Короче, дело было так! Макаров Мишка разочаровался в жене.
Просто он однажды уехал во Всеволожск в командировку. На учебу. Ему выдали командировочные и адрес. И он поехал. И прожил там целую неделю.
Нет, нет, никаких «роковух» в этом красивом городе он не встретил, потому что не видел никого, кроме сухощавого лектора и разношерстной аудитории, прикатившей на учебу из всех уголков Ленинградской области. В смысле, что все были мужиками. Ну еще дети из интерната (учебный корпус располагался рядом) – все, как один, черненькие, с раскосыми глазенками. Особенный интернат, что ли, не понятно – все такие интересные, с нерусской внешностью. Но баб не было ни одной.
Просидев к учебном классе положенные шесть часов, все разбредались по комнатам, выделенным интернатом для житья. Макаров заваривал лапшу или бегал в магазин за пельменями. Ужинал. И ложился спать. Утром чистил зубы, умывался, одевался и уходил на занятия. И так – все семь дней.
Времени полно. Лежишь так и думаешь. А думать было, о чем.
Перед занятиями мужики обычно покуривали за углом. Ну и разговорились однажды о своих женах. Да, мужчины болтают не меньше нашей сестры. И начали заливать, как они своих супружниц строят, как они командуют женщинами. Ну наполеоны просто. Генералы!
Мишке и сказать нечего. Особо он в семье не возникал. И не командовал. Нина и без команд понимала, что к чему. Смекалистая и шустрая бабочка.
- Да ты каблук, Мишка! – засмеялся один из участников беседы.
- А че это я каблук? – не понял Миша.
- Каблу-у-у-к, - протянул курильщик, - тебя и в загс, наверное, на веревочке привели!
В общем, схлопотал этот герой по роже. Недооценил Мишку. Думал – дурачок тихонький. А Миша и правда, был тихим. Не выделялся из толпы лишний раз. Но если довести его, так он легко может «небо в алмазах» показать. Кулаки у Макарова были ого-го, рабочие. Не дай Бог под такой кулак попасть!
Неприятно все это. Мишка расстроился. Взял и морду человеку набил. Еще и проблемы будут.
Проблем не было. Товарищи по учебе, наверное, популярно объяснили «курильщику», что тот сам нарывался. Прям, просил. Чего до парня докопался? Думать надо иногда, до кого докапываться!
Ладно.
Другая мысль свербила темечко Макарову. Неужели он на самом деле каблук?
И ведь все сходилось к тому, что… да!
В молодости Нинка, как и все молодые, была ничего. Глазки, носик, челка. Сойдет для сельской местности, как говорится. Мишка из армии пришел, на дискотеке ее на танец пригласил. Она не отказалась. Потом, когда дискотека закончилась, Нина стояла у клуба и выжидающе сверлила взглядом Мишку: коли танцевал – так и провожай. И Мишка проводил. А потом как-то незаметно Нина прилепилась к Макарову банным листом – не отлепишь. На танцы – вместе. С танцев – вместе…
Вышло так, что и до свадьбы «дотанцевались». Сыграли свадьбу. Мишкина мать была невесткой довольна.
- Славная девушка. Строгая. Лишнего выпить тебе не позволит. И в хозяйстве разумная. В хорошие руки ты, сынок, попал.
И Макаров чувствовал себя тупоголовым бычком, которого приманили, вдели в ноздри кольцо и повели куда-то, не спросив его разрешения. Но ничего не сказал, потому что не успел: детишки пошли. Дом нужно было обновлять. Баню строить. Деньги для семьи зарабатывать. Огород пахать. Теще помогать. Навалилось дел полная кадушка.
А Нина воспитывала сыновей, копалась в огороде, красила полы в доме, ухаживала за свекровью, в последнее время резко сдавшей, варила суп мужу и особых звезд с неба не хватала. Она не пыталась выглядеть, как королева английская, обычная женщина: майка, штаны, косынка, резиновые калоши – это для дома. Бриджи, футболка, кроссовки – это для магазина, где Нина работала. Никаких там тебе помад и причесок – баба, как баба, ничего особенного.
Опять не то! При чем здесь внешность жены? Вон, у Николая Петрова жена – отвернувшись, не наглядеться! Чистый крокодил! Да еще и неряха! А он ее обожает! И все так ласково с ней, с почтением: Ларочка моя хорошая, Ларочка моя замечательная. И обожает Николай свою Ларочку добровольно. По душе. А не потому, что она работает как вол на своей ферме и денег зашибает в два раза больше Коли! Он ее выбрал добровольно! Сам!
И Сереги Дыбкина Маринка… Тоже. Он до армии с ней «ходил» сколько, никого к Маринке не подпускал. Будто падишах – моя, и все тут. Мишке ведь тоже Маринка нравилась: у нее была толстенная старомодная коса до попы. Ее парта спереди Мишкиной парты была. Девять лет глаза Мишке своей косой мозолила. Если солнышко в класс заглянет, то волоски, выбившиеся из косы были похожи на мягкую золотую проволоку. Хотелось ее потрогать, эту проволоку. Мишка постоянно дергал Маринку за косу.
Дергать было приятно – волос мягкий, как шелк. Серега Маринку перехватил и женился на ней сразу после армии. А та, вот дура, после свадьбы косу обкорнала до ушей. Теперь ходит с крысиным хвостиком. Серега тогда ее чуть не убил. И даже хотел развестись…
Не развелись. Третий ребятенок уже растет.
Но ведь по Серегиной охоте женились? Так?
У Мишки времени подумать было много. Он перебрал в своей памяти почти всех своих знакомых, и везде они, мужики, по своей воле выбирали себе подруг. Плохих, хороших… но никто ведь их на веревочке не тащил? А тут вылезла откуда-то… деловая. Парень отгулять толком не успел, а его уже взяли в оборот. И главное, он и намеков никаких не давал, а она… Стояла у клуба… ждала, потом нагло, по-свойски его под ручку и вперед!
***
На этой почве у Мишки "кукушку" совсем сорвало. Целыми днями ходит мрачный, смотрит волком и с Ниной вообще не разговаривает. Раньше хоть улыбнется, хоть словцо доброе скажет. А теперь набычился и все старается из дома уйти. Нина - женщина простая. Ей не до хитрых экивоков. Она и выводы сделала простые: загулял, зараза! Не иначе, нашел себе в городе какую фифу. И все. Много ли ему надо? А девки в городах (да и в селах) сейчас такие, оторви чердак. А Мишка – валенок. Вот говорили же люди, говорили…
А что люди говорили? А сама – что? Если на себя в зеркало посмотреть – курица полудохлая! Какие-то штаны несуразные, баретки эти страшные на ногах. Ну ладно, не город, тут не до нарядов, но ведь можно лишний раз платьице надеть, губки подмазать. Подмазать слегка! И никаких наращенных ресниц и татуированных бровей – Мишке это до смерти не нравилось. Как и Нине, кстати.
В зигзаги мужа Нине верилось с трудом. Его ведь пришлось буквально на веревке в загс тащить. Он ведь тогда и шагу лишнего сам не сделал! Стоял в клубе, как дурак, на одном месте топтался, даже поцеловала его Нинка первая. Первая (как, прости Господи, последняя) его и соблазнила.
Нерешительным парнем был Макаров. Со школы такой. Нинка под ногами его путалась с третьего класса, как мелкая собачонка. В глаза заглядывала. А он ее в упор не видел. Да он и потом Нину не очень-то рассматривал – по Маринке сох. Уж как радовалась Нина, когда узнала, что Марина запала на Серегу, такого же дундука несчастного. Какие Маринка сети на Сережку ставила. И ведь женила на себе богатыря. До сих пор гордится. А ведь Серега с ней чуть не развелся.
За два часа до свадьбы Марина прибежала к Нине. Глаза по пять копеек, фата на боку, вся на нервах:
- Нина, я таких дел натворила… - шепчет, - мне капут.
Шапку сняла, а там… аккуратное, с прямой челочкой каре. Вместо косы.
- Убьет меня Серега. И зачем я поперлась в этот салон?
В город ездила Маринка. Свадебную укладку делать. Ей одной такой «вавилон» не осилить. Зашла в салон, осмотрелась… И захотелось ей новую прическу. Ну правда, голова болела уже от косы. Это со стороны красиво, а попробуй такую гриву поносить круглыми сутками. Мастерица ей попалась молоденькая, неопытная. Другая бы уговаривала, просила одуматься, а эта – нет. Жевачку жует, пузыри надувает и – чик. Нет косы. А голове так легко, так хорошо…
И вот уже к завершению прически до Марины стало до-хо-дить… Она на такси, и в деревню.
- Косу куда дела? – Нинка орет.
- С собой… - плачет Марина.
Ну… Закрутили эту косу, и готовый шиньон на дурную Маринкину голову прицепили. Непонятно как держалась, на честном слове, буквально. Обе боятся брачной ночи. Маринка – потому что Серега захочет косу расплести. А Нина – за компанию. И вот придумали девчонки грех – напоили жениха на этой свадьбе до чертей! Он всю ночь проспал на сеновале. А Марина еще три дня с шиньоном на голове ходила, пока правда не вскрылась! Ужас!
А Лариса Николаевна, бригадир на ферме? Хорошая такая женщина, хоть и не отличается красотой. И косы, как у Маринки, отродясь у нее не было. А влюбилась она в дядю Колю с первого взгляда. До смерти, до колик. Колики от Кольки… А он ведь – красавец. Он до сих пор очень видный мужчина. И как такого экземпляра взять, чем? Ведь он вовсю романы крутил с такими девушками – закачаешься!
А Лариса, выпускница агро-техникума, устроилась на ферму простой дояркой. Усердно работала и зарабатывала неплохо. И вот она однажды в шутку (как-бы в шутку) сказала, что скоро обставит всех мужиков и заткнет за пояс.
А дяде Коле это жутко не понравилось. Он удила и закусил. Потом в бухгалтерии у кассы свои деньги пересчитывали. Местные мужики, да и женщины около толпились – интересно ведь. Соревнование! Азарт.
И как не посчитают – у Ларисы на копейку, да больше.
- Эй, ударники, - подначила их однажды тетя Оля, доярка, - а вы на спор попробуйте! Так и сил прибавится!
- На что спорим? – дядя Коля повелся на слова доярки.
- А на свадьбу! – это уже Лариса бухнула, - если я снова впереди буду – женишься!
Ух, они вкалывали тогда! Звон стоял! Главное, всем хорошо: и самому фермеру, и ферме, и рабочим. Они, хитрецы, в дядю Колю и в тетю Ларису, как в тотализатор играли. Деньги на них, как на скаковых лошадей поставили! У дяди Коли язык на плече, а Лариса так исхудала, что на Бабу Ягу похожа стала. И все равно – она одолела Николая. И Николай женился на ней. Плакал перед свадьбой в РММ.
А ничего. Не облапошился. Лариса Николаевна с него пылинки сдувает. Ласковая, трепетная, не пилит супруга. Каждое лето на курорте отдыхают. В общем, Николай влюбился в свою Ларису по-настоящему. Живут в согласии уже двадцать пять лет, нарожали детей и дождались внуков. Вот какая смекалистая женщина.
В деревне без смекалки никуда. Это понятно. И за собственным мужчиной тоже надо приглядеть. Нехорошо, когда он так задумывается. Может, случилось что? Надо поговорить. Ой, как надо.
Ну и поговорила. Нарядилась в лучшее свое платье, детей услала к свекрови. Ужин сытный сварганила. Не какой-нибудь банальный борщ, а настоящий, как в ресторане, ужин. Отбила мясо с лопату величиной, обжарила. Винцо на стол. Помидоры. Виноград. Свечи.
Накрасилась, в зеркало критически взглянула. Ну может ведь, если захочет! И уселась ждать супруга.
Тот явился. Сапоги в угол – швырк. Ноги пока в тапки не засовывает. Кричит:
- Скотина кормлена?
И тут Нина выплывает… Платье еще на ней такое… В обтяжечку, с разрезом на бедре. Красное! И такая она в этом платье соблазнительная. И такая она сногсшибательная. И еще туфельки на то-о-оненьком каблучке. Помада на губах красная. Улыбка завлекательная. Ну, караул, просто!
Мишка и потерялся. Забыл, чего стоит в прихожей без тапок. И, главное, вопрос дурацкий задал про скотину. Вот этой незнакомой женщине. Нет, она ему хорошо знакома, просто ТАКОЙ Мишка Нину никогда еще не видел.
Кстати, Нина тоже ВОТ ТАКИМ мужа тоже никогда не видела.
Она походочку выровняла, Михаила за ручку провела в столовую…
А дальше – «детям до шестнадцати», как говорится…
Уже ночью Михаил вдруг возьми и ляпни:
- Манипуляторша ты, Нина. Вот правда, не мужик я, а подкаблучник.
Нина ушки насторожила. Поняла, где собака зарыта. И не в любовницах тут дело. Мягенько так вопросы наводящие задает. И вышло так, что все умные и свободные. Своих женщин завоевывали. Одна только Нинка – обманщица!
Другая бы, конечно, завелась на такие слова. Но не Нина.
- Не обманщица. Просто полюбила тебя с первого взгляда. Вот и все. А ты меня, как царевну-лягушку болотную, не замечал.
- Ну если бы так нарядилась на дискотеку… - начал Миша.
- Если бы я так нарядилась на дискотеку, ты бы вообще на мне никогда не женился. А так – как с лягушкой: завернул в платочек, принес в свое царство, поплакал, да и стал жить. А лягушка шкуру сняла и оказалась Царевной Прекрасной! Сечешь? У тебя у одного такая царевна!
- Ну да…
- Подозрения рассеялись?
- Да!
- Ну тогда спи!
Она обняла мужа. Поцеловала его в макушку, как маленького. Мишка вскоре захрапел.
А вот Нине совсем не спалось.
Если бы она в таком виде пришла на танцы, то, наверное, никогда бы не вышла замуж ни за Мишку, ни за Серегу, ни за кого из деревенских. Не для того мама такой цветочек вырастила, чтобы в селе оставаться. Жила бы сейчас где-нибудь в столице, в красивом доме, с видом на Патриаршие пруды… Вот дурочка. Нашла, в кого влюбиться. Бедные, бедные современные женщины, и почему им все время надо кого-то завоевывать? Главное, никого из своих знакомых дам не выдала – пусть мужики собой гордятся.
Хорошо, что Михаил пока не научился читать мысли своей супруги. Он бы точно обиделся!
Автор рассказа: Анна Лебедева