1. Текст. Эпикур Самосский о смерти.
«Привыкай думать, что смерть для нас — ничто: ведь всё и хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений. Поэтому если держаться правильного знания, что смерть для нас — ничто, то смертность жизни станет для нас отрадна: не оттого, что к ней прибавится бесконечность времени, а оттого, что от неё отнимется жажда бессмертия. Поэтому ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни. Поэтому глуп, кто говорит, что боится смерти не потому, что она причинит страдания, когда придёт, а потому, что она причинит страдания тем, что придёт; что и присутствием своим не беспокоит, о том вовсе напрасно горевать заранее. Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мёртвых, так как для одних она сама не существует, а другие для неё сами не существуют.
Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут её как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом. Как пищу он выбирает не более обильную, а самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, а самым приятным. Кто советует юноше хорошо жить, а старцу хорошо кончить жизнь, тот неразумен не только потому, что жизнь ему мила, но ещё и потому, что умение хорошо жить и хорошо умереть это одна и та же наука. Но ещё хуже тот, кто сказал: хорошо не родиться.
Если ж родился — сойти поскорее в обитель аида.
[Стих Феогнида, 427 (пер. В. В. Вересаева)].
Если он говорит так по убеждению, то почему он не уходит из жизни? ведь если это им твёрдо решено, то это в его власти. Если же он говорит это в насмешку, то это глупо, потому что предмет совсем для этого не подходит.
Нужно помнить, что будущее — не совсем наше и не совсем не наше, чтобы не ожидать, что оно непременно наступит, и не отчаиваться, что оно совсем не наступит».
Diogen Laert. X, 124 — 127. Перев. М. Л. Гаспарова.
2. Судя по тому, как автор цитированного текста пишет о смерти в обычном частном послании, а изощрение его риторики заметно даже в переводе, Эпикур Самосский — это бессмертный гений философии.
Вот его рассуждение.
(1) Всё хорошее и дурное заключается в ощущении, смерть есть лишение ощущений, следовательно, смерть есть ничто.
(2) Смерть есть ничто, следовательно, смертность жизни станет для нас отрадна: не оттого, что к ней прибавится бесконечность времени, а оттого, что от неё отнимется жажда бессмертия. И в самом деле, ощущений после смерти не будет, стало быть, отсутствует не только ощущение бесконечности времени после смерти, но отсутствует и жажда бессмертия как одно из ощущений и желаний, ведь жаждать уничтожения ничто, то есть смерти смерти, стало быть, бессмертия, нелепо.
(3) И если смерть есть ничто, а жажда бессмертия по меньшей мере наивна, то ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного и в не-жизни.
(4) Поскольку смерть есть ничто, то глупо делать её влиятельным субъектом в своей жизни: «Поэтому глуп, кто говорит, что боится смерти не потому, что она причинит страдания, когда придёт, а потому, что она причинит страдания тем, что придёт; что и присутствием своим не беспокоит, о том вовсе напрасно горевать заранее».
(5) «Стало быть, самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти ещё нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мёртвых, так как для одних она сама не существует, а другие для неё сами не существуют».
Это формы несуществования смерти. Иными словами, это обертоны восприятия смерти в живом человеческом сознании: для живых смерть сама не существует, а мёртвые для смерти сами не существуют.
(6) Изложив эту онтологию жизни и смерти, Эпикур Самосский формулирует свою антропологию: стратегию личностного бытия человека перед пустым лицом смерти.
«Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут её как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом». То есть вышколенный в эпикуреизме мудрец не стремится к смерти, но и избегать смерти не намерен.
(7) И далее автор даёт две поясняющие его антропологический тезис аналогии.
(7.1) «Как пищу он выбирает не более обильную, а самую приятную, так и временем он наслаждается не самым долгим, а самым приятным». Не продлевай и не нуди жизнь до полной бессмыслицы и кошмаров личного бытия.
(7.2) «Кто советует юноше хорошо жить, а старцу хорошо кончить жизнь, тот неразумен не только потому, что жизнь ему мила, но ещё и потому, что умение хорошо жить и хорошо умереть это одна и та же наука». Жизнь и смерть взаимосвязаны, как бытие и ничто. И истинная философия — это не философия только лишь бытия.
(8) Тезис «Жизнь — это благо. Жить — хорошо». Разоблачение антитезиса «Хорошо не родиться. Если ж родился — сойти поскорее в обитель аида».
«Если он говорит так по убеждению, то почему он не уходит из жизни? ведь если это им твёрдо решено, то это в его власти. Если же он говорит это в насмешку, то это глупо, потому что предмет совсем для этого не подходит».
(9) Антропологическое обобщение, сделанное из рассмотрения проблемы смерти и жизни:
«Нужно помнить, что будущее — не совсем наше и не совсем не наше, чтобы не ожидать, что оно непременно наступит, и не отчаиваться, что оно совсем не наступит».
И в этом зазоре между невозможно полной необходимостью своего и невозможно полной необходимостью чужого таится твоя личная человеческая свобода. Живи в ней.
3. Я же говорил, Эпикур — гений!..
2024.06.28.
