Люблю Вальтера Скотта.
Вообще, к Шотландии у меня особое отношение. Наверное, поэтому сэр Вальтер Скотт - национальная гордость Шотландии и великий писатель-классик мирового значения (а отнюдь не автор приключенческих романов «для среднего и старшего школьного возраста») так близок и понятен мне. Истинно, это один из моих Учителей Жизни.
И нет, не пресловутая «историчность» составляет суть его творчества, а именно - духовность, исследование человеческой души и утверждение в человеке возвышенных качеств Духа, т.е. духовной Культуры.
В конце концов, я дал себе слово прочесть в течение этой своей земной жизни все романы этого Мастера.
И - уже прочел.
Разве что остались два - «Замок Опасный» и «Анна Гейерштейн», да еще неоконченный «Осада Мальты» - которых нет в свободном доступе в Интернете.
(А есть только в разделах «Купить» книжных Интернет-магазинов, как будто эти люди - современные торговцы книгами - имеют хоть какое-то право наживаться на книгах великого писателя далекого прошлого, причем - писателя другой страны)
Но и их я со временем обязательно прочту.
И вот, читая эти замечательные романы, которые один другого лучше и среди которых нет ни единого неудачного и неинтересного, я то здесь, то там постепенно стал замечать в них даже нечто, напоминающее кое-какие фрагменты из Учения Жизни.
Сказано, что Бальзак - из Братства.
Так вот, я не удивлюсь, если в конце концов окажется, что и Вальтер Скотт тоже Оттуда.
Но довольно предисловий - вот, для примера, пара весьма интересных (в отмеченном выше отношении) фрагментов одного из литературных шедевров Вальтера Скотта - романа под названием «Певерил Пик».
Фрагмент первый.
Итак, откроем середину четырнадцатой главы этого романа:
- Однажды мне довелось быть свидетелем одного случая, - сказал Бриджнорт. - Эта история не особо длинна, и, если хотите, я расскажу ее вам.
Странствуя по свету, я посетил заокеанские поселения, главным образом - Новую Англию, куда наше отечество, подобно пьянице, расточающему свое богатство, бросило так много сокровищ, драгоценных в глазах Бога и детей Его. Там тысячи лучших и благочестивейших наших соотечественников , чья справедливость могла бы встать между Всевышним и Его Гневом и предотвратить истребление городов, предпочитают жить в пустыне среди непросвещенных дикарей, чем допустить, чтобы царящий в Британии произвол погасил свет, озаривший их души.
Там оставался я во время войн, которые колонисты вели против вождя индейцев Филиппа, называемого Великим Сахемом, которого, казалось, наслал на них сам Сатана. Жестокость его была невероятна, коварство беспредельно, а ловкость и проворство, с которыми он производил разрушительные и беспорядочные набеги, причиняли неисчислимые бедствия поселенцам.
По воле случая я очутился в небольшом, но весьма уединенном поселке, окруженном густой чащею леса, в милях тридцати от Бостона. Жители поселка в то время не опасались нападения индейцев, надеясь на защиту большого отряда войск, охранявшего пограничные области. Отряд, как они думали, был расположен между этой деревушкой и вражеской территорией. Однако, им приходилось иметь дело с неприятелем, которого сам дьявол наделил хитростью и жестокостью.
Итак, в одно воскресное утро все мы собрались на богослужение в церкви. Храм наш был сложен из простых бревен, но разве песнопения обученных наемников или гудение медных труб в кафедральном соборе могут столь сладостно вознестись к Небесам, как тот псалом, в котором мы объединяли наши голоса и сердца наши? Не успел достойный, ныне почивший в бозе, Неемия Солсгрейс, долгое время сопровождавший меня в моих странствиях, начать свою молитву, как в церковь ворвалась растрепанная, обезумевшая женщина с криком: «Индейцы! Индейцы!»
В той стране никто не осмеливается ходить безоружным. В городах и поселках, в лесах и на пашнях - везде и всюду мужчины носят при себе оружие, подобно иудеям, когда те перестраивали свой храм.
Выскочив из церкви со своими ружьями и копьями, мы услышали крики этих дьяволов, которые уже захватили часть поселка и расправлялись с теми немногими, кому важные причины или нездоровье помешали участвовать в богослужении. Между прочим, все заметили, что в то кровавое воскресенье Божья кара постигла Адриана Хэнсона, человека благорасположенного к ближним, но целиком преданного наживе: индейцы убили его и сняли с него скальп в ту самую минуту, когда он подсчитывал недельную выручку в своей лавке.
Словом. был причинен большой ущерб, и хотя нам удалось несколько оттеснить неприятелей, они, захватив нас врасплох, и воспользовавшись тем, что у нас не было вождя, сумели приобрести некоторое преимущество.
Сердце разрывалось от жалобных стенаний женщин и детей, раздававшихся среди ружейных выстрелов и свиста пуль, смешавшихся с диким ревом, который эти дикари называют своим боевым кличем. Вскоре загорелось несколько домов в верхней части деревни, и рев пламени вместе с терском горящих балок еще более усиливали страшное смятение, между тем, как дым, который ветер относил в нашу сторону, усиливал превосходство неприятелей - оставаясь невидимыми, они косили нас метким огнем. В замешательстве мы уже были готовы решиться на отчаянный план оставить деревню и, поместив женщин и детей в середину, отступить в ближайший поселок, но Господу было угодно ниспослать нам неожиданную помощь. Когда мы поспешно обсуждали план отступления, среди нас внезапно явился высокий, почтенного вида человек, которого никто не знал. Он был в одежде из лосиной кожи и вооружен шпагой и пистолетом. Благородное чело его оттеняли седые вьющиеся волосы и длинная седая борода.
- Братья, - произнес он голосом, способным решить исход битвы, - почему вы пали духом? Почему вы в таком смятении? Неужто вы боитесь, что Господь, которому мы служим, предаст вас этим языческим псам? Следуйте за мной, и вы убедитесь, что есть еще военачальник в Израиле!
Голосом человека, привыкшего командовать, он отдал несколько кратких, но ясных приказаний, и влияние его наружности, выражения его лица, его слов и отваги было так велико, что люди, которые никогда в жизни его не видели, беспрекословно ему повиновались.
По его приказу мы спешно разделились на два отряда и с новыми силами ринулись в бой, уверенные, что Неизвестный послан нам в помощь Свыше. Один отряд, заняв самые лучшие и надежно укрытые позиции, поливал неприятеля убийственным огнем, а незнакомец во главе второго отряда под прикрытием дыма вышел из поселка, и, обойдя его, напал на краснокожих с тыла. Неожиданный приступ, как это всегда бывает в схватках с дикарями, блестяще удался, ибо они не сомневались, что их атакует возвратившийся отряд регулярных войск Новой Англии и что они окружены. Язычники обратились в беспорядочное бегство, оставив наполовину захваченную деревню и потеряв столько человек убитыми, что их племя никогда уже не могло возместить свои потери. Я до самой смерти не забуду ту минуту, когда наши мужчины вместе с женщинами и детьми, спасенные от томагавков и ножей, которыми краснокожие снимают скальпы, толпились вокруг нашего благородного предводителя, не смея к нему приблизиться, готовые скорее поклоняться ему, словно сошедшему на землю ангелу, нежели благодарить его как своего собрата смертного.
- Не возносите мне хвалу, - сказал он, - я всего лишь орудие, слабое. Как и вы, в руках Всевышнего. Дайте мне воды, чтобы я мог смочить пересохшее горло, прежде чем я возьму на себя задачу возблагодарить Того, Кто это заслужил.
Я стоял ближе всех, и когда я подал ему чашу с водой и мы обменялись взглядом, мне показалось, что я узнал благородного друга, которого я считал давно почившим в мире, но он не дал мне времени ничего сказать.
Опустившись на колени и знаком приказав нам последовать его примеру, он в энергичных выражениях вознес благодарственную молитву за благополучный исход битвы. Произнесенная голосом громким и чистым, как звуки боевой трубы, речь его потрясла слушателей до глубины души. Мне доводилось слушать много богослужений - и дай мне Бог сподобиться благодати, - но эта молитва, произнесенная среди мертвых и умирающих, голосом, исполненным торжества и восторга, далеко превзошла их всех - она была подобна песне вдохновенной пророчицы, обитавшей под пальмой между Рамой и Вефилем. Он умолк, и некоторое время все стояли, потупив очи долу. Наконец, мы осмелились поднять голову, но нашего избавителя уже не было среди нас, и его никогда больше не видели в тех краях, которые он спас от гибели».
Необыкновенная история! И как тут не вспомнить фрагмент замечательного письма (от 10.10.1934) Е.И. Рерих американскому Президенту Ф.Рузвельту:
«…Подобным же образом при принятии Декларации Независимости Америки во время исторической Ассамблеи был зарегистрирован случай, когда в критический момент колебания и нерешительности из среды присутствующих поднялся высокий незнакомец и закончил свою пламенную речь призывом: “Америка да будет свободна”. Энтузиазм Ассамблеи снова возгорелся, и Декларация Независимости Америки была подписана. Когда присутствующие пожелали приветствовать того, кто помог им пойти на это великое решение, незнакомца нигде не оказалось, он исчез. Так в ходе истории можно быть свидетелем того, как многообразно проявляется Помощь, Предупреждение и Совет высшего назначения».
По этой теме читайте также:
---------------------------------------------------------------------------------------
Уважаемые читатели!
Свое мнение о прочитанном здесь вы можете высказывать в комментариях.
Если публикации канала вы считаете для себя полезными или просто интересными - можете завизировать это лайком.
А чтобы оперативно узнавать о появлении новых материалов на канале и поддержать автора - подписывайтесь на канал
"Кто мы? Откуда? Куда идем?
