В субботу утром Михаил опять заговорил о том, сколько можно жить на съемной квартире.
-Ты знаешь, милая, как мне надоел этот какой-то казенный уют. Да и квартирка-то наша, вернее, не наша, а тети Симы, как нам велит величать себя наша квартирная хозяйка, грязненькая, скромненькая. Как хочется свое жилье. Свой домашний очаг. Наш с тобой- общий.
-И я полностью с тобой согласна. Но ты прекрасно знаешь, что у нас нет первого взноса на квартиру. Денег нам взять на него негде, потому будем мучиться и ждать, пока накопим эту сумму. У моих родителей только крошечные зарплаты, накоплений никаких нет, они и то нам из деревни привозят продукты, чем могут, тем и помогают. Зарплаты у нас с тобой, как у молодых специалистов, не ахти какие, но что делать? Мне тоже не нравится это жилье, но где-то жить нужно.
-Иринка, давай переедем к моей маме, мы не будем там платить за квартиру и накопим быстрее на этот дурацкий первоначальный взнос.
-Не говори ерунды. Мы не накопим быстрее ничего. Мы пытались жить с твоей мамой первые три месяца после свадьбы и что? Мы постоянно тратили все деньги на ее хотелки. Она то не ест, это не пьет, ей нужны особые продукты и ей постоянно не хватает денег на посещение врачей и, кстати, косметических кабинетов. У меня даже на проезд не оставалось, пока мы с ней жили. Так что ничего не получится.
-Ну, я поговорю с ней. Мы как-нибудь попробуем наладить наш быт. Ведь у мамы чистая, красивая квартира, там новая мебель и бытовая техника. А тут…
Михаил повел рукой, показывая на убогость окружающей обстановки. И действительно, эта старая кухня, наверное, видала Брежнева. Обои местами почернели, краска на полу стерлась, раковина была местами облупившаяся, а местами почерневшая. Как ни крутилась Ирина, старясь навести порядок и чистоту, отовсюду кричало запустение.
-Я понимаю бабу Симу, - раздражённо сказал Михаил, - ей-то зачем заморачиваться ремонтом, если всегда находятся люди, которые и в таком состоянии ее жилье снимут.
-Но ведь и берет она по-божески, - тихо возразила ему Ирина, - ты, что, думаешь, что мне нравится жить в такой квартире, но где взять деньги на отличное жилье с дизайнерским ремонтом и еще откладывать хотя бы понемногу на первоначальный взнос. Будем терпеливы и тогда со временем что-то купим себе. Тогда уже и будем все делать по своему вкусу и желанию.
-Но и жить так по-свински силы нет, - резко ответил Михаил, - я себя человеком уже не чувствую, мне и домой возвращаться не хочется. Давай опять позвоним в риэлтерскую контору, посоветуемся, узнаем, может быть, есть какие-нибудь программы … льготные, что-ли, для молодых семей. Наверняка же, что-то можно придумать.
-Хорошо,- обреченно вздохнула Ирина,- давай я созвонюсь с этой девушкой, с которой я уже советовалась, мы назначим встречу и еще раз переговорим. Может быть, она что-нибудь посоветует.
Но про себя юная жена подумала, что ничего нового им не скажут. Ведь она уже несколько раз говорила с этой приветливой Светланой, которая изо всех сил старалась им помочь, но все равно была необходима приличная сумма на первый взнос. Тогда можно было взять квартиру по программе для молодых семей и условия были неплохие. Но где взять эти деньги? Занять им просто не у кого. Конечно, у свекрови были деньги на депозите, но она вряд ли захочет им помочь.
Эльвира Степановна привыкла жить на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Ее покойный супруг, отец Михаила, оставил своей вдове неплохое наследство: новую квартиру в центре города, отличную дачу с большим земельным участком, машину, большой гараж и деньги на счету. А еще покойный Павел Михайлович при жизни дарил любимой супруге много драгоценностей, которыми свекровь постоянно хвасталась перед родственниками и знакомыми, с печальной улыбкой говоря о щедрости и внимании супруга к ее нуждам. Такого же внимания и заботы она требовала от единственного сына, но он зарабатывал мало, да еще рано, по мнению матери, женился на совершенно не подходящей ему ни по статусу, ни по положению в обществе девушке из «нищей» семьи и теперь совсем упал в ее глазах.
Естественно отношения Ирины с Эльвирой Степановной не сложились с самого начала, свекровь смотрела на девушку высокомерно, не видела в ней никаких достоинств и вообще считала, что эта блажь у ее сына скоро пройдет, и он вернется в лоно семьи, то есть к матери. Потому надеяться на то, что она вдруг решит помочь молодым людям с покупкой собственного жилья, было нельзя. Но так думала только Ирина, а Михаил был почему-то уверен, что мама обязательно даст денег, если ее об этом попросить. И в воскресенье, после встречи с риелтором Светланой он решил отправиться к матери.
-Иришка, пойдем купим торт, обязательно «Птичье молоко» во французской кондитерской, мама его обожает. Поговорим, пусть она одолжит нам денег на покупку квартиры. Меня очень впечатлила эта новая программа. И мы вполне могли бы потянуть ипотеку по этим условиям. Я думаю, что смогу уговорить маму дать нам денег. Она же добрый и щедрый человек. И потом, я - ее единственный сын. Кому еще и помогать, как не мне?
Ирина только вздохнула и послушно кивнула головой. Она не любила ходить в гости к свекрови, поскольку та не обращала на нее никакого внимания и часто унижала при муже, а тот всегда оправдывал поведение своей матери. Но девушка не хотела ссориться с мужем и в глубине души все же надеялась на то, что свекровь сменит гнев на милость и расщедриться.
Эльвира Степановна встретила сына с невесткой с любезной улыбкой.
-О, дорогие мои детки, проходите. Я и не надеялась, что вы загляните к своей старой матери на огонек. И тортик принесли? Вот молодцы какие! Сейчас будем чай пить.
Михаил тихонько шепнул Ирине:
-Видишь, у мамы прекрасное настроение. Сейчас мы этот вопрос провентилируем, - и он весело подмигнул жене. А у Ирины почему-то тревожно сжалось сердце. Она вовсе не верила в доброту и щедрость этой женщины.
За чаем вели непринужденный разговор ни о чем. Ирина находилась в постоянном напряжении, она все думала о том, как Михаил начнет разговор о займе и что ответит на это свекровь. Она хотела надеяться и боялась отказа, ведь в этом случае им придется еще много лет жить на ужасной съемной квартире.
Наконец Михаил приступил к делу.
-Мама, мы с Иринкой тут беседовали с риелтором…,- немного нерешительно начал он,- нам предложили хороший вариант. Есть программа ипотеки для молодых семей, если обоим супругам до тридцати лет, и они собираются завести детей… Но есть одна небольшая проблемка…
-Какая?- живо заинтересовалась свекровь,- у вас есть проблема? Мне в это что-то не верится? Вы такие оптимисты!
Ирине в ее словах почувствовался сарказм, она еще сильнее напряглась.
-Да, мама, проблема, как всегда, заключается в деньгах..., - Михаил внимательно посмотрел на мать, а та только хмыкнула понимающе.
-Видишь ли в чем дело, чтобы попасть в эту программу нужно иметь довольно большой первоначальный взнос. Зато процент очень низкий, всего семь и рассчитан на двадцать лет. А если удастся погасить ипотеку раньше, то еще больше выиграешь. Но нужны деньги на первоначальный взнос.
-И что?- надменно спросила женщина,- вы решили взять ипотеку? Уже накопили на этот взнос? Так быстро? Молодцы!
-Мама, ты вечно шутишь,- недовольно заметил Михаил,- как мы при наших зарплатах можем так быстро накопить такую большую сумму, там нужен хотя бы миллион. У нас есть немного на счету, но еще нужно шестьсот тысяч. Я подумал, что ты сможешь нам помочь,- он просительно взглянул на мать,- мы могли бы заключить договор или написать расписку. Я понимаю, что ты не миллионер и не можешь дарить такие деньги. Но мы бы все возвращали постепенно. Жить в этой съемной квартире просто уже нет сил.
-А кто вас заставлял жить на этой ужасной съемной квартире?- раздраженно спросила мать,- уж точно не я. Вы вполне могли продолжать жить со мной и копить себе деньги на первый взнос. Это вы сами решили. Захотели быть самостоятельными. И вот к чему это привело? Я бы, конечно, с удовольствием вам помогла, но у меня просто нет денег.
-Мама, но ты говорила, что у тебя на депозите приличная сумма денег осталась после смерти папы и ты вполне обеспечена. Ты всегда повторяла, что благодаря моему отцу не станешь считать медные копейки и сможешь жить так, как привыкла.
-Да,- немного смутилась Эльвира Степановна,- но я заняла эти деньги…
-Ты?- воскликнул Михаил,- мама! Ты же всегда была против всяких займов, ты всегда повторяла, что жить нужно по средствам и не брать в долг. У тебя же всяких этих пословиц про долги уйма, и ты всегда их цитировала к месту и не к месту. Как же ты могла занять деньги с депозита.
-Ну, понимаешь, меня попросила моя близкая подруга…
Михаил удивленно поднял брови:
-У тебя, оказывается, есть близкие подруги? Надо же, я этого и не знал.
-Да, есть. И я вовсе не обязана тебя знакомить с моими близкими подругами. Она попала в очень скверное положение, ей срочно понадобились деньги, и я ей одолжила.
-И что? Теперь деньги пропали?
-Нет. Она мне написала распилку, она скоро продаст свои драгоценности или иное имущество и все мне вернет. Так что не стоит переживать за мои деньги. Но сейчас одолжить вам я ничего не могу. Уж простите. Я и вам могу повторить эти свои любимые высказывания: жить нужно по средствам и не брать в долг. Потому что берешь чужие деньги и на время, а отдаешь свои и навсегда. Так что, сынок, старайтесь сами как-нибудь выкрутиться. Извини. И давай прекратим этот ненужный и неприятный разговор.
Михаил и Ирина еще немного посидели, а потом распрощались и ушли. По дороге домой ни долго молчали, а потом мужчина спросил:
- Ты тоже считаешь, что мать меня нагло обманула? Она ведь просто не захотела давать нам деньги в долг, поэтому придумала эту мифическую подругу? Раньше, никогда не думал, что она может быть такой жадной, а теперь не вижу смысла поддерживать её и продолжать общение.
Ирина была совершенно в этом уверена и ранее, но не захотела еще больше огорчать мужа, поэтому она только сказала:
-Я не знаю, милый, но возможно, твоя мама действительно отдала деньги близкому человеку, чтобы выручить его из какой-то беды. Ничего, мы с тобой молодые и что-нибудь еще придумаем.
Михаил вздохнул и ничего не ответил, а только благодарно пожал руку любимой женщине.
А Эльвира Степановна в очередной раз позвонила тёте Симе и как обычно договорилась о встрече, где передала ей двадцать пять тысяч по их тайной договорённости, чтобы сделать жизнь Мишеньки чуть легче.