Через несколько дней Алексей освоился в камере. Он успел пообщаться с каждым сокамерником, в общих чертах знал, кто за что арестован, смог зафиксировать особенности характера своих новых соседей, а с некоторыми наладить дружеские отношения. Они могли подолгу сидеть за столом, пить чай или кофе и рассказывать смешные истории со службы или же играть в настольные игры. Нарды Алексей не любил (хотя правила знал), а вот в шахматы играл с удовольствием, хотя конечно же гроссмейстером не был. На прогулках Алексей стал возвращаться к спорту, который забросил много лет назад из-за службы.
Порученные ему по камере обязанности Алексей выполнял, кроме того, буквально через два дня после «подъема» с карантина, его родственники, через ФСИН-магазин передали большое количество продуктов и бытовой химии «на общее».
Со своими подельниками Алексею удалось наладить общение, и они смогли обсудить сложившуюся ситуацию, хотя прекрасно понимали, что сейчас от них ничего не зависит и мяч находится на стороне следствия. Более того, все были уверены, что в ближайшие несколько месяцев следователь будет максимально форсировать выделенные уголовные дела досудебщиков, чтобы получить по ним обвинительные приговоры, а уже потом, имея на руках преюдицию – доказанный факт совершения преступления, займется теми, кто находится в СИЗО. Таким образом, несколько месяцев оперативники «вхолостую» просидят в изоляторе, не имя возможности никак повлиять на ход следствия.
Алексей начал задумываться как разнообразить свой «досуг», так как трепаться ни о чем, может быть и интересно, но мозг Алексея, привыкший постоянно быть в напряжении и «на драйве» изнывал от безделья. Однообразные дни тоже не добавляли красок в тюремную жизнь.
Однако буквально через два дня «День сурка» для Алексея закончился. После обеда по двери раздался стук ключами и «продольный» назвал фамилию Алексея и еще одного арестованного (Саша «Ганеш») и добавил – «перевод». Это означало, что Алексей и Ганеш переводятся для содержания в другую камеру.
Причины для перевода могут быть разные – это может быть расселение, например, когда в одной камере освобождается место, то в нее переводят арестованного из перенаселенной камеры. Иногда арестованных переводят чтобы погасить какой-то действующий или назревающий конфликт. Кроме того, нужно понимать, что оперативная работа проводится и в стенах СИЗО. Не буду распространяться на эту тему, желающие сами могут посмотреть в интернете, что такое ВКР (внутрикамерная разработка), но скажу, что практически во всех камерах минимум один арестованный сотрудничает с администрацией учреждения. Очень часто переводы в другую камеру бывают вызваны именно этим обстоятельством.
Обычно на сборы для перевода дается минут 30-40. Этого времени вполне хватает, чтобы собрать свои вещи, продукты, сделать «скрутку» из матраса и постельного белья. Кроме того, в СИЗО существует негласный обычай, что, при переводе, человеку нужно дать с собой немного продуктов и предметов быта на «общее» в другую камеру, чтобы арестованный пришел туда не с пустыми руками. Через полчаса «продольный» забирает арестованного и доводит его до другой камеры, где для него начинается процесс знакомства с новыми сокамерниками и обычаями проживания в новой «хате». В зависимости от «срока службы» новенький может претендовать на большее количество льгот – хорошее место для сна, минимум общих обязанностей и т.д. Кроме того, качество жизни в новой камере зависит также и от репутации арестованного в СИЗО. Так как общение между разными камерами поддерживается постоянно, в течение нескольких часов новые сокамерники будут знать все нюансы характера и поведения прибывшего, а также его отношение к общим обязанностям и другим арестованным.
Александр, пообщавшись с «продольным», сообщил Алексею и Ганешу, что их переводят в старый корпус, официальная причина – перенаселение, что в принципе соответствовало действительности.
Собрав свои вещи, скрутки и передачу на «общее», Алексей и Ганеш, вышли из камеры и пошли за «продольным» в сторону лестницы, по которой спустились на несколько этажей вниз. Затем длинным извилистым переходом они дошли до площадки, на которой уже находились 6 арестованных. «Продольный» махнул рукой – «ждите здесь» и ушел. Через несколько минут он привел еще 4 арестованных и повел их дальше. Еще через несколько минут они остановились у двери камеры на 2-ом «продоле» старого корпуса, конвоир открыл дверь, запустил арестованных, зашел сам, проверил работает ли свет и вышел.
Камера была очень большой. Примерно метров 30 в длину и 5 в ширину. Напротив двери располагался длинный ряд окон, вдоль которых стояло 8 двухэтажных кроватей. Справа от двери, у стены висели 16 металлических шкафчиков, затем располагались два стола с лавками. Между вторым столом и дверью висел небольшой телевизор. Слева от двери была закреплена длинная доска с 16 крючками. Между последней кроватью и стеной оставалось свободное место около 3 метров в длину. Возле окна там располагались еще несколько металлических шкафчиков, затем находилась раковина с небольшим, встроенным в стену зеркалом. Между стеной и раковиной располагался туалет, в полностью огороженном помещении, с дверью и замком (!), в котором была еще одна раковина. Пол в «жилой зоне» был деревянным, темно-красного цвета, а возле раковины и в туалете была постелена плитка. Между кроватями и противоположной стеной имелось примерно 2-2,5 метра свободного пространства, а между вторым столом и туалетом это пространство достигало метров 8. Таким образом имелась очень большая свободная зона, которую арестованные сразу же прозвали «бульваром». Камеры явно была после ремонта, так как еще немного пахло краской.
Камера была 16-ти местной, а арестованных – только 12. Соответственно, кроватей хватит всем, вопрос стоял только в «этажности». Самые ушлые сразу же начали занимать нижние места, однако «долгосидящие» остановили этот процесс и вполне логично сказали, что кроватей хватит всем, на полу никто спать не будет, но распределить кровати нужно правильно, более того, так как придется теперь жить таким большим коллективом, то нужно сразу же познакомиться, определить кто будет старшим хаты, кто «бугром». В течение получаса все формальности были окончены, места заняты. Пришло время подсчитывать казну (имеющиеся запасы продуктов и предметов быта), определять первые необходимые траты и налаживать жизнь.
В ходе разговора выяснилось, что из 12 человек, 9 были арестованы за мошенничество и взятки, один за кражу, один за НОН, а один за убийство с кражей. Каким образом последние три человека оказались в компании взяточников и мошенников, не известно.
Старожилы, проведя по старой привычке рабочее совещание, решили на следующий день организовать уборку в камере, а также подумать, каким образом купить и, самое главное, «затащить» в СИЗО холодильник и чайник.
Еще через час в камеру зашли два сотрудника ФСИН. Один из них оказался оперативником, а второй комендантом. Последний подтвердил, что камера после ремонта, поэтому в нее и заселили Б/С, задержанных по экономике, просил беречь имущество, пообещав от себя помогать по бытовым вопросам. Оперативник же спокойно, но достаточно жестко пояснил, что если арестанты начнут причинять ему неудобства, то камера будет расселена, а самые непонятливые познакомятся с местным карцером.
Услышав вопросы про холодильник и чайник, комендант сказал, что зайдет завтра и обсудит эти вопросы более подробно.
Хотя на данный момент в камере не было ни чайника, ни холодильника, что, по сравнению с прошлой камерой, создавало бытовой дискомфорт, отсутствие скученности людей и возможность хотя бы относительно побыть одному, гуляя по «бульвару» или лежа в своей кровати, нравились Алексею. Ему казалось, что эти изменения к лучшему.
Часть 12. СИЗО. Бытовые вопросы
Понравилась статья? Ставьте лайки, пишите комментарии. Подписывайтесь, будет много интересного.
