Солнечные зайчики прыгали по стене, горке с начищенными до блеска стеклянными дверцами, за которыми стояли хрустальные бокалы, красивая посуда. Это была гордость Людмилы. Сколько трудов стоило купить это в магазине. За военные годы Людмила растеряла почти всех своих друзей, которые были вхожи на торговые базы и доставали там дефицитные товары. Поэтому приходилось с утра, а иногда даже с ночи, занимать очередь около универмага. Неизвестно, из каких источников, но люди узнавали, что выбросят дефицит. Что это будет, никто не знал. Но все равно торопились занять очередь пораньше, записывали химическим карандашом номер на ладошке.
Обязательно в этой толчее находилось несколько активистов, которые строго следили за порядком. Как то так получалось, что Людмила обычно оказывалась в составе этой активной группы. Надо отдать должное, что выполняла Людмила эту работу с неким удовольствием. И не дай Бог какая то бабенка попытается просочиться в этот дружный строй жаждущих товара. Ее тут же выдворяли с позором, что бедолага потом все эти очереди обходила стороной.
Людмиле несложно было заниматься добыванием дефицита. Василий, который по прежнему служил в Германии, высылал семье приличную сумму денег, что позволяло жене не работать, заниматься воспитанием Алеши и уходом за родителями. Людмила могла позволить простоять полдня в очереди. Только вот часто оказывалось, что то, что выкинули в продажу, ей совсем не было нужно, но ведь не откажешься, зря что ли столько времени стояла.
Дуняша частенько увещевала свекровь за эти хождения по очередям.
- Зачем все это. У вас же все шкафы забиты. Для чего скупать все подряд, нужное и ненужное.
- Для вас же стараюсь. В жизни все пригодится. Алеша подрастет, Павлик. Все понадобится.
Дуня не спорила. Не хотелось вступать в конфликт со свекровью. Ведь сколько добра она для нее сделала. Уже столько лет живут дружной семьей. И зря она опасалась, что Людмила будет утыкать ее крестьянским происхождением. Ни разу, ничем не попрекнула. Всегда очень тактично подсказывала и учила деревенскую девчонку жизни в городе. С ее подачи Дуня пошла учиться, сначала в школу рабочей молодежи, а потом поступила в учительский институт. В городе он очень кстати начал работать. И учиться то всего два года нужно.
Пятый, юбилейный день Победы для Дуни был особенно счастливым. Она заканчивала институт и совсем скоро начнет работать в школе, как дипломированный специалист. А еще Дуня радовалась, что Митю скоро переводят из Германии. Целый год он будет учиться в Москве. Ну а потом, как уж сложится судьба военного. Куда пошлют, неизвестно. Но куда бы не послали, Дуня, как нитка за иголкой, поедет за Митей.
Она уже начала потихоньку от свекрови собирать вещи. Не хотелось огорчать бабушку, что скоро предстоит ей расстаться с любимым внуком. После того, как Людмила схоронила свою мать, связь двух женщин стала еще теснее. У Людмилы была возможность уехать к мужу. Высокопоставленному офицеру была предоставлена квартира. Василий звал ее с Алешей к себе. Но сначала мать надо было досматривать. Сейчас отец один остался и страшно за него. Хотя и чувствует он себя довольно сносно, но как оставишь, лет то немало. Трудно сделать выбор между двумя дорогими людьми.
А еще Павлик, как его оставишь. Но знает Людмила, что расставаться скоро придется. Дуня молчит, не говорит ничего, видно не хочет ее раньше времени расстраивать. А Людмила разве не догадывается. Дима будет в Москве год учиться. Разве удержишь Дуняшу здесь. Умчится, только их и видели. Тем более теперь с образованием она всегда работу, если надо будет, найдет.
Девятого мая с утра гремели праздничные марши, изо всех окон лилась музыка. Женщины собирались на парад. Алеша в наглаженной пионерской форме и галстуке чуть свет убежал в школу. Они будут стоят в торжественном карауле на площади, где будет проходить парад.
День на удивление был теплым и солнечным. Словно лето раньше времени пришло.
- Пойдемте быстрее, - торопила Людмила. - Потом народу везде будет, не протолкнуться. Лучше пораньше прийти, да места поудобнее занять. Надо, чтоб и Павлику все видно было.
Павлика в первый раз брали с собой на такое мероприятие. Раньше, куда бы не шли, его оставляли с дедушкой. Сейчас же решила Дуня, что вырос он, шесть лет в июле исполнится. Пусть привыкает. Такой праздник великий.
Празднование удалось на славу. Организаторы постарались от души. Сначала парад военной техники, потом маршем прошли колонны военных, а за ними демонстрация. Яркое пестрое зрелище. Тут и гимнасты на платформах машин показывали свое умение, строили такие пирамиды, что страшно смотреть было. Тут и пляски народов разных национальностей, песни и снова пляски. Дуня, пожалуй, впервые видела такое за все время, что живет в городе.
Обратно домой чуть доплелись. Павлик стойко переносил усталость, не жаловался, не капризничал. Когда зашли в подъезд, Дуня увидела в почтовом ящике белеющий конверт. Письмо оказалось из деревни, от матери.
- Вот еще один подарок к празднику, - с восторгом сказала она. Сейчас прочитаем, как домой придем.
Как только зашли домой, Дуня раскрыла конверт. Письма из деревни от матери приходили не часто. Все время в делах, писать Наталье некогда было. Чаще писала Клава. Она обычно отписывалась несколькими фразами, что дома все нормально, а потом про деревенских подружек, про учебу, кто куда собирается после школы. Большинство и не собирались никуда, будут в колхозе работать. Клава же хотела учиться дальше. В письмах скользило, что она завидует Дуне, которая живет в городе. Девушке хотелось выучиться и остаться в городе навсегда.
Один раз за все это время Наталья с Клавой смогли выбраться в город в гости. Клава была потрясена увиденным. Послевоенный город разрастался. Строились дома, новые заводы. Куда ни глянь всюду стройки. А сколько всего интересного для деревенской девушки. Даже мороженщик на углу, зазывающий покупателей, вызывал у нее восторг. А кинотеатр, а магазины, а просто прогулки в городском парке. После этой поездки Клава просто загорелась желанием жить в городе. О чем и писала в каждом своем письме.
Но это письмо было от матери. Ей было чего написать, только вот времени все не хватало. В деревне к тому времени достроили наконец то ясли. Наталья активно участвовала в продвижении этой стройки. Ездила в район, ходила по всем учреждениям, добивалась различных материалов. Видела она, что если не стучаться в двери, то стройка так и замрет на месте.
В районе заметили активную женщину. Вызвали в райком партии, где начальства собралось полный кабинет. Тут и председатель, и из роно, и из больницы начальство. У Натальи аж поджилки затряслись, что же она такого сделала. Всем же известно, что в эти кабинеты обычно только ругать вызывают, если чего не хуже. А ей неожиданно предложили работу заведующей в новых яслях.
- А медпункт как же? Да и образования у меня нет такого, чтоб заведовать.
- Ты за медпункт не переживай. Пришлют нынче фельдшерицу после медшколы. Обговорено уж это. А вот так душой за дело болеть, только ты сможешь. - Евсей Иванович, который тоже тут присутствовал, вставил свое слово. - Ты подумай, не отказывайся сразу. Фаина то слабовата будет. Не получится у нее заведовать. Да и не успеть за всем одной то.
Наталья пообещала, что скажет свое слово попозже. Очень уж неожиданное предложение. Дома посоветуется. Домой прилетела, как на крыльях. Хоть и страшно за новое дело браться, но приятно осознавать, что твой труд так оценили.
Василий обнял Наталью.
- Что тут думать то, соглашайся. Видно так и суждено тебе командиром быть. Будет у меня жена начальница. А медпункт свой ты давно уже переросла.
Василий тоже не сидел дома. Сразу, как только поженились, пошел в сельсовет, работу подходящую для себя просить. В то время по наказам Сталина шло бурное преобразование школ. Вот и в деревне вместо начальной школы, стала работать семилетняя. Предложили ему работать в школе, учителем немецкого языка. Еще добавили часы, рисование да труд. С той поры так и работал Василий в школе учителем.
Жить бы да радоваться. Да что то прихварывать Наталья стала. То голова закружится да заболит, то рвота откроется, то спина отнимается. Жаловаться мужу боялась. Скажет, вот, мол, связался со старухой. Бывало и всплакнет потихоньку, чтобы никто не видел. И тоскливо так на душе становится. Коротким ее семейное счастье оказалось. Посмотрит на Наденьку и опять плакать хочется. Что за напасть приключилась, неужели опять девчонка осиротеет.
Макарьевна как то спросила.
- Что то ты, Наташа смурная ходишь. Чё случилось то? Или на работе не ладно.
- Захворала я, бабушка. Василию то ничего не говорю пока. Терпеть буду.
- А чё болит то?
Наталья рассказала о своих болячках, которые спокойно жить не давали. Макарьевна посмотрела на нее внимательно и выдала.
- А уж не беременна ли ты, голубушка. Больно уж все похоже рассказываешь.
- Ты что, одурела. Я уж сколько времени отмываюсь. Нет уж у меня ничего бабского.
- Ну, ну, гляди. Тебе виднее. Ты ведь у нас фельдшерица то,
А в положенное время родился горластенький “климакс”, которого назвали Виктором. А уж как Василий радовался такому чуду. Даже в шутку ни разу не упрекнул жену, что всех баб, как насквозь видит, а себя проглядела. Вот ведь как в жизни бывает.
Когда Дуне написали, что у нее братик Витя родился, она даже не поверила сперва. Ведь ни мать, ни Клавдейка ни разу не писали, что в семье ждут прибавление.
Сегодня Наталья писала, что дети растут. Надюшка в школу пойдет в этом году, а Вите три года будет. Ходит он в ясли, где Наталья начальствует. Василий работает. Только вот ребятишки немецкий язык учить совсем не хотят. Приходится заставлять. Клавдейка в десятый класс пойдет. А потом думает в институт поступать. Василий сказал, чтоб училась девка. Жизнь теперь такая пришла, что учиться надо. Без этого никак. В конце письма как всегда шли поклоны и поцелуи.
Через две недели после празднования Дня Победы, в квартире раздался звонок. Все переглянулись. Время было вечернее, они никого не ждали. Дуня пошла открывать дверь, спросила, кто там пришел, послышалась возня с замком, потом крик и тишина. Людмила подскочила и бросилась в прихожую. На пороге стоял Дима и целовал Дуню, которая без сил повисла на его руках. Людмила бросилась на шею сыну. Тот старался удержать в своих руках двух самых любимых женщин.
Оказалось, что Мите был предоставлен двухмесячный отпуск, а потом следовало явиться в Москву на учебу. Но как быстро летит время. Два месяца словно один день пролетели. Митя должен был ехать на учебу. Людмила грустила больше всех. Уже было известно, что как только Митя обустроится, снимет квартиру, так Дуня с Павликом уедут за ним. Что ж, такова участь офицерских жен, следовать за мужем.
А Людмиле было тоскливо. Не могла она поехать к мужу, не могла оставить отца одного. Хоть он еще вполне крепкий, но годы, куда же их денешь. Так и придется видно жить им порознь, пока Василий не уйдет в отставку и не вернется домой.
Проводили Василия, а вскоре после его отъезда пришло письмо из Москвы. Конверт был подписан женской рукой. У Дуни аж в глазах потемнело. Сразу в кучу все собрала, отъезд мужа и это письмо от женщины. Дуня смотрела на конверт и не решалась распечатать письмо. Только немного встряхнувшись заметила, что конверт то подписан знакомым почерком. Фрося, это она писала. Только непонятно почему письмо то из Москвы.
Теперь уже с нетерпением, Дуня вскрыла конверт. Сначала с Фросей они переписывались часто, но со временем переписка начала затухать, а потом и вовсе, можно сказать, заглохла. И вдруг это письмо от Фроси.
Подруга писала, что живет она словно в сказке. Никогда не думала, что так жизнь ее сложится. Вспоминала свои горькие слезы в деревне и как уговаривала ее Дуня, обещала, что все хорошо у Фроси будет. Может ее мольбами все так и случилось.
Кроме Сонечки у нее еще растет сыночек, ему четвертый год пошел. Несмотря на то, что детки маленькие были, Фрося не забросила учебу, после школы поступила в медшколу и получила профессию медсестры. Евгению Александровичу пришло письмо от приятеля по фронтовому госпиталю, что во вновь открываемый медицинский научный институт требуются высококвалифицированные врачи. А он то знал, какие чудеса творил молодой хирург, сколько раненых спас и на ноги поставил. Приглашение взволновало Евгения Александровича. Он не знал, что и делать. Ведь научной работой он всегда мечтал заниматься. А тут такая возможность.
Павел Николаевич видел, как мучается его хирург, вызвал к себе в кабинет.
- Поезжай. Там ты нужнее. Больше пользы Родине принесешь. Не скрою, мне будет тебя не хватать. И вряд ли кто заменит тебя. Но и держать здесь я тебя не могу. Здесь ты словно птица в клетке. А тебе вверх надо, в небо лететь.
Так и оказалась семья Евгения Александровича в Москве. Новому сотруднику выделили комнату в общежитии, пообещав, что со временем семья получит квартиру. Дети ходят в ясли. А Фрося работает вместе с мужем.
Дуня закончила читать письмо. Порадовалась за подругу. Разве они с ней могли несколько лет тому назад предположить, что такими окажутся их судьбы. Эх судьба - судьбинушка, как ты захочешь, так и повернешь. И никто не знает, что там впереди ожидает.