Я поднимаюсь и включаю свет. Оглядываюсь. Всё, как всегда, вещи на своих местах. Только где Сергей? Прохожу по квартире. Его нигде нет.
Достаю свой телефон. Серёжа даже не звонил мне ни разу с самого утра. Я то на работу опаздывала, то одни съёмки, то другие, совсем замоталась и даже не заметила, что он молчал.
Я набираю номер и жду. Длинные гудки тянутся целую минуту, но никто не отвечает. У меня появляется нехорошее предчувствие. Вдруг что-то случилось? Меня, как сосуд, всё больше наполняет страх и тревога. С самого утра от Серёжи ни слова. В голову тут же лезут дурные мысли. А что, если он попал в аварию? Или ему стало плохо? На улице ночь. Почему его нет дома? Раньше он так не пропадал никогда.
Я ещё раз звоню ему. Гудки давят на нервы. Тревога наполняет меня доверху.
Может, ничего страшного не случилось? Коллеги позвали его в бар, и они сейчас сидят в шумной обстановке, и просто не слышит телефон?
Гудки всё идут и идут…
Но почему тогда не предупредил, что пошёл отдохнуть, чтобы я вот так вот не волновалась?
— Алло? — в трубке раздаётся голос Сергея.
— Слава богу, Серёжа! Ты где? Почему не отвечаешь?
Я пытаюсь унять нервы, и чувствую облегчение. Будто пальцы, держащие в кольце мою шею, отпустили, давая возможность вдохнуть кислорода.
С Серёжей всё в порядке. Это главное.
— Я на работе. Ты уже вернулась со съёмок?
Говорит тихо, и, мне кажется, я слышу на фоне женский плач.
— Я дома. Кто там у вас плачет? — я утираю нос и перевожу дыхание.
— Никто. Тебе показалось.
И снова вой на заднем плане.
— Ну вот же. Ты что, не слышишь?
— А… Это? Это телик кто-то из ребят включил.
— Серёж, а ты чего там так долго и почему меня не предупредил? Я волновалась.
— Ты же сама только домой вернулась. Не хотел отвлекать от съёмок. Я закончил. Сейчас домой выезжаю.
— Как-то долго ты. Неужели нельзя было завтра доделать?
— У нас тут аврал. Такие дни бывают. Я, вообще-то, деньги зарабатываю. Всё, Дарин, давай. Скоро буду.
Он сбрасывает звонок, я убираю телефон от уха, и по щекам начинают литься слёзы. Столько горечи выходит с ними, столько обиды и непонимания. Мой плач переходит в истерику. Меня будто прошибает током. Невыносимо ноет каждая клеточка тела. Я утыкаюсь лицом в подушку и пытаюсь успокоиться, чтобы соседи не услышали.
Полчаса спустя я отрываюсь от подушки и стараюсь выровнять дыхание. Иду в ванную. Умываюсь. Выхожу обратно в комнату и начинаю мерить её шагами. На улице глубокая ночь, а я не могу уснуть, хоть глаза и болят, будто в них песка насыпали. Я не хочу разговаривать с Серёжей. Не хочу, чтобы он приходил. Он меня совсем не понимает. Неужели это конец и ничего уже не исправить? Я чувствую, что он врёт мне. Но как бы я ни пыталась, он юлит и не говорит правду.
В итоге я сажусь на кухне и думаю пробыть здесь до утра. Я листаю новости в интернете, бесцельно прокручиваю ленту. Потом ставлю чайник, достаю из холодильника шоколадку.
Становится полегче.
Примерно спустя час после нашего разговора, Серёжа заходит домой. Слышу, как он открывает дверь своим ключом, я даже не выглядываю из кухни, хотя у меня горит свет. Серёжа заходит сам.
— Ты чего не спишь? Меня ждала?
— Вот ещё, — отвечаю, не повернувшись к нему.
Он так и остаётся у меня за спиной в дверях.
— Ну чего ты обиделась? Я же сказал, не хотел отвлекать тебя от съёмок. Думал, закончу работу раньше тебя, но задержался.
Я всё же разворачиваюсь к нему.
— Серёжа, ты разговариваешь со мной так, будто я пустое место. Не говоришь, где ты, бросаешь трубки, общаешься на повышенных тонах. И врёшь мне!
— В чём я тебе вру?!
— Из всего списка ты услышал только это?
— В чём я тебе вру, Дарина? — переспрашивает, разделяя каждый слог.
— Откуда я знаю, ты же не говоришь правду. Но точно что-то недоговариваешь. С этой твоей работой что-то не так. Ты раньше из дома работал. Тебя на улицу было не вытащить, а теперь каждый день в офис ездишь.
Серёжа садится за стол и устало вздыхает.
— Я же говорил, что у нас стажёр. Команда совсем без меня разваливается. Нужно было поработать на месте, а то они совсем на дисциплину и дедлайны забили. Дарин… — он берёт меня за руку, но я отдёргиваю её.
— Не надо.
— Дарин. Солнышко, — говорит уже мягче. — Я же люблю тебя. Сегодня у нас обоих был сложный день. Я очень устал. Ты тоже. Идём спать, пожалуйста. Я клянусь, что не обманываю тебя.
Я смотрю Серёже в глаза и не могу понять: можно ли ему верить. Голова совсем не соображает. Уже мысли путаются.
— Иди, — отвечаю ему. — Я позже приду.
— Ты долго?
— Нет.
Серёжа уходит в комнату, а я поднимаюсь и убираю со стола. Всё, чего я хочу — это спать. Остальное завтра.