День только начинался, на востоке небо уже серело, но ещё не очистилось от ночной темноты. Можжевелов проснулся от громкого стука в дверь. Достаточно долго никто не отзывался. И кого принесло в пять утра? Потом он услышал ленивые шаги Лизаветы, услышал, как она сонным голосом спросила «Кто?», услышал щелчок замка. Сам он быстро кое-как оделся и тоже вышел. Мало сказать, что он удивился, увидев непрошенных гостей. Это было пятеро полицейских. В одном из них он узнал своего коллегу, следственного пристава Морсова, так же среди вошедших был и Дмитрий Елисеев. Первым заговорил Морсов.
Это двенадцатая глава ретро-детектива "Одна жизнь на двоих". Загадочные преступления, семейные тайны и красивая история любви на фоне патриархальной Москвы конца XIX века.
Роман публикуется по главам, но уже написан полностью, так что можно читать не опасаясь, что финал истории так и не будет написан)
Все главы можно увидеть в подборке.
— Можжевелов Михаил Алексеевич —это вы?
— Господин Морсов, мы же знакомы! Чем обязан?
— Вы арестованы по подозрению в убийстве, – Морсов протянул Михаилу бумагу. Тот даже не взглянул на неё, а с удивлением произнёс:
— В каком убийстве? На каких основаниях?
— В убийстве Нины Леонидовны Елисеевой. На основании показаний свидетелей. Прочтите, там всё подробно изложено.
— Да как вы смеете! Я сам расследую это дело.
— Уже нет. Отойдите. Мы проведём обыск в вашей квартире.
— Зачем? Вы ничего не будете проводить в моём доме!
Препирательства были столь громкими, что разбудили далеко не чутко спящую Ольгу. Завернувшись в огромную шаль, она вышла посмотреть, что это за ночной визитёр, но, увидев целую толпу, испугалась настолько, что стала медленно пятиться назад и тихо шёпотом пробормотала:
— Что здесь происходит? Мишель, кто эти люди, что они хотят? – удивление Михаила уже сменилось раздражением, и он изложил всё предельно ясно:
— Оленька, знакомься, вот это мой коллега следственный пристав Морсов, Евгений Борисович, и его свита. А там, вон, смотри, у стены в чёрном сюртуке притаился господин Елисеев, Дмитрий Петрович. И все эти господа пришли и разбудили нас с тем, чтобы обыскать нашу квартиру и арестовать меня за убийство Нины Леонидовны.
— Мишель, что ты говоришь?! Это вздор, ты же сам из полиции, зачем же тебя арестовывать?
Тут вмешался Морсов.
— Сударыня, ваш брат всё изложил правильно. Мы, с вашего позволения, начнём обыск.
— Но я не позволяю! – возмутилась Ольга.
— А я не спрашиваю, я ставлю вас в известность, – он отстранил их рукой, открыл дверь в кабинет Михаила и скомандовал:
— Начинайте!
Обыск длился час-час с половиной. Всё это время Ольга ходила из угла в угол и беспрестанно курила, так что к концу процедуры серебряный портсигар опустел, а пепельница наполнилась окурками. Михаил сидел на диване, обхватив руками голову и покусывая губы. Он даже не делал сестре замечаний, в нем не осталось чувств, кроме оскорблённого самолюбия. В итоге нашли шарф Нины, показали его Дмитрию и тот, изумившись, подтвердил, что шарф принадлежал его жене. Так же нашли письмо, написанное рукой Нины, что Дмитрий тоже подтвердил. Морсов зачитал письмо:
10 день, октября месяца,
сего года.
Господин Можжевелов!
Мной было получено Ваше послание и я считаю его недопустимым и отвратительным. Я полагаю Вашу ревность несостоятельной, и мне искренне жаль, что она мучает Вас.
Я вышла замуж исключительно по любви, но вижу, что семейного счастья Вы мне отнюдь не желаете. Вы слишком самоуверенны и эгоистичны, поверьте, я могу быть счастлива без Вас. Ваши угрозы абсурдны, самонадеянны и глупы. Я не намерена верить им. Вы пишете, что способны и что вам достанет силы воли убить меня и себя. Я, конечно, допускаю, может Вы и сможете убить меня, но для самоубийства Вы слишком трусливы.
Поймите, я Вас никогда не любила, и прекратите надеяться на мою взаимность в будущем. Это невозможно. Вы настаиваете на свидании? Что ж, я не против попрощаться с Вами лично. Завтра у нас званый обед. Можете прийти утром, послезавтра, под предлогом, того, что некий Ваш друг забыл перчатки и просил забрать. Приходите пораньше, до семи.
Н.Е.
— Это фальшивка! Это подлог! Она не могла такого написать! Я никогда не угрожал ей.
— Спокойнее, сударь, у нас нет оснований так полагать, к тому же вы сами не отрицаете, что шарф принадлежал вышеназванной даме. Господин Елисеев, вы же подтверждаете, что шарф и подчерк в письме принадлежали вашей погибшей супруге?
— Да, подтверждаю. Это рука Нины. Какой ужас! Он смел ей угрожать! До чего может довести человека ревность, даже настолько нелепая и непозволительная. Ведь он всегда знал, что Нина была моей невестой, затем – женой. Какая наглость! Какой эгоистичный характер! – этот странный монолог, произнесённый не к месту и не ко времени был выслушан с поражающей внимательностью. Далее продолжал Морсов:
— По сему, у нас есть достаточные основания полагать, что это вы, господин Можжевелов, совершили означенное преступление и потому считаю возможным вас арестовать. Попрошу следовать за мной, – двое подхватили Михаила под локти и повели к выходу.
— Господа! Это бесчестно! Как вы смеете! Это оскорбление! Я… я вызываю вас на поединок! Я требую сатисфакции!
— Фи, что за архаизм! – Морсов изобразил на лице такую гримасу, будто бы за щекой у него была половина лимона.
— Для вас, господин Морсов, честь — это архаизм?
— Помилуйте, если каждый преступник будет отстаивать свою так называемую честь, то полицейских не останется. Уведите!
— Да как же можно! – не выдержала до сих пор пытавшаяся держать себя в руках Ольга и кинулась к брату, но ещё двое удержали её на месте.
— Куда вы его ведёте?! – закричала она ещё громче, – Мишель, Мишель! Я позвоню господину Измайлову, он выяснит, как случилась эта ошибка! Слышишь, Мишель! Я пойду к обер-полицмейстеру, он помнит твои заслуги, твои награды! Я добьюсь освобождения! Я подам прошение государю! Я освобожу тебя, слышишь, Мишель, слышишь?!
Подписывайтесь на канал, чтобы не пропустить продолжение!
Продолжение:
Начало: