Вчера в Саратове освободилось кресло министра здравоохранения, и друзья начали меня шутливо подначивать - мол, давай, занимай! Нет! Во-первых, никто не предлагает, породой не вышла, во-вторых, свято место пусто не бывает, и. о. уже назначен, и в-третьих, самых главных, быть главным врачом или министром ЗО в наше время, это навлечь на себя страшные кары небесные. Даже не на себя, а на своих детей.
За 25 лет работы мной руководило 26 главных врачей, были периоды, когда руководители сменяли друг друга чуть не каждые два - три месяца, некоторые занимали кресло годами, но, согласитесь, что двадцать шесть человек, выборка достаточно большая, чтобы заметить определённую закономерность и сделать определённые выводы.
Из этого взвода руководителей адекватными были пятеро. Все остальные - воры и самодуры. И вот какую особенность я для себя вывела: абсолютно у всех дезорганизаторов здравоохранения огромные проблемы с детьми.
Я не буду называть имен, только факты.
Итак, мой самый первый главный врач, назовем его за особенности внешности Шарпей.
В те голодные 90-ые годы выкупил себе этаж в престижнейшем доме на набережной. Я, тогда не только упругая, но и умная, в составе группы авторов, писала ему диссертацию и имела счастье бывать в этих дворцовых апартаментах с золотой сантехникой. Тогда ещё молодой, но уже невероятно богатый мужчина, был настолько омерзителен в личном общении, что жена не выдержала тяжелого характера и ушла от него с дочкой. Я уж не знаю, что там произошло, но дочь ненавидела отца, и будучи уже подростком, отказывалась общаться с папочкой, хотя он обещал ей платить деньги за встречи. Сам в минуту откровенности рассказывал.
Главный врач номер 2. Назовем его Усы.
Имел взрослых дочь и сына, страдавших экстремальным ожирением, нигде не работающих, без какой-либо личной жизни, сидящих на шее у папочки и бесконечно жрущих. Уж как он их только не худел! Всё без толку. Очень здорово, не правда ли?
Следующий главный врач. Отличник здравоохранения, обласканный властями, весь заслуженный до умопомрачения, пусть будет Сало. Имеет коттедж на Волге с наводным гаражом. То есть в дом можно въехать прямо на яхте. Представляете масштаб сооружения и стоимость одной только гидроизоляции. И это только в Саратове домик, не считая недвижимости в Болгарии и Черногории.
Про его дочь, под наркотическим кайфом избивающую мать, жену Сала, мне рассказала пациентка. Пациентка работает в театре и как-то речь зашла о новой постановке. Слово за слово, разговорились, и женщина поведала мне о том, что жена нашего отличника здравоохранения ходит в театр каждый божий день, то есть вечер. Потому что к вечеру в доченьке просыпается зверь, и она начинает истязать маму. Поэтому во второй половине дня мамочка убегает из своего супер-коттеджа, ходит по магазинам, а когда ноги устают, идет в театр, дожидаясь, когда муж кончит хапать ртом и попой больничные деньги и заберёт ее домой. Мужа доченька боялась. Гримеры театра неоднократно замазывали мамаше следы побоев на лице и руках.
Следующий главный врач. Пусть будет Кот Базилио, уж очень похож внешне и по повадкам. Его я ненавижу больше всех. Вот прямо ненавижу. В годы его руководства в больнице пациентам вместо дорогих лекарств лился физраствор. Те врачи, которые пытались возмущаться, в лучшем случае, были уволены за несоответствие, кого-то подвели под судимость. С врачом это сделать несложно.
Тоже жил в супер коттедже в Долине Нищих, являлся собственником нескольких развлекательных центров в нашем городе.
Дочь - сумасшедшая старая дева с психиатрическим диагнозом и припадками ярости.
Хотела написать про всех своих руководителей, но не могу, стала вспоминать, и аж тошно стало, не хочу больше про это. У кого-то сын алкаш подзаборный, у кого-то наркоман, практически у всех наследников никакой личной жизни или то, что можно назвать ужасным кошмаром или кошмарным ужасом. Видимо, не идут впрок деньги, нажитые на обкрадывании больных людей и своих коллег - медицинских работников.
Как говорит Иван Охлобыстин :"Врача обидеть, это как дельфиненка убить, грех большой". Вот и расплачиваются.
Поэтому ну его, это руководящее кресло. Не приносит оно счастья. И очень страшно, страшно не за себя, а за детей.
У меня, как и у любого родителя есть проблемы с детьми. Но это милые, повседневные, решаемые, бытовые проблемы. И мне очень хотелось не выходить за рамки этого уровня. Пусть уж лучше я без сверхдоходов на своем месте буду людям помогать, но зато и без такого страшного наказания.
