Привет, друзья. Был подъем... И я думала, что смогу быть счастливой. Что прошлое отпустило меня.
Но оно совсем рядом и дышит в затылок.
В выходные я убралась наконец, вымыла полы. Перестелила постель.
Покупала, готовила. Получше работала.
Но... Такое чувство, что в нашем проклятом домишке градус уныния должен оставаться неизменным.
Если я оживаю, совсем подавлен и печален становится Константин.
Если он оживлён, то на меня наваливается чернуха. Мы с ним как сообщающиеся сосуды уныния.
А раньше были сообщающиеся сосуды любви.
Я сопротивлялась. Сказала ему это, про сосуды уныния, когда он вспоминал плохое и грустное. О том как мыкался без работы и голодал, расклеивал объявления, и чуть не оказался на улице...
Потом расстраивалась, что не могу поддержать, обнадёжить. И оправдывала себя, что он меня тоже всегда затыкал, когда я начинала жаловаться и вспоминать свои беды и печали.
На другой день он был повеселее.
Пришел в смешной кепке, старенькой, из-под которой торчали кудряшки. Обнимались.
Но потом каждый в своём были отдельно.
К. цитировал какую-то совершенно упоротую статью про психопатов и комментарии к ней. Угорал.
Там было написано в этой статье, что у психопатов расфокусированный взгляд, не как у человека, а как, например, у змеи. Нечеловеческий. У них очень плохо с социализацией. И отсутствует эмпатия. Мне было и смешно и грустно. С грустью я думала - этот образ картонного психопата можно запросто на него примерить, и он сядет как влитой.
Моё море прошу тебя, не выплюни меня на берег...
А я слушала - голосовые про Дерриду́ - это такой французский философ, деконструктор - голосовые от не скажу кого.
А Деррида́...
Женщина которая меня пародирует, чтобы меня уесть, мне его посоветовала читать. Конечно же я читать его не смогла, этого Дерриду. Это была какая-то сумасшедшая каша из слов, навроде Гегеля. Еще и разделена была страница пополам и разного формата шрифт. Это я пыталась его книжицу "Поля философии" читать.
Потом я ткнулась читать еще одну книжку, тоже по её рекомендации.
Золотую ослицу автора Елены Черниковой. С отсылкой к золотому ослу Апулея, которого я тоже не читала или забыла напрочь. Помнила только, что Апулей у нас был. Сгорел вместе с сараем.
Эту тоже не смогла читать. Больше чем полстраницы не осилила. Тоже спам какой-то.
В общем чувствовала себя я совсем незамутненной, уела меня хейтерша, я просто плебей.
И от этого чтения был совершенно замусорен, заспамлен мой слабый мозг. И вся жизнь ощущалась как заспамленная.
Множеством телеграм каналов о бирже, крипте, се.к.се. Подписками на дзене. Сообщениями от хейтеров.
Мусором их жизни. Книгами, которые я не в состоянии осилить.
Законом о банкротстве, практикой судов. Делами по работе, которые я держала в памяти.
Безденежьем и напрасными надеждами.
Были мои любимые люди в этой каше как глоток воздуха. Хотя бы они. Потому что снова я жила какую-то не свою жизнь.
Ничего почти я в ней не хотела. Работать, таскать продукты, готовить, не сводить концы с концами, судорожно пытаться добыть где-то денег.
Раздражалась на К. Что он не может ничего найти или не ищет, и мы такие нищие. И невыносимо слушать о том, как он не может. Это уже настолько больное для обоих, что просто п...ец.
Гнобила себя, что Тесс нет и я не делаю ничего! Надо сделать хотя бы что-то.
А я вместо этого чем занята?
Я - фотографируюсь с салатовым яблоком в салатовой рубашке. На фоне салатовых стен.
И получаюсь плохо.
Майню дурацкого хомяка. И птичек - новую фигню, с которой обещают дать потом крипту.
Дурацкая птичка должна пролететь в отверстие и схватить денежку, но вместо этого она долбится в стену и тратит энергию зря. Прямо как в жизни!
Надо расхламиться... Тосковала я.
Я становлюсь как Мамай. Она тащит в комнату к себе шмотье, которое кто-то отдал или выбросил. А я ментальную помойку устроила.
И в шкафах детские вещи. Зачем я их храню? Для внуков, исходя из того, что не будет денег на новые детские тряпочки? Для детей моих детей, с которыми я возможно не буду никогда общаться? Ну бред же!
Почему у меня не хватает духу их выбросить?
Нездоровое что-то. Занять хоть чем эту зияющую дыру. Людьми, которые ничего не значат для меня, не нравятся и враждебно настроены. Играми на чужом поле. Книгами, которые они мне тычут, чтобы я себя чувствовала глупой. Которые неинтересно и тяжело читать.
Работой, за которую платят мало, чтобы можно было её не делать.
Я хотела писать свои книги. Но нет времени и не устраивает уровень.
Много нужно работать над ними, и эту работу некогда делать, потому что время занято уже другим, тем чем заниматься не хочу...
Среди множества всплывающих окон и сообщений всплыло фото со странички сына с лентой выпускника. Он закончил школу.
Господи, хоть бы он поступил...
Иначе армия и мясорубка.
Старшая не поступила. Надеюсь, хоть работает. Или закрыл её дома.
Под предлогом растить младшую и готовить. Вести быт. В полной беспомощности и зависимости. Вместо меня.
Я вдруг подумала, что они живут без меня, как если бы я умерла. Справляются, и я там не нужна.
А я прожила свою лавстори, о которой мечтала всю жизнь.
Рассталась с их отцом. Этого я хотела больше всего на свете. Я об этом молилась. Я всё была готова отдать, только бы с ним не жить.
Ну и вот - забрали.
Как в книжке про Волкодава отпустили с каторги:
вот тебе твоя свобода - иди.
И попробуй с этим выжить.
Может, я живу теперь вместо них.
Соскочила, их подставив.
Может, наоборот, их от себя освободила. Нашла себе под стать любимого психопата.
И у них тоже всё будет хорошо.
Все эти мысли - тоже какой-то спам.
Всё тлен, я смертельно устала.
Помню, когда ходила в АА, про нас, бросивших пить, там говорили - что наша жизнь - это отсрочка приговора.
Много ли вы знаете счастливых приговорённых?
Иногда я одна из них.
А иногда несчастна и жалею, что осталась.
Боюсь будущего.
Бонус - Моё море Noize MC
Когда мы только познакомились с К. и я уехала с семьей на море, вспоминала там о нём под эту песню.
В ней есть фраза: мои глаза мне врали, не ловили фокус. Может мы программируем себя - книгами, песнями. Фильмами.
Или заранее всё известно - банальные эти истории проживает много кто. С разными вариациями.
И весь этот мир - просто текст.
Спасибо, что дочитали.