Продолжаем публикацию Провинциального романа. Начало здесь.
Владимир Георгиевич продолжал вести воспитательную работу. Толковал о гормональном балансе и его влиянии на вес. Подвел черту после короткой эмоциональной речи.
- И не спорь!
- Хорошо.
- Так…
Заведующий заложил ладони за голову, развел локти в сторону. Откинулся в кресле. Задрал бороду вверх. Заговорил мечтательно. Почти запел.
- Вслушайся. Какое у тебя имя. Полина. Полина. Полиночка. Поленька. Это мягкость. Это нежность. Это шелк. А ты выглядишь, как переодетый прапорщик.
- Я???
- Ты! Дымишь, ругаешься, топаешь. Ржешь. Ковыляешь.
- Но…
- Ты девушка. Полина. Входи в образ. Улыбайся почаще. Смейся, как колокольчик. Ля-ля-ля. Музыкально. Понимаешь?
- Ну спасибо.
- Не за что. Про нежность записала?
Полина кивнула. Закрыла блокнот, в котором, под номером девять шла пресловутая нежность.
Тоже еще выдумал.
Где ее добывают? Бросила вороватый взгляд на Владимира Георгиевича. Не издевается?
Врач переменил позу, опустил руки. Наклонил голову к одному плечу, потом к другому. Задумчиво потеребил бородку, посмотрел на Попадью пристально, но не строго.
- Мы закончили. Через год я тебя жду.
Доктор взялся за телефон. Полина поняла с удивлением, что он такси заказывает. И верно. Пять утра. Темень. На чем еще отсюда выбраться?
Опять полез в стол. Выдвинул ящик, глянул на содержимое скептически. Спросил без особого энтузиазма.
- Деньги на мотор есть?
- Спасибо, все в порядке.
- Не понял.
- Есть.
Не стал настаивать.
Задвинул ящик стола. Что он там кошелек держит, что ли? Или прямо так лежат, между бумажками? Удивилась Полина.
Достал историю болезни, раскрыл ее.
Принялся что-то торопливо чиркать. Будто и позабыл про девушку. Что ей оставалось делать?
Валить!
Понятливая Попадья живо собралась.
Уходя, обернулась.
Куртка на сгибе локтя, блокнот с ц.у. в сумке.
Санитарка, которой велели ее проводить до выхода, двери то закрыты на ночь, - смотрела недовольной морщинистой букой.
- Спасибо вам, Владимир Георгиевич.
На мгновение врач оторвался от писанины.
- Не нужно. Лучше всех слов будет, если придешь через год и все, все сделаешь. О! Самое главное забыл! Сколько у тебя там пунктов?
- Девять, кажется.
- Пиши десятый. Для ровного счета.
- Зачем?
- Доставай блокнот и фиксируй, а то скажешь потом, что об этом речь не шла.
Лина исполнила повеление.
Прямо в дверях, как в рамке портала, ведущего в новую лучшую жизнь. Что еще чудовищного этот вредина измыслил? Прозвучало фееричное финальное требование.
- Пункт номер десять. Счастливые глаза! Пиши и выметайся. Мне некогда.
Буркнула, мол, еще раз до свидания и закрыла дверь.
За собой.
Ой?
***
Не считая десять пунктов секретом, но и не распространяясь о них, Полина какое-то время не слишком думала о реализации.
Старалась курить поменьше. Вот и вся работа над собой.
Майя заметила, что Попадья – по ее словам «вся из себя загадочная». Стала приставать на тему влюбленности.
- В кого втрескалась? Колись?
Полина балансировала на табурете у форточки с сигаретой. Едва не чебурахнулась. Закашлялась. Расчихалась.
- Ну ты выдала.
- Я? На себя посмотри. Глаза горят. Улыбка как у этой. Которая страшная без бровей на картине.
Лина вздохнула.
- Страшная без бровей? Я правильно услышала?
- Не ты, а тетка. Не цепляйся.
- Бедная Мона Лиза…
Полина затянулась, медленно выдохнула дым.
Задумалась. А не права ли Майя? Вдруг, влюбилась в доктора и просто не заметила? Взмахнула сигаретой.
- Нет, мимо. Это другое.
- Что?
- Благодарность, восхищение, уважение.
Майка легла грудью на стол, смотрела снизу и хихикала недоверчиво.
Полина потушила сигарету, прикрыла форточку и спрыгнула. Взяла ладонь подружки, взглянула.
- Давай маникюр сделаю. А то ходишь облупленная и с заусенцами. Опять ногти драла?
Была у Майи такая пакостная привычка. В приступе нервозности - расцарапывала пальцы. Не грызла, а именно щипала и дергала.
Среди всевозможных клиенток Попадьи встречались причуды и покруче. Например, дочь одного из министров травмировала ногтями ступни. Раздирала до такого состояния, что не могла встать на ноги. Иногда ранки заживали легко и быстро. Когда девушка отвлекалась и не срывала корочки снова и снова. Чаще приключались воспаления.
Попадья мучилась с ногами этой клиентки. Руки девушка не калечила…
Каждый визит превращался не пойми во что. Запишется на педикюр, а там впору к хирургу отправлять на обработку…
Занявшись делом Полина отключила большую часть мозга. Сосредоточившись на процессе. Сложные руки с выдранными заусенцами не располагали к невнимательности.
Майя болтала, а четыре пятых словесного потока скользили мимо Попадьи. Воспринимались чем-то вроде завывания ветра за окном.
- Лина!
- Тут я.
- Ты меня не слушаешь…
- Слушаю. Ты любишь Диму. И он хороший.
Майя надула губы, потом не удержалась и засмеялась.
- Он говорит, что я самая лучшая женщина в его жизни.
- О, секс есть? Наладилось?
- Не совсем…
Поерзав на табурете, подруга призналась.
- Мы целуемся и в-все т-такое… П-пока.
Видимо тема волновала Майю, раз начала заикаться.
- Каким цветом покрываем?
Майя поднесла к глазам ладонь.
Изучила обработанные пальцы, которые после долгих стараний Полины выглядели вполне прилично.
- Давай к-р-расным.
- Через день облупится.
Предупредила честная Попадья.
- И пусть.
Пока Лина наносила лак с закрепителем Майя успокоилась, рассказала о планах таксиста свозить молодую подружку в Пензу.
- Полазим по рынку. Купим Диме теплую куртку.
- А тебе?
- А у меня есть.
- И Дима твой не голый ездит.
- Лина… Ну что ты все портишь?!
- Я?
- Порадуйся со мной.
- Чему? Ты классная девчонка. А каждый новый парень все хуже и хуже.
- Скажешь тоже.
- Майя. Ты себя не на помойке нашла.
- С-с-сама т-такая!
Полина прикусила губу.
Осознание, что сказанное кондитершей правда, не делало признание менее болезненным.
- Вадим меня ни разу не ударил…
- П-просто п-пользовался и все.
Какое-то время на кухне царила тишина. Потом Майя шумно, как вынырнувший из глубин океана кит – вздохнула. И попросила.
- Давай н-не будем ругаться. Обе д-дуры.
- Набитые.
Согласилась Полина. И обида растаяла, не закрепившись. Пф…
Проводив подружку, Попадья навела порядок. Со вчерашнего дня оставались котлеты и соус. Можно было не заморачиваться ужином. И так единственный выходной наполовину потрачен на домашние хлопоты и маникюр: сначала повезло Георгине, потом Майе.
Мама как легла «подремать минутку», так и не вставала два с половиной часа. Но ведь сон - это лекарство?
Попадья поняла, что приближающийся Новый Год конечно чувствуется. В зале наряжена небольшая елка. На кухне пахнет мандаринами и в вазе на холодильнике красуется несколько сосновых веточек с серебристым дождиком.
Настроение было не праздничным, но и не скверным – будничным.
Тридцать первого декабря, как это обычно и происходит у парикмахеров, косметологов, маникюрш и прочих специалистов в сфере красоты – рабочий день начался на два часа раньше.
Первые клиентки прибыли к своим мастерам в семь тридцать, край в восемь утра. Плотнейшая запись!
Вместе с остальными жужжала без отдыха и перерывов на покурить, перевести дыхание – Попадья. Ее поздравляли, вручали мандарины, гели для душа и ароматное мыло для рук, презентовали конфеты и шампанское. Почти все небедные постоянные клиентки в такой день считали себя обязанными порадовать мастера приятным сюрпризом. Полина трудилась на максимально возможной скорости, не теряя концентрации и внимания. Гордилась тем, что не страдает качество. Что каждая дама уходит от нее довольной, унося с собой не только стразы и цветочки на ноготках, но и прекрасное состояние души. Как это получалось? Полина не очень понимала. Но не раз и не два слышала, что ее маникюр добавляет радости и счастья.
Здорово?
Конечно.
Хотя сегодня насладиться моментами в полной мере не получалось. Из потока не вынырнуть. Головы от стола не поднять!
В двадцать два тридцать Полина поставила точку в этом безумном дне. Выжатая физически и морально, она собиралась медленно. И вышла из салона последней. Поделилась бутылкой шампанского плюс коробкой конфет со сторожихой Зинаидой, чем заслужила пахнущий чесноком поцелуй в щечку и какие-то добрые пожелания вместо ворчания и грубых реплик по поводу шляющихся тут, не дающих отдохнуть, на часы смотрела или как?
Спустилась со ступенек, размышляя не слишком ли сильно нагрузилась? Взяла из кабинета больше половины подарков, пакеты оттягивали руки.
Тащилась неторопливо, смотрела под ноги, чтобы не грохнуться на льду… Это оказалось трагической ошибкой.
Не обратила внимание на трех незнакомых шакалов у поворота к гаражам, не поняла, что они пропустили ее и направились следом.
Даже быстрые шаги за спиной не насторожили чудовищно уставшую девушку. В новогоднюю ночь мало ли кто к столу опаздывает? Бежит человек, к семье торопится.
Удар по голове на ее счастье пришелся по касательной. Левая нога оказалась на льду, поехала в сторону… Полина охнула не от боли, от неожиданности. И вместо того, чтобы, выронив пакеты, стремительно помчаться вперед, прочь от нападающих, как поступила бы в любой другой день, сегодня – фатально затупила.
Что сыграло роль? Бокал шампанского выпитый с коллегами «на дорожку» пол часа назад, дрожащие от усталости руки и ноги? Попадья повернулась к врагу лицом.
Тот, что стоял с боку, в тени гаража, с силой пнул девушку в бедро. Нога подкосилась, и Полина рухнула в снег.
Понимая, что кажется, схватка проиграна еще до начала…
Нет, она сопротивлялась, кричала, брыкалась, зверски укусила одного из гадов за руку.
Но через минуту оказалась растопыренной, без штанов, лицом в снег у лавочки. На которой один из мучителей, меньше остальных жаждущий секса, зато озабоченный деньгами, рылся в ее сумке, распихивая по карманам все, что приглянулось и радуясь добыче.
Попадья чувствовала во рту кровь и осколок зуба или даже зубов. За укус ей дважды прописали в челюсть кулаком…
Грубо и больно стискивая ее ягодицы жадными холодными руками тот, кто собирался быть первым, о чем-то спорил с обоими приятелями.
Влетевшая на сцену кавалерия оказалась абсолютно для всех участников драмы полной неожиданностью.
Попадья почувствовала, что ее отпустили, но не видела, что происходит. Пока натягивала штаны вместе с трусиками и вставала на четвереньки – пропустила первый акт марлезонского балета под названием: Бегите, твари!
Майя, не снижая темпа после первых ударов, обзавелась рейкой, отломанной от верхней части скамейки. Как она позже говорила:
- Доска болталась на соплях. Я и вооружилась.
А так все было или выломала в горячке – теперь не узнать.
Полина внезапно для себя, сделала рывок как была на четвереньках, сзади в ноги самому опасному из троицы, доставшему нож. Обхватила руками под коленями, толкнула всем телом.
Не состоявшийся убийца повалился вперед.
И в этот момент сначала огреб доской по руке с пером, а потом его безжалостно пнули в изрыгающий проклятия рот.
Вожак выбыл из драки, вернее, был выбит из нее. Оставшиеся двое драпанули с поля боя.
Майя, с горящими глазами, без шапки и варежек, наклонилась, подобрала пригорошню снега, прижала к разбитому носу.
Полина не могла поверить своим глазам и ушам. Эта бестия – улыбалась! И шутила.
- С наступающим! Кажется, я вовремя.
Полина села, потом встала. От души побила ногами лежащее тоненько поскуливающее существо.
Подняла пакеты и распотрошенную сумку. Рухнула на лавочку - перевести дыхание. Выплюнула на ладонь изо рта царапающие осколки. Сказала хрипло, осознавая убытки.
- Два зуба… Два!
Была услышана защитницей, которая мстительно и прицельно пнула в рожу страдающего ублюдка.
- Сука. Получи!
Шлепнулась рядом с Полиной. Обняла за плечо.
- Как ты?
- Нормально. Но….
Полина прижалась лбом ко лбу Майи. Ни до, ни после, она не испытывала такого острого яркого и глубокого чувства счастливой благодарности.
Помолчали минуту. Потом Полина отстранилась.
И… засмеялась. Нормальная человеческая истерика после всего. Лицо горело, челюсть ныла.
А Майя ползала на коленях вокруг лавочки, ругалась, искала слетевшие в драке часы.
- Новые куплю. Не переживай!
Хрипло каркнула Попадья между приступами хохота.
- Щаз. Мне их бабуля подарила. Пришибет, если пролюблю… О! Вот они родимые! Урра!
Отряхнув находку от снега Майя поднесла часы к уху.
- Тише ты!
Полина замолчала.
- Тикают. Слава Богу!
- И сколько времени?
Логично спросила спасенная Попадья.
- Через час новый год. Успеем встретить. Пошли!
Покалеченный урод, в скольки местах ему сломали челюсти ботинки Майи? – возился в снегу. Встал, качаясь.
Девушкам было на него наплевать.
Искать ментов? Конвоировать к ним бандита? Доказывать, что это не они напали на бедного заиньку и жестоко его покалечили ни за что, ни про что?
Еще чего не хватало.
В новогоднюю ночь?
Шли домой, держались за руки. Уцелевшие пакеты Майя сгребла в кучу и закинула на правое плечо.
Сортировать коробки, подсчитывать убытки, размышлять о стоматологах и так далее девушки будут позже.
- Ты откуда взялась?
Поинтересовалась Полина на ходу негромко и пришепетывая: дикция конкретно подводила. Подруга хмыкнула.
- С мутер салаты резали. Тут звонит тетя Клава и просит все бросить, бежать бегом, дочку встретить с работы.
- Фигасе.
- Во. Тоже в шоке. Твоя мазер нам первый раз за все время набрала. Моя давай орать. Какие еще встречи?
Майя изобразила резкий голос родительницы.
- Селедка под шубой не готова. И оливье. Майя, стой! Стой, кому говорю! А я чую, что надо не просто идти, а лететь. Ну и сдернула. Думала успею тебя еще в салоне поймать.
Майя шмыгнула носом.
Полина нежно сжала пальцы ее руки со сбитыми костяшками.
- Спасибо! Если бы не ты…
Вошли, в прихожей посмотрели друг на друга и в зеркало. Майя нервно хихикнула.
- Красота неземная.
И заржала! Действительно, зрелище впечатляло. На шум с кухни прихромала мама.
Всплеснула руками, зарыдала. Начался нормальный психоз плюс бардак.
Полина приложила к ноющей челюсти лед в пакете, привязала его шарфом. Обработала ссадины на руках Майи. Накапала маме валерианки с корвалолом. Обнаружила, что пора открывать шампанское.
В перерыве Попадья звонила маме Майи. Говорить из-за зубов было больно, некомфортно. Но надо отмазать спасительницу от родительского гнева! Чтобы за побег с кухни не влетело.
Тем временем мама Полины с чувством выполненного долга хомячила салат перед телевизором. Попова младшая подошла сбоку. Наклонилась. Шепнула на ухо.
- Спасибо, родная. Я тебя люблю!
Мама пробормотала с набитым ртом, что в оливье соли не хватает. И пусть дочь принесет.
Подвиг совершен?
Можно вернуться к рутинному поведению.
Полина улыбнулась. Притащила с кухни целый поднос. А на нем: перечницу, солонку, салфетки, чай, конфеты, нарезку колбасную и конфеты. Водрузила на журнальный столик. Подкатила поближе, чтобы маме не приходилось тянуться.
Родительница жевала и наслаждалась праздничным концертом.
За десять минут до нового года, навьюченная шампанским, конфетами и мандаринами Майя отбыла домой под угрозой репрессий. В прихожей Попадья обняла ее двумя руками.
- Майя!!!
- Да ладно тебе. Все пучком! Мазер свою благодари. Я так… Просто…
Выскочила за дверь, бум, бум, бум – протопала по ступеням, вскоре хлопнула подъездная дверь.
Полина налила себе и маме шампанское и зачем-то взяла, раскрыла подаренный Бравовым блокнот. Нахлынуло дурацкое желание под бой Курантов перечитать пункты из волшебного списка…. Про себя. Без торжественной и громкой декламации. Рот окончательно отказался повиноваться. Хотя Полина закинулась обезболивающим и не убирала лед от щеки.
Итак?
1. Три сигареты в день, не больше.
2. Минус семь килограмм.
3. Женственная стрижка.
4. Серьги. (Примечание. На мое усмотрение.)
5. Маникюр и педикюр.
6. Походка красивая. Убрать косолапость.
7. Перестать ругаться матом.
8. Завести любовника. Пять (можно четыре, но иногда) оргазмов в неделю иметь??????????????!!!
9. Нежность. (Смех колокольчиком и т.п.)
10. Счастливые глаза…
Бедная Попадья, вот ты попала! С новым годом!
..
#шумак #наталяшумак #провинциальныйроман #попадья #роман
.
Автор: Наталя Шумак
.
За обложку серии и романа горячо благодарю Сергея Пронина.
