Возможно, что в том будущем, в котором смогла побывать Ильмара, Энцелад давно уже был подробно и всесторонне исследован, а человечество по самым вполне себе объяснимым причинам не слишком-то спешило его колонизировать. Мало ли чего людям не хватает для полноценной жизни в других мирах. Все взоры как всегда обращены к учёным. А учёные будущего отличаются от нынешних не каким-то своим особым складом ума, а в основном количеством накопленных знаний и более разнообразным набором инструментов.
Именно по этой причине мы пока не можем достоверно знать, каким образом на далёком Энцеладе смогли появиться те самые загадочные зверьки синего цвета, которые так напоминали близких родственников кошек. Является ли Энцелад их родиной, или же они всего лишь пришельцы и прибыли на спутник Сатурна с какой-то своей только им известной миссией, доподлинно неизвестно. Но мы можем сказать с полной уверенностью, что, как минимум один из представителей этой внеземной жизни, возможно за сотню лет до своего рождения, прямо сейчас сидит посреди комнаты Ильмары и с любопытством разглядывает совершенно новую для себя обстановку. Спрятавшись у девочки во внутреннем кармане пиджака, инопланетный малыш смог избежать луча телескопа, который в это время возвращал его сородичей обратно.
Паук Гоша как всегда не стал испытывать судьбу и спрятал свою пряжу подальше в норку под потолком. На всякий случай туда же спрятался и сам, высунув наружу два любопытных глаза из восьми. Ёж Фёдор и гусь Аркадий поначалу приняли воинственный вид, потому что им очень не хотелось ни с кем делиться своим честно завоёванным пространством, даже с инопланетянином. Но потом любопытство взяло верх, и они крадучись подошли к котёнку, чтобы получше его разглядеть.
Ильмара жестом руки дала понять, что всё в порядке и никому ничто не угрожает. И в самом деле, зверёк просто сидел, озирался по сторонам, его синяя шерсть переливалась оттенками синего и бирюзового цветов. Его большие глаза своим блеском заставляли всех щуриться и отворачиваться. Гусь Аркадий, по праву считавший себя старожилом комнаты, решил первым наладить контакт и наклонился к самому синему носу малыша. И тут произошло то, чего совершенно никто не ожидал – алмазные глаза зверька вспыхнули ярким светом, комната на долю секунды озарилась мощной вспышкой, и он исчез.
Аркадий как стоял в позе оглобли, вытянув шею, так и замер с вытаращенными глазами. Ёж Фёдор машинально свернулся в клубок и укатился в дальний угол, выдавая электрические разряды между торчащими во все стороны иголками. Паук Гоща, временно ослепнув на два глаза, высунул из норы запасную пару глаз, чтобы посмотреть, что же такое могло произойти в их жилище.
Ильмара сначала ойкнула от неожиданности, потом, потирая глаза, задала самый очевидный вопрос:
− Что это было?
Аркадий с Фёдором ничего на это не ответили. Они лишь поправляли свои перья с иголками и периодически обменивались электрическими разрядами. Когда все окончательно пришли в себя и привели в порядок, возник ещё один вопрос – куда подевался сам виновник произошедшего. После вспышки его никто не видел. Не мог же он в конце концов бесследно раствориться в воздухе? Ответ на этот вопрос находился в виде синего пятна на занавесках, которое целенаправленно ползло куда-то наверх к потолку. По всей видимости зверёк решил одарить своим вниманием ещё и Гошу, но паук был не готов к такому знакомству, и забился подальше в свою норку, вывесив паутину в виде белого флага.
Не успел зверёк забраться на самый верх, как оказался в руках у Ильмары, и тут же был спрятан под одеждой. Девочка на всякий случай зажмурилась, чтобы снова не получить ослепительный заряд вспышки. У неё было странное чувство. Когда всё произошло, ей показалось, что она каким-то волшебным способом перенеслась в лабораторию, которую часто видит в своих снах. Словно наяву, она увидела себя в белом халате в абсолютно чистом помещении, где на столах стояли различные приборы, а также пробирки и склянки со всякими разноцветными жидкостями. Вопросов стало ещё больше.
Конечно же, Ильмара понимала, что серьёзного разговора с родителями избежать не удастся, но жажда поскорее поделиться своей находкой и происходящими с ней чудесами, взяла верх. В итоге в папином сарае был срочно собран консилиум из всех домочадцев, включая великого учёного Фрол Егорыча. Зверьку на всякий случай на глаза повязали повязку и посадили в лукошко, чему он, мягко говоря, был не очень рад и всё время ёрзал. Началась дискуссия.
Ильмару, конечно же, пожурили за её неосторожность и легкомыслие, но интерес к новому и неизведанному был гораздо выше, чем воспитание нерадивого подростка.
− Как мы его назовём? – как ни в чём не бывало, спросила Ильмара.
− Только этого нам не хватало! – воскликнул папа – Ты хочешь сказать, что он останется жить у нас? Хочешь, чтобы мы тут все ослепли?
Мама же была настроена более миролюбиво. Её как всегда интересовала другая сторона проблемы:
− Интересно, на каком языке разговаривают эти виды животных?
− Fugias! – неожиданно для всех выдал молчавший до этого Фрол Егорыч.
− Вы и впрямь считаете, что они знают латынь? Откуда у Вас такие сведения? – удивилась мама.
− Нет, конечно, − ответил учёный – просто это имя ему подходит больше всего.
− А что такое «Фугиас»? – поинтересовалась Ильмара, которая впервые услышала это слово.
− Это на латыни означает «беглец», − сказала мама.
− А мне нравится! Пусть будет Фуги!
− Никаких Фуги! – запротестовал папа – Мы не должны нарушать межвременного равновесия. Нужно вернуть этого малыша обратно!
Пока люди спорили, как правильнее всего распорядиться судьбой маленького пришельца, Фуги незаметно стянул со своих глаз повязку и одарил всех присутствующих самой яркой вспышкой, на какую был способен. Ильмара вновь оказалась в лаборатории из своих сновидений. У папы наконец-то в голове сложилась микросхема, над которой он так долго и упорно думал, но до сих пор не мог правильно собрать. Фрол Егорыч увидел себя совсем ещё молодым, нянчащим на руках маленькую Жанну, дочку своего старого приятеля Генки. Мама же, вдруг, начала понимать, о чём просил её малыш Фуги. Ему совершенно не хотелось возвращаться в ледяную пустыню Энцелада. Он мечтал остаться здесь на Земле и стать частью семьи, живущей в доме на опушке самого волшебного леса.
