Так уж случилось, что 2 героя моей повести почти в одно и тоже время боролись со своими болезнями, которые существенно мешали жить. Сегодня Вы узнаете, как это было.
Всем доброго и успешного дня, мои дорогие!
Благодарю всех своих неравнодушных читательниц, которые читают мою повесть, ставят лайки и пишут комментарии, поддерживают автора. Сегодня Вы узнаете о том, что происходило в жизни Ларисы и Рината.
Для новых читателей повести начало:
Предыдущая глава:
Лариса устроилась после переезда на работу в Горьком с трудом. В городе был свой медицинский институт и многие старались остаться в большом городе после учебы. Но в одной из городских больниц ее взяли хирургом в отделение, а через пару недель в отделении появился еще один молодой врач- хирург Илья Николаевич, практически прямо из ординатуры.
Лариса быстро освоилась на работе, у нее было 2 женских и 2 мужских палаты, которые она вела. По понедельникам она, чаще всего, принимала новых пациентов в отделение и выписывала тех, кто уже прошел оперативное вмешательство и выздоровел. Вторник, среду и четверг были операционные дни. В больнице было 3 операционные, все было четко распределено, она оперировала всегда во 2-й операционной, в пятницу были обходы с главным врачом, оформление кучи документов и работа с после операционными больными- перевязки, обработка швов и прочее.
Лариса очень удивлялась, что, когда молодой врач Илья Николаевич входил в ординаторскую, все врачи замолкали и старались из нее выйти или углублялись в писанину.
А в конце сентября ее неожиданно вызвали в отдел кадров. Начальник ОК предложила ей подписать переделанный ею приказ о приеме на работу, из которого вдруг выяснялось, что принята она на работу временно на период больничного и отпуска по уходу за ребенком врача- хирурга Николаевой Т.П. Лариса удивилась и спросила:
- А почему ситуация изменилась? У Вас есть ко мне претензии, как к врачу? Помнится, меня брали на постоянную работу, и ни о какой временной работе не было и речи. Кроме того, у нас появился врач уже после меня, он, наверное, и должен вместо Николаевой работать временно. Я отказываюсь подписывать этот приказ, тем более задним числом.
- Поймите, Лариса Михайловна, Илья Николаевич - племянник главного врача больницы, и место, на которое Вас взяли на работу было приготовлено для него, я была в отпуске, и моя зам оформила Вас на это место, а теперь глав врач требует, чтобы я сделала так, как он изначально приказал- Илью на постоянную работу, а вас временно на период декрета Николаевой, - запинаясь и заикаясь произнесла кадровичка.
- Мне что, в трудинспекцию идти жаловаться? Или сразу в суд? Может к Главврачу на прием и решать вопрос самой? Это ведь Ваша работа, Вы ее сделали неправильно, я ничего подписывать не буду, - уверенно произнесла Лариса, встала и ушла.
- Я доложу глав врачу о Вашем отказе, пусть сам решает, что делать, - сказала кадровичка недовольно ей в след.
После обеда Ларису вызвал глав врач. Это был мужчина, лет 48-50, спокойный, уверенный в себе, разговаривал он с ней убедительно, не пытаясь при этом надавить:
- Понимаете, Лариса Михайловна, Илья хоть и племянник мне, но с 10 лет, как сын, его родители попали в ДТП, отец погиб на месте, мать в нашей больнице еще полгода в коме была, потом, все равно ушла. Мы с женой без детей жили, опеку оформили, растили, в институте выучили, еле наскребли денег на Московскую ординатуру, а там лекционный курс был хороший, а практика была так себе, у операционного стола постоять и рану зашить. Боюсь я его в другую больницу отправлять- опыта нет совсем.
Прошу я Вас, возьмите его в подопечные, как наставник. Я другим хирургам предлагал- отказываются все. Я посмотрел Ваше личное дело, у Вас огромный опыт армейский, можете его строить и ругать, если будет за что. Я понимаю, что наставником не каждый может и хочет быть, поэтому пол оклада платить за это буду плюсом к Вашей ставке.
А Вам я предлагаю тоже немного поучиться. Нам прислали разнарядку из здравотдела. Направить на обучение без отрыва от работы опытного хирурга для обучения онкологической хирургии. Новый корпус у нас в городе достраивают хирургический, к новому году сдадут, потом полгода оснащать будут, а хирургов- онкологов решили вырастить своих.
- А почему Вы не хотите своего Илью туда отправить? Если он все равно пока еще ничего не умеет, - спросила Лариса.
- Да там требование не менее 5 лет опыта практической хирургии, не подходит он, - ответил главврач.
- И как это реально осуществимо? - снова спросила Лариса.
- Вот подробные материалы, прочтите и подумайте, подойдет ли это Вам. Но вообще обучение по пятницам. Вам ставят рабочий день. Вы с утра в институте 4-5 пар, а через 3 месяца хирургическая практика в онкологическом центре. А на счет наставничества мы с Вами договорились? - спросил главврач.
- Договорились, только я обещаю, что унижать не буду, но нарушать регламенты проведения операций или приказы Минздрава не позволю, ругать буду, если за дело. У меня самой сын- подросток. Знаю, как с мальчишками себя вести надо. На шею сеть не дам, не понравится, будет Вам жаловаться- ищите другого наставника, - сказала Лариса. - А на счет переобучения я подумаю до завтра, и, если решу- приду и напишу заявление. Если не решу- документы рекламные верну.
Когда она ушла главврач подумал: «А она смелая, не боится меня совсем. Может и к лучшему, что к этому генералу в юбке мой Илья попадет учиться работать. Ему дисциплины маленько недостает. Избаловали мы его.»
На другой день Лариса выгнала Илью из операционной за несоответствующую форму одежды и без проблем назвала № приказа Минздрава, который он нарушил и завтра должен был ей рассказать наизусть. Потом однажды он проспал, и пришел на операцию на 10 минут позже, когда больной был уже под наркозом. Она снова его выгнала, сказав, что точность - вежливость королей, а опаздывать на операцию врач не имеет права от слова «совсем».
Скоро он привык к ее жестким требованиям, и она стала подпускать его к операционному столу, после того, как больной погружался в наркозный сон, она постоянно комментировала все, что делает и почему так, а не иначе.
Он сначала злился на нее и даже как-то раз пожаловался дяде, а тот сказал, что она права и хватит жаловаться, научись, мол, относиться к делу серьезно.
После 2-х самостоятельно сделанных операций Илья, заслужив ее похвалу, вдруг понял, что ему несказанно с ней повезло, что она строгая, но в дурь не прет и ничего лишнего с него не требует.
Узнав в отделе кадров дату ее дня рожденья, он с утра накрыл стол в ординаторской: 2 больших торта, конфеты, фрукты и подарил ей большой букет роз. Лариса поблагодарила, но деньги за угощение коллег ему вернула.
Обучение онкологической хирургии ей нравилось, профессор Никитенко, читавший им лекции по ее нечастым, но очень важным вопросам, которые она задавала, понял, что она опытный хирург и просто, чтобы «засветится», вопросов не задает.
Вместе с тем, Лариса заметила, что у нее повысилась усталость, утомляемость, снизилась работоспособность, по утрам она просто «соскребала» себя с кровати. Хотела обследоваться. Да все как-то времени не было.
Никитенко тоже заметил, что Лариса как-то неважно себя чувствует и выглядит, и, когда они перешли к практике и начали обследовать друг друга, одну из первых «уложил» ее на УЗИ щитовидной железы. УЗИ показало значительное увеличение железы и наличие нескольких узлов. Следующим шагом была пункция одного из самых больших узлов. Через неделю анализы показали наличие в узле раковых клеток.
Лариса удивилась и даже не поверила результатам анализов. Отпросилась с работы в понедельник и прошла то же обследование в другом онко отделении города. Результаты анализов оказались идентичными.
Никитенко успокоил ее, сказав, что сам ее прооперирует, что в наше время онкология щитовидной железы не приговор, и часто, если она выявлена вовремя, то прогнозы очень хорошие, больные выздоравливают. Принимают Тироксин пожизненно и продолжают жить полноценной жизнью.
Через 2 недели ей, действительно, сделали операцию. Ни маме, ни сыну она, конечно, не рассказала какой у нее диагноз, просто сказала, что щитовидка разрослась и часть ее придется удалить, иначе она рано или поздно ее задушит. После операции ей сделали еще 2 сеанса облучения и через 10 дней после операции выписали из стационара, еще 2 месяца она была на больничном у оториноларинголога, потому что, как это часто бывает при подобных операциях, у нее пропал голос, а голос, как ни странно, при ее профессии тоже был «рабочим инструментом». При этом на практику обучения она продолжала ходить. Ее коллеги по обучению смотрели на нее, как на героиню. Она получила свой диплом о переобучении с отличием в мае 1991 года.
С домашними она теперь общалась письменно, врачом был введен режим полного запрета на голосовое общение. Сын понял, что все гораздо серьезнее, чем она им рассказала, потому что оперировали ее в онкологическом центре. Но бабушку навестить дочь в больнице не пустил, сказав, что сам все маме отнесет. С мамой он тоже старался больную тему не затрагивать, он видел, что она лучше выглядит и меньше стала уставать. Надеялся, что все обойдется.
Ее удивило, что в больнице ее навестил Илья, принес фрукты, соки и был серьезно озабочен ее состоянием.
Когда она вышла на работу, то позволила Илье самому оперировать, а сама ему ассистировала. Только пару раз она говорила ему: «Отойди, дальше я сама!», когда что-то шло не по заранее намеченному плану операции. Чаще всего ее подопечный вполне справлялся с поставленной задачей и делал операции уже вполне прилично.
Когда она пришла увольняться, чтобы устроиться в новый хирургический корпус областного онкологического центра, глав врач благодарил ее за Илью и уговаривал остаться. Но она решила, что государство ее обучало не зря, и надо идти работать по новой специальности. Из-за перехода с работы на работу она в тот год осталась без отпуска, получила компенсацию, но 2 месяца больничного у лора дали ей передышку и пусть 6 дней в неделю, но отдыха.
Она начала принимать в диспансере онкобольных по понедельникам и пятницам, а вторник, среду и четверг теперь оперировала в новой больнице, где было много современного оборудования, и не надо было гадать, думать, достаточно было посмотреть на показания приборов.
А в начале 1992 года ей позвонил Никитенко на работу и предложил подработку по субботам в платной поликлинике в качестве хирурга- консультанта. Она согласилась, цены росли на все, и 2х зарплат ее и сына, его стипендии и бабушкиной пенсии с трудом хватало на жизнь.
После первого месяца подработки в платной поликлинике, фактически за 4 неполных рабочих дня, она получила там больше, чем по основному месту работы.
У нее появились «свободные деньги», она немного приоделась и приодела детей. Частные магазины- палатки на рынке росли, как грибы. В них было много одежды и обуви, но цены в них теперь ей не казались такими астрономическими.
Сын с бабушкой и Гулей всю весну ездили по выходным в Городец к Нине Витальевне и помогли посадить огород, потом уже ездил Олег и помогал поливать и ухаживать. А мама и Гуля прожили у Нины Витальевны почти все лето, возились в огороде и растили цыплят.
Лариса понимала, как врач, что она отделалась пока легким испугом на счет своей щитовидки, регулярно обследовалась и сдавала анализы, состояла на диспансерном учете. Только за полгода ей подобрали нужную и подходящую дозу тироксина. Но у нее был взрослый сын, и она не переживала о том, что Гуля может попасть в детский дом, если вдруг она не успеет ее вырастить. Летний отпуск она тоже прожила в Городце. Ее узнавали на улицах и в магазинах бывшие пациенты. Здоровались и благодарили. И это было приятно.
**************** * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Дед Макарий встретил Рината спокойно, объяснил, что лечить его берется, только лечение будет трудным, долгим и довольно болезненным. Он тогда посадил его на крыльце под козырек на лавку сбоку, сам сел напротив и приказал ладони положить на колени к небу верхом, а сам свои ладони наложил сверху. Ринат еще не знал тогда, что Макарий, как бы это назвали позже, ясновидящий или экстрасенс.
А Макарий вдруг рассказал ему как его ранили, как бородатый мужик в чалме стрельнул из большого ружья (гранатомета) выше по скале и часть ее тогда на него обрушилась небольшими камнями, он закрылся тогда рукой с автоматом, при этом поймал боком живота осколок и получил сильное сотрясение и ушиб мозга.
Деревней их обиталище назвать было сложно. Это был один большой дом, в котором жил сам Макарий и 4 совсем маленьких избушки, где жили 5 старух. Они были старообрядцы.
На вид Макарию было лет 80, седой, длинноволосый и с длинной седой бородой, но работал он как молодой, и видно было, что сила в его теле еще осталась. Каждое утро в 5 утра все 5 женщин приходили в дом Макария и почти 2 часа они молились. При этом вставали они в 3 часа, кто-то шел доить и выводить коз на выпас, кто-то шел в огород работать, кто-то готовил еду на летней печке во дворе, кто-то кормил кроликов в сарае, кур, гусей и уток и выпускал их во двор. Макарий сам в утренние часы колол дрова или косил уже летом, таскал воду из колодца. Все знали свои дела, и Ринат в первый день почувствовал себя лишним и пошел пройтись вокруг этого небольшого поселения. Огород был очень большой, рядом была огороженная частоколом пасека, чуть дальше луг, где паслись козы с козлятами. За домами были отдельно стоящие хозяйственные постройки, назначение которых он сразу не понял. Одна из них была крольчатником, другая погребом с сенником, а третья, что стояла поодаль была баней. После обеда все ложились отдыхать на час, потом снова каждая из женщин и Макарий делали нужные дела, а вечером вечеряли и снова молились почти час. Спать ложились в 9 вечера. Буквально со второго дня Ринат стал помогать старику и старухам во всем, но очень быстро уставал, и начинала кружиться голова.
В доме Макария его поразила стена в сенях, где сверху до низу висели разные веники с травами, часть которых он уже собрал этой весной. Высушенные в прошлое лето травы лежали тут же на лавке в тканевых мешочках, к каждому мешочку была пришита бирка с названием травы и годом сбора. Стол в сенях напоминал старинную аптеку. Там были маленькие весы, какие-то бутылочки, флакончики с разными жидкостями и маслами. Тут же стояли несколько керамических чашек со ступками. А рядом стоял шкаф с банками меда.
С утра теперь Макарий заваривал ему какой-то очень горький сбор, настаивал и давал выпить с медом. Днем он, постепенно увеличивая количество пчел, сажал их ему сначала на плечевые части рук, потом на наружные поверхности бедер, позже на спину вдоль позвоночника.
Когда человека жалит одна пчела - это болезненно, а когда их специально сажают 10 штук, да еще на одну часть тела- это уже совсем другая сильная боль. Но Ринат терпел и даже не стонал. Вечером Макарий снова готовил ему какой-то напиток из трав, но вкус был совсем другой. Он спал на этом напитке, как убитый. Редко видел сны и просыпался теперь уже после того, как старообрядцы помолились с утра.
Ринат спокойно и без лишних вопросов соблюдал их постные дни, ел гороховое пюре с луком или картошку с квашеной капустой без хлеба. В пятницу вечером Макарий рубил голову курице или кролику, обдирал тушку и отдавал Прасковье. В субботу и воскресенье она готовила мясную еду, в остальные дни они питались постно, кроме завтрака, когда на столе были молоко и яйца.
Через 2 недели Миша привез ему то, что смог достать: 10 кг муки, 10 банок тушенки, пакет 5 кг макарон, 10 банок сгущенки и 2-х литровую бутылку подсолнечного масла, 5 кусков хозяйственного мыла и пакет стирального порошка 2 кг, коробку бытовых свечек и 5 упаковок спичек. Макарий все отдал Прасковье, которая занималась приготовлением еды и была на хозяйстве старшей.
За первый месяц несколько раз приезжали другие пациенты, все они ехали на грузовых машинах, потому что дорога к Макарьихе была грунтовая и разбитая. Кто-то из них привез 50 литровую бочку керосина, кто-то 2 канистры бензина, привозили муку, крупы, тушенку ящиками, а взамен получали мешочки с травами и мед.
Эти люди жили, как и много веков назад их предки- без электричества, с керосиновыми лампами и свечами. Вместо холодильника был глубокий погреб- ледник.
Закончив первый курс лечения, Макарий напарил Рината в бане и сказал ему, чтобы он включался в их тяжелую работу как можно больше и чаще, надо, чтобы пчелиный яд, которым он его напичкал разошелся по всему телу. Ринат и так без дела не сидел, помог вскопать часть огорода, посадить картошку. Видел пустые ведра- брал и без дополнительных указаний шел на колодец по воду, помогал мыть посуду, выносил помои. Теперь же он заприметил кучку камней на краю огорода и предложил Макарию засыпать самые большие ямы на дороге.
- Дерзай, коли потянешь, в сарае есть тачка, можешь взять и везти камни на ней, - сказал ему тогда старик.
- Понял, сейчас найду, - сказал Ринат и 2 дня возил камни и засыпал ямы на дороге. Теперь уже головных болей не было и головокружения проявлялись редко. Он стал заметно лучше видеть и слышать.
Второй курс лечения был не менее болезненный, состав трав в утреннем напитке изменился. Он уже не был таким горьким и вечером напиток тоже был другой, ночь спал Ринат теперь, как и старики по 6 часов.
Когда поспел майский мед, Макарий заставил Рината крутить колесо и выжимать мед из восковых сот. Работа была тяжеля, но он справился. А в воскресенье Дед Макарий с утра выкатил из сарая свой старенький мотоцикл с коляской и собрался на рынок в соседнюю башкирскую деревню. Ринат поехал с ним. Возле них сразу собралась очередь. Макария там хорошо знали и покупали тканевые мешочки с травами и сборами, майский мед разошелся быстро.
Макарий тогда купил в сельском магазине рулон ткани хлопковой серой карманки. Ринат удивился тогда, мол, зачем?
- Много ты понимаешь, - недовольно сказал ему Макарий. - Ткань прочная и натуральная. Лукерья одежду нам сошьет, а то подносились мы малость.
- Извини, я не подумал как-то, - сказал Ринат. Сам он тогда на рынке купил пачку хорошего чаю и банку кофе, по которому очень соскучился, а старушкам 2 кг пряников и кг конфет.
Почти 3.5 месяца лечил Макарий Рината, а тот работал на земле от темна до темна. Ездил в лес с Макарием за дровами, пилил, рубил ветки, колол дрова. Делал любую работу, которая была нужна в хозяйстве.
Накануне отъезда Макарий вновь посадил Рината на скамейку под козырьком крыльца, наложил свои старые натруженные ладони поверх его и решил заглянуть в его будущее:
- Сначала ты удивишь врачей своим выздоровлением. Не говори им где мы живем, стар я стал и всех мне не вылечить. Осенью ты уедешь на край земли и станешь ходить по морям. Все с тобой будет хорошо, только на Хфилипины не ходи, беда там будет.
Одна нелюбимая женщина тебя предаст, другую любимую ты похоронишь, а потом ждет тебя самое большое горе в жизни, но и его ты вынесешь, чужая женщина издалека тебе поможет. А потом все будет у тебя хорошо. Жизнь ты проживешь трудную и долгую, но вторая половина ее будет спокойная и счастливая.
- Спасибо, Макарий за все и сестрам огромное спасибо. Век помнить и благодарить тебя буду за то, что вылечил меня от того, от чего врачи вылечить не смогли, - с благодарностью сказал Ринат и протянул Макарию деньги почти все, что у него остались, но Макарий деньги не взял, сказав, что они ему самому скоро пригодятся.
Долго и много раз вспоминал он слова Макария, и вначале недоумевал: где я и где Филиппины? Но жизнь показала, что прав был дед Макарий и всю его судьбу увидел верно.
Благодарю всех, прочитавших очередную главу повести. Отдельное спасибо за лайк и комментарий.
Всем здоровья и хорошей летней погоды, берегите себя и своих близких, мои дорогие!
#житейская история #история из жизни #реальная история
#интересная история жизни человека