Мы приезжаем в шикарный ресторан, и Джейк галантно подает мне руку, помогая выйти из машины. С восхищением оглядываю здание, больше похожее на корабль, чем на обычное строение, и шагаю за мужчиной.
— Это ресторан? — глупо спрашиваю я, не понимая, куда привез меня американец.
— Конечно, Васильиса. Точнее, не только ресторан. Это еще и гостиница. Каждый раз, когда приезжаю в Москву, я останавливаюсь только здесь!
— Понятно… — тяну я, понимая, что даже стакан воды в таком заведении не потяну.
Мы проходим внутрь, и администратор с улыбкой проводит нас к заказанному столику.
— Мистер Керстен, мы забронировали для вас лучший столик. Зная ваши предпочтения, выбрали самый уединенный, — подмигивает ему девушка, да так откровенно смотрит, что даже мне становиться неловко. Словно я подглядываю за парочкой.
— Спасибо, Варвара! — вежливо отвечает Джейк, не отреагировав на ее флирт.
Мы проходим дальше и присаживаемся за дальний столик у окна, отгороженный ажурной перегородкой.
Как только усаживаемся, нам приносят меню. Со страхом смотрю в него, ожидая увидеть заоблачные цены, но удивленно вскидываю брови.
Надо же. Нигде нет цен. Это что за заведение такое? То есть я могу заказать что-то, а потом отдать свою годовую зарплату и не узнать об этом?
— Васильиса, дорогая, вас что-то беспокоит? — обращается ко мне мужчина, а я неловко пожимаю плечами.
— Тут нигде нет стоимости…
— О, все верно! Спутницам незачем знать о том, сколько стоит ужин. Ваши прелестные головки не должны быть забиты подобной ерундой.
— Но как ты узнаешь?
— У меня все написано, дорогая! — вежливо улыбается Джейк, объясняя мне, словно ребенку, прописные истины.
— Ясно, хорошо… — заливаюсь краской я.
Нет, ну надо же было с первой минуты показать, насколько я деревенщина.
— Вы уже выбрали? — словно из ниоткуда появляется официант.
Я теряюсь, переводя испуганный взгляд на Джеймса, и тот все понимает без слов.
— Мне как обычно, а девушке салат с морепродуктами, пасту под кислым соусом с брусникой и вино…
— К морепродуктам прекрасно подойдет белое мускатное 1964 года, итальянское.
— Согласен! — кивает Джейк и отдает меню официанту. Тот тут же исчезает, закрыв за собой дверку перегородки, и я краем глаза замечаю знакомую фигуру за дальним столиком.
Пот прошибает по всему телу, и я громко сглатываю слюну.
Не может быть!
— Васильиса, я что-то не то заказал? Вы побледнели! Не любите морепродукты?
— Нет-нет, все отлично! Я отлучусь на пару минут?
— Да, конечно! — вежливо отвечает мой кавалер, но я уже не слушаю. Выхожу из-за столика и устремляюсь за перегородку. Оказавшись в зале, я быстро оглядываю других посетителей, но не вижу его.
Вишневский! Я была уверена, что он был здесь.
Иду к туалету, поглядывая по сторонам, но все так же никого не вижу.
Да, Тихонова. Совсем крыша поехала. Так помешалась на своем боссе, что теперь видишь его в каждом встречном мужчине.
Выдыхаю и захожу в туалет. Намочив руки в холодной воде, прикладываю их к шее, чтобы немного унять жар пылающих щек.
Да, точно сошла с ума!
Немного подправив макияж, решаю идти обратно. Нехорошо заставлять Джейка ждать.
Возвращаюсь в зал, все так же осматривая столики, но Вишневского нет, и я ругаю себя за мнительность.
Да, Тихонова, сдалась ты ему как прошлогодний снег!
— Извините, Джейк, что задержалась, — улыбаюсь я, присаживаясь на стул, который мужчина галантно для меня отодвинул.
Надо же, какой джентльмен. Они все в Америке такие?
— Ужин уже принесли, угощайтесь.
— Спасибо! — киваю я и аккуратно пробую салат. Он оказывается на удивление вкусным.
— Очень нравится! Спасибо, вы угадали.
— Васильиса, давайте на «ты»? — усмехается Джейк, и я киваю.
— Хорошо, спасибо тебе.
— Попробуйте вино, неплохое, — советует мужчина.
Я подношу бокал к губам и делаю маленький глоток. Рука американца накрывает мою, и только я хочу сказать, что пока рано для подобных любезностей, как дверка открывается, и я чуть ли не выплевываю вино, увидев, кто это.
Вишневский!
— О, какая встреча! — громко говорит мужчина и ставит бутылку вина, которую принес с собой. Открытую и уже почти пустую. — Василиса, попробуйте моего вина. Оно откровенно вкуснее!
Босс хватает мой бокал и выплёскивает содержимое в цветок, стоящий на полу в большом горшке.
Наливает своего вина в бокал, и рубиновые капли проливаются на белоснежную скатерть. Смотрю на Джейка, и тот лишь усмехается, уверенно наблюдая за действиями Вишневского.
— Ну же, попробуйте! Нечего размениваться на безвкусное пойло, которое дорогой мистер Смит называет вином.
— Моя фамилия Керстен! – с ухмылкой поправляет американец, на что Вишневский лишь хмыкает.
Он вставляет в мои онемевшие пальцы бокал и настаивает:
— Пробуйте же, Василиса! Оно тягучее, с медовым привкусом, кружащее голову и подкашивающее коленки. Словно дикий поцелуй настоящего мужчины! — шепчет Максим Александрович, приближая лицо ко мне.
Я вижу, как призывно приоткрыты его губы, и машинально облизываю свои, вспоминая тот самый поцелуй.
— Васильиса, вы не обязаны это делать, если не хотите, — подает голос Джейк, но я не отвожу взгляда от Вишневского.
Он прикалывается?
— Пей же! — гипнотизирует меня своим пленительным взглядом босс, но я трясу головой и отставляю бокал.
— Вы смеетесь надо мной, Максим Александрович?
— Нет! — серьезно говорит мужчина.
— Тогда что за цирк вы тут устроили?
***
Я резко встаю, и мужчины тут же подхватываются тоже.
— Я ничего не устраивал. Просто увидел знакомых и решил подойти, — сжав зубы, цедит Вишневский.
— Увидел знакомых? Признайтесь, вы специально выследили нас и решили испортить встречу!
— Зачем бы мне это делать? — с насмешкой роняет босс, но я вижу, что попала в цель.
— А вот это и мне интересно, потому что вы ясно дали понять, что вас не интересует, куда я пойду!
Между нами повисает звенящая тишина, а мы с Максимом Александровичем пилим друг друга взглядами. Так продолжается довольно долго, и Джейк решается нарушить тишину:
— Я так понимаю, я здесь лишний. Васильиса, вы остаетесь или вас проводить?
Закусываю губу и тихо роняю:
— Спасибо вам, Джейк, я останусь.
Мужчина кивает и, расплатившись за ужин, исчезает.
Вишневский выдыхает и вальяжно плюхается на стул.
— Думал, он никогда не уйдет!
— Что вы вытворяете?! — шиплю я, сбросив маску спокойствия.
— То, что считаю нужным! — равнодушно пожимает плечами мужчина и добавляет: — Давайте выпьем!
— Вам достаточно! — резко останавливаю я мужчину, и тот хмыкает. — Зачем вы все испортили? — немного успокоившись, спрашиваю я.
Присев на стул, я опускаю голову на ладони и устало потираю виски.
— А он вам правда нравился? Он же никакой! — брезгливо бросает Вишневский, а я вспыхиваю:
— А вам есть разница? Я больше не ваша сотрудница!
Мужчина вмиг приобретает серьезный вид и берет меня за руку.
— Вот поэтому я и пришел. Василиса, возвращайтесь!
Я замираю, ошеломленная таким поворотом.
Вернуться?
— Но зачем? В качестве кого?
— В качестве моей помощницы! — просит Максим Александрович. — Знаете, я никогда не извинялся ни перед кем, но теперь сделаю это. Извините меня, я погорячился и был не прав. Возвращайтесь.
— Я не знаю… — тяну я, все еще не в силах поверить в то, что слышу. Вишневский так напился, что решил извиниться? Или все же он действительно сожалеет?
Босс расценивает мое молчание как глубокое сомнение и быстро добавляет.
— Я уволил Елену.
— Что? Зачем? — выдыхаю я, совершенно обалдев от происходящего.
— Это же она вас подставила. Назвала неправильное время совещания! — заявляет Вишневский.
— Но откуда вы…
— Тихонова, это моя фирма. У меня там везде глаза и уши. Мне узнать подобную мелочь – раз плюнуть. Тем более я ожидал чего-то подобного от нее.
— Но как же она теперь… — с жалостью вспоминаю девушку, думая о том, что она потеряла не только возможность видеться с тем, в кого влюблена, но еще и хорошую работу.
— Вы слишком добрая – это не всегда полезно.
— А вы чересчур вспыльчивый и непредсказуемый! — парирую я в ответ и тут же прикусываю язык.
Ожидаю, что мужчина разозлится, но он начинает хохотать.
— А вы мне все больше нравитесь! Еще никто не осмеливался так со мной разговаривать!
Я пожимаю плечами, а Вишневский снова берет меня за руку.
— Тихонова, возвращайся! Обещаю, приставать не буду! Только рабочие отношения! Мне правда комфортно с тобой работать. Если честно, ты первая, кто действительно что-то соображает в работе и старается сделать все качественно.
Мне приятно от такой высокой оценки, но я все же не знаю, можно ли верить Вишневскому. Может, он сегодня извиняется, а завтра снова начнет наезжать.
— Ладно, я согласна. Но только с одним условием.
— О как! Говори! — соглашается Максим Александрович.
— Никаких ночных смен. Я хочу иметь четкий график и установленный объём работ!
— Справедливо, — заявляет Вишневский. — Согласен. В принципе, у меня все так и есть, просто это была небольшая проверочка, — усмехается мужчина, а я вспыхиваю.
— Ничего себе проверочка!
Он пожимает плечами и встает, подавая мне руку.
— Пошли, я отвезу тебя домой.
Встаю и подаю руку мужчине. Мы идем к машине, и я улыбаюсь, садясь в салон.
— А все же не обязательно было устраивать подобную сцену!
— А если бы он переманил тебя в свою фирму? Я не привык терять ценных сотрудников! — Максим Александрович улыбается, но улыбка не выходит веселой.
Мы доезжаем домой, и я выхожу из машины. Мужчина следует за мной и нежно берет мою руку.
— До завтра, Тихонова.
Оставив легкий поцелуй на тыльной стороне ладони, он возвращается в автомобиль и резко отъезжает, оставляя меня смотреть ему вслед в полной растерянности.
Дует прохладный ветерок, приводя меня в чувство, и я со всех ног несусь домой. На пороге меня тут же встречает Нина Михайловна.
— Ой, а вы еще не спите?
— Ты приехала на другой машине. Да и провожал тебя явно не американец! — проигнорировав мой вопрос, выдает женщина.
— Да, это был Вишневский.
— Так я и думала. И что хотел этот тиран? — поджав губы, спрашивает Нина Михайловна.
— На работу звал. Просил вернуться, — пожимаю плечами.
— Даже так? А ты что?
— Согласилась! — улыбаюсь я, а женщина прищуривается:
— Ну, Василиса, решать, конечно, тебе. Но будь с ним осторожна. Ох и непростой это мужчина, ох и непростой! — причитает она.
— Все будет хорошо, Нина Михайловна. — Я быстро чмокаю женщину в щеку и, хихикнув, бегу к себе в комнату.
Настроение взлетает до небес. Неужели я и правда ему нужна?
Скидываю с себя одежду и бегу в душ, напевая песенку. Я уверена, что теперь все будет хорошо! Теперь все наладится!
продолжение следует...