Это продолжение цикла статей о формировании границ Финляндии. Начало – здесь.
После поражения в гражданской войне в Россию бежали тысячи красных финнов. Осенью 1919 года Эдвард Гюллинг, находившийся тогда в Швеции, направил Ленину «Предложение о Карельской коммуне». Новая автономия была образована летом 1920 г., как раз когда шли мирные переговоры с финнами:
Именно она фигурирует в Тартуском договоре как «Восточно-Карельская автономная область». Карельская трудовая коммуна была создана из уездов Архангельской и Олонецкой губерний, причем до ликвидации последней Петрозаводск был столицей обеих административных единиц. Границы КТК не совпадали с этническими: по предложению Гюллинга, ставшего ее главой, в состав автономии из соображений экономической целесообразности включили русские волости:
Их стало еще больше после того, как в 1922 Олонецкая губерния была упразднена:
На момент образования карельской автономии в ней проживало 150 тысяч русских, 50 тысяч карел, 8,5 тысяч вепсов и 2,5 тысячи финнов (большей частью это были революционеры, бежавшие из Финляндии). В 1923 году КТК стала Автономной Карельской ССР в составе РСФСР (обратите внимание на то, что в нее была включена Кандалакша). Образование карельской автономии сгладило сепаратистские тенденции в районах, прилегающих к Финляндии – прежде всего, на севере Карелии.
Карел и финнов не особо разделяли еще в Российской империи, а теперь главный отличительный признак карел – православная вера – стал неактуален. Карелия впервые в истории стала отдельной административно-территориальной (при этом автономной) единицей, но из нее тут же начали делать настоящую красную Финляндию – альтерантиву Финляндии белой. Красные финны на территории СССР организовались в Коммунистическую партию Финляндии и не оставляли надежд на революцию на своей исторической родине (вот ЦК партии изучает ее карту: справа в фуражке – Эйно Рахья):
А покамест – ставили социалистический эксперимент в Карелии.
И шел он на удивление хорошо. Красные финны были левыми радикалами, но все же особого, северного извода. Под их руководством Карелия преображалась. Была проведена индустриализация, ликвидировалась безграмотность, насаждалась грамотность…. финская. В 1932 г. 99,6% всех школьников-карел обучались на финском языке, русские его изучали как второй язык.
В Карелию ехали финны левых убеждений из США и Канады, чтобы строить образцовую социалистическую республику. Приехал, среди прочих, Вернер Лехтимяки, воевавший в гражданскую войну в Финляндии и в Мурманском легионе и получивший звание британского полковника. Приехал друг Гюллинга, немецкий художник Генрих Фогелер, запечатлевший быт красной ФинляндииКарелии. Вот его картина «Клуб в поселке Вилга»:
А что же карелы? В 1920-е годы было решено сделать их язык письменным, а в 1930 г. был утвержден карельский алфавит на латинице. О том, что первый текст на карельском (и вообще любом прибалтийско-финском языке) был написан кириллицей, тогда еще не знали, да если бы и знали, это бы ничего не изменило. Латиница тогда вообще считалась более прогрессивной системой письма, и на нее чуть не перевели даже русский язык, но одумались.
К середине 1930-х излишняя самостоятельность красных финнов стала вызывать вопросики в Москве. Гюллинга сняли, а в 1938 г. расстреляли, как и многих его соратников. Но работа по созданию карельского языка продолжалась и была закончена как раз к тому моменту, когда курс партии резко изменился. Лингвистов Дмитрия Бубриха и Матвея Хямяляйнена арестовали по 58-й статье, обвиняя в «финнизации Карелии» – и латиница была одним из поводов. На секундочку, предпосылки для финнизации Карелии создали сами большевики, а лингвисты были слишком увлечены своим делом и не успевали следить за курсом партии. К счастью, дело против Бубриха и Хямяляйнена вскоре прекратили.
А карельский язык начали срочно «дефиннизировать». В результате, появился такой чудовищный гибрид:
Видя его в газетах, карельские старушки крестились, а дети плакали. Но просуществовал он всего год: уже в 1940 г., на фоне войны с Финляндией, проект «карельский язык» свернули.
Продолжение: «Зимняя война» и первая корректировка финских границ