.
Светлана отвечать не стала, прямо от сестры пошла в сельский совет. Там поговорила с председателем, рассказала всё как есть.
— Надо же, — удивился Иван Семёнович, — я даже подумать не мог что Надежда так с дочерью поступает. Хорошо, я предупрежу на почте, чтобы пенсию лично девочка получала.
— Спасибо вам, Иван Семёнович, я знала что вы всё поймёте правильно. Потому что идти в суд на родную сестру мне не хотелось бы.
В октябре, Надежда в день когда приходила пенсия для Альки с утра поджидала почтальонку, и каково было её удивление, когда Ленка Кулабухова прошла мимо их дома. Она быстро набросила на плечи пиджак и выбежала на улицу.
— Лен, а ты чего это не зашла, — окликнула она женщину, — сегодня же пенсия нам должна быть.
— Не зашла, потому что приказали пенсию тебе больше не отдавать, — услышала Надежда в ответ.
— Как это не отдавать, кто приказал, — Возмутилась Надежда.
— Лично Булочников, сказал пенсию выплачивают Альке, ей её и получать. Она уже взрослая, считай самостоятельная.
— Как Альке, она же в городе, — не на шутку забеспокоилась Надежда.
— Ну и что, что в городе, в субботу приедет, и сама на почте получит.
— Я жаловаться на вас буду, — взревела Надежда.
— Жалуйся, я человек маленький, мне приказали, я исполнила, — ответила Елена и пошла дальше по улице, а Надежда осталась стоять посреди дороги.
Так она осталась без денег принадлежащих дочери, теперь дочь получала их сама.