Глава 1.
- Это что такое?! Что это такое, я спрашиваю тебя?! – истерически орала женщина.
Назвать её матерью язык давно не поворачивался, хотя, бывало, Милка и силилась произнести, но в последнее время это слово твёрдо отошло куда-то в категорию неупотребляемых, потому что застревало в горле при попытке выдавить его из себя. А сейчас, скорчив «козью морду», девочка отвернулась и нарочито медленно пошла в свою комнату.
- Не смей отворачиваться! Стоять, я сказала! Спрашиваю последний раз: что ты сотворила с собой?! – мать подскочила и больно вцепилась пальцами в руку дочери.
- Пусти! – взвизгнула Милка, увидев царапины.
- Отвечай!
Женщина совершенно теряла контроль над собой, глаза её сверкали лютой ненавистью. Кажется, не будь Уголовного Кодекса, она немедленно свернула бы дочери шею, причём, судя по выражению её лица, сделала бы это с несказанным удовольствием. Милка облила её презрением и, выпятив нижнюю губу, процедила сквозь зубы:
- Пусти, сказала!
- Не смей так со мной разговаривать! – мать орала так, что её, кажется, должны были слышать не только во дворе, но и на улице, простирающейся за соседним корпусом.
- Да пошла ты!
Милка вырвала руку и метнулась в свою комнату, стремясь закрыться там, но мать крепко схватилась за дверную ручку и подставила ногу в щель. Девочка тяжко вздохнула. Всё, скандала не избежать. В другое время, скрывшись в единственном месте, где вообще можно было отгородиться от милого сердцу семейства – принадлежащей ей комнате, можно было бы воткнуть наушники, врубить музон, и всё. Скандал улёгся бы сам по себе, поскольку объект его перестал бы мозолить матери глаза. Да и не слышала бы Милка всего того, что продолжала бы орать мать под дверью, как поносила бы её последними словами. Сегодня эта женщина, которую девчонка давно перестала называть матерью, ворвалась в комнату, а это значит, что буря сейчас разбушуется по полной программе.
- Что! Ты! Сделала?!
Милке до ужаса надоели эти идиотские вопросы. Нет, ну правда, зачем спрашивать очевидное? Резко повернувшись, она отчеканила:
- Ослепла? Повылазило тебе? Или с мозгом проблема? Волосы я покрасила! Ясно?! Ответила я тебе? Теперь убирайся и оставь меня в покое! Иди, воспитывай свою любимую Галочку!
Милка попыталась вытолкать мать из комнаты, но не тут-то было! Женщина, как фурия, влетела внутрь и с треском захлопнула дверь, так, что лежащая на кровати гитара брякнулась на пол, и струны жалобно зазвенели.
- Ты что делаешь? – завопила Милка. – Иди отсюда! Угробишь инструмент! Не тобой куплен!
- Не смей грубить! Что ты с волосами сотворила?
- Мои волосы, что хочу, то и творю!
- Ты себя видела в зеркале? Что это за цвет?
- Нормальный синий цвет! Захочу – в зелёный выкрашу, захочу – в малиновый! Тебе-то что?!
- Выглядишь, как шалава! Такая ты и есть! Какой пример сестре подаёшь?! – прошипела мать с ненавистью.
- Значит, шалава, - внезапно спокойно ответила Милка, почувствовав, как защипало в носу. – И она мне не сестра. Уйди из моей комнаты.
Мать подскочила к дочери, схватила её за руку и потянула к выходу.
- Сейчас я тебя наголо обрею! Лучше лысой будешь ходить, чем такой. Скотина, вся в папашу!
Милка яростно зарычала, выдернула руку и вложила все свои силы в один мощный толчок. Мать вылетела из комнаты в коридор, и дверь за нею с шумом захлопнулась. Женщина принялась яростно дёргать за ручку, но Милка успела запереться на задвижку.
- Ничего! – орала мать. – Жрать захочешь – выйдешь!
Стукнув по двери в последний раз, женщина удалилась. Милка села на кровать, пытаясь унять злые слёзы. Подняв с пола гитару, она бережно положила её обратно и задумалась. Пожалуй, мать закусила удила и не оставит её в покое. Да и сидеть долго взаперти не получится, скоро её ненаглядная Галочка вернётся от репетитора. Зачем он ей, спрашивается? Вряд ли хоть что-то откладывается в её заплывших жиром мозгах. Кроме мыслей о выпечке и пирожных, естественно. Но ходит, ходит, до самого конца июня занятия оплачены. Вот ведь… Что им от неё надо? Милка сама никого не трогает, так чего же они к ней прицепились? Дышать не дают, не то, что жить. И эта лицемерка Галочка тоже масла в огонь подливает знатно.
Отчим… При мысли о нём, Милка брезгливо сморщилась. Противный боров… Как же она его ненавидит! Особенно после того, как он отвесил ей весьма ощутимую оплеуху всего лишь за то, что Милка отхватила случайный трояк по физике. Даже кровь из носа брызнула. И ведь мать ни на йоту не поверила! Обвинила Милку в том, что она пытается оговорить отца. Отца. Ха! В гробу она такого отца видала! А эта, которая мать, с Галочкой сю-сю-сю, сю-сю-сю! Тьфу! Выслуживается перед боровом! Его любимую доченьку за оценки никто не ругает, не говоря уж о том, чтобы руки распускать, хоть она и «купается» в трояках. А у Милки всего две четвёрки в итоговом аттестате за девять классов, но кому это интересно? У них идол Галочка. Дочурочка борова, и жирная, как папашка. Только и забот, чтобы объедаться всякой дрянью. Тьфу! Скорее бы в колледж уехать в другой город, там общага есть, домой Милка больше не вернётся. Нет у неё дома. Всё. Пусто.
Всего-то два месяца, и только её и видели. Всего два… Всего… Надо как-то их пережить. Девочка встрепенулась. А что, если у Лариски пожить? У неё мамка добрая, всегда готова Милку приветить, небось, не выгонит. А Милка ей заработок свой отдавать будет (четыре раза в неделю по вечерам она подрабатывала посудомойкой в местном кафе). Решено! Сейчас же она пойдёт к Лариске и попросит её маму приютить на пару месяцев.
Милка вскинула голову. Мать продолжала кричать на кухне, и выходить из комнаты совершенно не хотелось. Она подошла к окну и распахнула его. Второй этаж. Зря она, что ли, лёгкой атлетикой целых пять лет занималась? Милка влезла на подоконник и, тщательно определив место, спрыгнула вниз, в кучу песка, недавно завезённую во двор.
- Эй, Красовская, ты чего это?
Милка поднялась на ноги, отряхнула одежду, и её слегка качнуло. Голова внезапно кругом пошла. Девочка застыла на месте, сосредоточив взгляд в одной точке, пока вестибулярный аппарат не пришёл снова с норму. Обернувшись, увидала она своего одноклассника Славку, высокого худощавого парнишку с зашибически симпотной мордахой. Местный красавчик, спортсмен и один из лучших учеников параллели, предмет грёз всех девчонок. С недавних пор Милка стала подмечать, что Славка бросает на неё отнюдь не равнодушные взгляды, что вызывало зависть одноклассниц. Только самой Милке было не до всякой там ерунды вроде «шуры-муры» с противоположным полом. Ей бы выжить в собственной семейке! Вот уж где острые ощущения, не то, что ваши бабочки, пони и единороги. Розовые. Или сиреневые. Как говорится, фу!
Девочка осторожно ощупала себя. Руки, ноги на месте, с лицом всё в порядке. Ни единой ссадины, царапины или ушиба. Она задрала голову и посмотрела на окна своей квартиры. Да фигня! Не высота даже. Повернув голову к Славке, она насмешливо хмыкнула.
- Ничего. Погулять вышла. Так быстрее, чем по лестнице. Устраивает ответ?
- Ну ты даёшь, Красовская, - расплылся в улыбке парнишка, в голове его чувствовалось уважение. – Может, вместе погуляем?
Сверху донёсся визгливый голос:
- А ну вернись! Куда намылилась, негодяйка?!
Мать, свесившись над подоконником, орала на весь двор, привлекая к себе лишнее внимание соседей. Милка поморщилась.
- Идём, Романенко. Только быстро, пока не началось, - скомандовала девочка.
Она схватила его за руку и потянула за собою прочь со двора, а вслед им летели угрозы и проклятия.
- Она пьёт у тебя? – тихо спросил Славка.
Милка резко подняла на него взгляд, рискуя увидеть насмешку, однако парень смотрел сочувствующе, даже с какой-то грустной жалостью.
- Не, - мрачно ответила Милка. – Это я для неё такой раздражитель, сам видишь.
- Вижу, - вздохнул Славка. – Просто… Мой батя пил, как не в себя, тоже вот так орал на нас с мамой. От цирроза умер в итоге.
- Погоди? Твой отец? А на собрание приходил…?
- Отчим. Но я его папой зову, родной-то ничего для меня не сделал. Ну, кроме того, что на свет появился я благодаря ему.
- Надо же… Бывает, - буркнула Милка. – А у меня… боров!
- Кто? – не понял Славка.
- Отчим! Боровом его зову. Мерзкий тип. Всё бы ничего, так руки распускать начал!
- Он к тебе… пристаёт? – глаза Славки стали, как два дула, настолько он рассвирепел.
- Не, ты чё? Я бы не молчала, давно бы сдала его, куда надо, - девочка презрительно выпятила нижнюю губу. – В другом смысле распускает.
- Бьёт, что ли? – прорычал парень.
- Пытается иногда. Один раз нос мне разбил. А недавно я его так двинула, что он завалился. Такой грохот был! Думала, землетрясение начнётся, - откровенно хохотала Милка.
- А мать что?
- Мать? А кто это? – иронично спросила девочка. – Ну знаю таких. Ты имеешь в виду ту козу, что из окна на меня орала? Так это не мать, это жена борова.
- Ты меня совсем запутала, - признался Славка. – Она тебе не мать? Получается, ты приёмная?
- Романенко, ты зануда. Ты в курсе? – вздохнула Милка. – Эта женщина меня родила. Но она мне не мать. Мать… Знаешь, мать к своему ребёнку так не относится, как мне кажется. Не слушает спокойно, когда его оскорбляют или обижают, не орёт, как потерпевшая, когда ребёнок жалуется, что его побили, не пытается выдрать волосы только за то, что их выкрасили в необычный цвет, не ругается, как сапожник, когда ребёнок схлопотал случайный «трояк», тем более, ребёнок учится нормально. Для неё дочка борова идеал.
Выпалив всё одним махом, Милка перевела дыхание. Славка смотрел на неё, вытаращив глаза. Видно было, что для парня всё услышанное дикость, но что поделать, такое тоже в жизни случается. К сожалению.
***
Жизнь Милки кардинально изменилась, когда ей исполнилось восемь. Она, второклашка, вприпрыжку возвращалась из школы в отменном настроении, напевая себе под нос какую-то весёлую песенку. Солнышко уже такое яркое, весеннее, ласково щекотало кожу, и девочка, жмурясь, с удовольствием подставляла ему свою счастливую мордашку. Скоро летние каникулы, Милочка на отлично заканчивает второй класс, и они с мамой и папой поедут на море. Как же Мила мечтает об этом! Она влетела в квартиру, светясь от радости, и прокричала с порога:
- Мам! Пап! Я дома! Я пятёрку по математике получила!
Почему-то никто из родителей не отозвался, хотя оба были дома, Мила слышала.
- Мама? – нерешительно спросила она, заглядывая в кухню.
Мать, не шевелясь, сидела за столом, уставившись в одну точку где-то не стене, и не реагировала на появление дочери.
- Мам!
Мила подошла ближе и осторожно тронула мать за руку.
- А? – встрепенулась женщина. – А, это ты. Иди к себе в комнату.
- Мама…
- Иди к себе! – вдруг рявкнула мать, отталкивая дочь от себя.
Никогда раньше на девочку не повышали голос. Мила растерянно попятилась, из глаз брызнули слёзы, и она убежала к себе. Сев на кровать, она обхватила колени руками и просидела так довольно долго, пока, наконец, кто-то робко постучал в дверь.
- Можно к тебе, дочка? – тихо спросил папа, заглядывая в комнату.
- Да, папочка, - ответила Мила, наскоро вытирая личико ладошками.
Отец прикрыл за собою дверь, подошёл к кровати и сел рядом с Милой, обняв её за плечи. Девочка вдруг сжалась в комочек, сердечко её бешено заколотилось в предчувствии какой-то неминучей беды. Она подняла на отца встревоженный взгляд.
- Доченька, ты уже большая, - начал отец.
- Нет! – закричала Мила и закрыла лицо руками.
Именно после такой фразы разошлись родители её лучшей подружки Ларисы, и теперь папа приходит к ней только по воскресеньям. Мила ещё не знала, что в её случае всё будет гораздо хуже. В разы хуже. В десятки и сотни раз хуже. С отцом после развода родителей она виделась от силы раз десять, визиты его становились всё реже, пока, наконец, совсем не прекратились.
***
- Слушай, Люда…
- Милка, - поправила девочка. – Ненавижу, когда меня Людой называют.
- Слушай, Мила, а погнали ещё погуляем! – выпалил Славка.
- А тебе домой не надо?
- Позже приду, ничего страшного. Погнали! Поболтаем, я тебя мороженым угощу, - лукаво подмигнул парень.
- А погнали! – засмеялась Милка.
Это был, наверное, лучший день в её короткой жизни. К воплям мамаши ей не привыкать, этот ежедневный спектакль она наблюдает последние три года, с тех пор как боров со своей доченькой появились в их жизни. Как бы страшно это ни звучало, но это превратилось в обыденность. А вот те три часа, что провела она со Славкой, стали самым счастливыми за много последних лет. Они бродили по тихим улицам, заглянули в парк, слопали несколько порций мороженого. Погода стояла волшебная, тёплые деньки радовали ласковым солнышком и непередаваемыми ароматами начала лета. Раньше Милка больше всего на свете любила именно это время: учебный год позади, впереди длинные каникулы, запахи цветения сменяются постепенно запахами клубники, абрикос и других фруктов и ягод, хоть не проходи мимо фруктовых лотков! Эх, жаль, что всё когда-то кончается…
- Ладно, Славка, спасибо тебе! Мне пора, - вздохнула Милка, взглянув на часы.
- Как ты домой вернёшься?
- Никак, - пожала плечами девочка. – Сейчас Ларке позвоню, к ней пойду. Наверное, её мамка меня не выгонит, она всегда меня жалеет.
- Слушай, а давай ко мне! – вдруг предложил Славка.
- Ты чего? Офонарел, что ли? – удивилась Мила.
- А что такого? У меня родаки нормальные. Сеструха в другом городе учится, комната её пустует. Поживёшь там пока. А там махнёшь в свой колледж.
- Романенко, ты псих, - вздохнула Мила.
- Ну и пусть, зато я весёлый псих! Нет, ну правда, сама посуди: Ларка с мамой в однушке живут, куда там ещё ты?
Милка задумалась. В словах парня была логика. Подруга и правда жила с матерью в скромной однушке. Нет, тётя Валя очень добрая, но так стеснять их Милке не хотелось. Я другой стороны, согласиться с предложением Славки означало навлечь на себя кучу громов небесных. Даже если его родители действительно такие… нормальные. А кто заткнёт рты злым языкам? Сколько сплетен возникнет, а? А мать? Милка так и представила её вопли… Ещё и родителей Славки под монастырь подведёт…
- Славка, нет. Не стоит этого делать, - вздохнула Мила. – Не хочу, чтобы у твоих неприятности были, сам пойми.
Парень шумно выдохнул, но промолчал. Милка была права: о последствиях он не подумал. Внезапно ему в голову пришла замечательная, как он считал, мысль.
- Слушай, а если к моей бабушке? Она тут недалеко живёт. Не, ну правда, хоть сегодня отсидись, переночуешь, а там поглядим, что делать. Я своим родителям расскажу, они обязательно придумают что-то. Да и утро вечера мудренее, так ведь в сказках говорится? – улыбнулся Слава.
- К бабушке? – задумчиво повторила Мила. – К бабушке, наверное, можно. Домой я по-любому сегодня не пойду…
- Вот и решили! – обрадовался парень. – Ты у подъезда посидишь пока, а я к бабушке зайду, поговорю, потом за тобой вернусь. Лады?
- Лады, - рассмеялась девочка.
Они ещё немного прошлись, не в силах оторваться друг от друга. Наговориться было невозможно, первый раз с Милкой такое! Нет, никакой любви с первого взгляда, даже элементарной влюблённостью тут не пахло, им просто понравилось вот так идти рядом, болтать обо всём на свете и ни о чём. Они и за руки не взялись ни разу, но весело хохотали на весь парк, пихая друг дружку локтями и шутливо толкая кулаками в плечо. Просто две родственные души встретились и совпали.
- Вот и дом бабушки. Посидишь тут? Я быстро!
Славка махнул рукой и бегом помчался к подъезду. Милка присела на скамейку, испытывая жуткое неудобство. В туалет сходить было негде, и сейчас её так припекло, что сил терпеть больше не осталось. Она огляделась: как на зло, ни одного кустика, куда можно было бы безопасно нырнуть. Есть несколько, конечно, но скрыться там на глазах пялящихся на неё окон пятиэтажки – так себе идея, уж больно жидковаты. А ещё, не приведи Господь, какая-нибудь бдительная бабулька с первого этажа засечёт, как она, Мила, прячется в кустах, а потом возвращается с выражением удовлетворения на лице, орать будет во всю ивановскую. Позора не оберёшься. Вот же ситуация! А терпение уже совсем на исходе…
Тут её взгляд зацепился за деревянный двухэтажный барак по соседству, не так давно выселенный и подготовленный под снос. «Я всего на пять минут!» - решила она и бегом ринулась туда. Подъезд оказался сквозным и вывел её во внутренний дворик. «Ещё лучше, чем я думала», - решила Милка. Двор был совершенно тихим и безлюдным с густым кустарником вдоль стены. Спрятавшись в нём, девочка скоренько сделала свои дела и, облегчённо вздохнув, довольная, вошла обратно в проходной подъезд.
На улицу она не вышла. В тёмном коридоре Милка почувствовала, как что-то крепко стиснуло её горло, лишив возможности дышать. Последние отблески света померкли в её глазах. Судорожно хватая ртом воздух, она потеряла сознание и затихла.
Следующая глава будет опубликована 02.07.2024
Для желающих поддержать канал:
Номер карты Сбербанка: 5469 5200 1312 5216
Номер кошелька ЮMoney: 410011488331930
Авторское право данного текста подтверждено на text.ru и охраняется Гражданским Кодексом РФ (глава 70)
Продолжение СЛЕДУЕТ
Телеграмм-канал с анонсами выходов ЗДЕСЬ
Вам понравилось?
Буду несказанно благодарна за лайки и комментарии)))
Заходите и подписывайтесь на мой КАНАЛ
Мой второй КАНАЛ (кулинарный) "Щепотка колдовства и капелька любви"