Вопрос, почему в России не рубят лес, предсказуемо возник по результату публикации, темой которой была возможность развития цивилизации без использования ископаемого топлива. Среди прочего там упоминалось и удивительное обстоятельство. По объёму добычи леса в мире Россия занимает лишь пятое место. Впереди планеты всей в этой области США. Затем идут Китай, Индия и Бразилия… В статье же пояснялось, что в странах, где древесины добывается много, её просто выращивают.
То есть, вопрос возник предсказуемо. Легко было предвидеть, что над болотом разнесётся вой: вот же! Там-то выращивают, а у нас только рубят под корень.
Собственно, это не новый вой. Традиционный. Носился он ещё над просторами Советского Союза. Многих тогда пугало, с какой скоростью исчезает под пилами лесорубов тайга. Так будто её – ну хотя бы чисто теоретически – могло стать от этого меньше. Не могло, и, разумеется, не становилось. В советское время площадь лесов даже немножко подросла. В постсоветское же стала увеличиваться быстрее.
...Людям, просто, кажется, что если деревья срубить, леса не будет. Ничего подобного. Леса не будет, если расчищенную территорию распахать, затопить при создании водохранилища или залить бетоном при строительстве аэродрома. Во всех прочих случаях данная территория останется лесом. А деревья, просто, новые вырастут. Раньше же они на этом месте почему-то росли.
Нет. Бывает, что вырубка леса приводит к эрозии почвы, – это отдельный момент. В общем же случае леса от вырубок меньше не становится. Уменьшается только запас углерода в атмосфере. Тот что содержится в срубленных стволах может на десятилетия, а если повезёт и на века, «застрять» в сооружениях. Соответственно, растущие на месте вырубки деревья поглотят дополнительный углекислый газ и выделят дополнительный кислород… Но это лирика.
Если же к сути, то вырубку можно производить бездумно, как делали предки, или же в порядке ведения лесного хозяйства, – как это делается сейчас везде, в том числе и в России. Разница между первым и вторым в том, что при ведении хозяйства вырубка засаживается молодыми деревцами из питомников… Кстати, питомников очень много и это основная их функция. Поставки ёлок на новогодние рынки, – ничтожная доля такого бизнеса… Высаживанием деревьев достигается двойной эффект. Во-первых, так новый лес вырастет на несколько лет раньше. Во-вторых, сразу нужный лес. Если дело пустить на самотёк, территория будет занята быстрорастущими сорными деревьями, – типичный пример, берёза. Суровые хвойные выдавят «сор» только через несколько десятилетий.
...То есть, – везде так. Лес вырубается, на вырубке (не обязательно сразу, часто почве целесообразно дать отдых) высаживается новый. Соответственно, возникает вопрос, почему с такой-то Сибирью Россия только на пятом месте. Это хороший, правильный вопрос. Но правильный, если им действительно задаваться, а не видеть в нём повод для криков… любого содержания.
Россия на пятом месте по лесу, потому что, во-первых, бывают разные условия, а во-вторых, и лес бывает разный. Вообще, прежде чем удивляться статистике, стоит поинтересоваться, почему, например, вторая по площади лесов страна – Канада – не занимает призовых мест. Или, почему производство древесины в Швеции и Финляндии кратно меньше, чем в Германии и Франции.
Ну, наверно, потому что в Швеции и Канаде – холодно. Относительно, по крайней мере. По нашим стандартам там тепло, но в США и Франции, – об Индии и речи нет, – намного теплее. А там где тепло и нет зимы, когда прекращается вегетация, деревья растут намного быстрее. Удивительно, правда?
Производство древесины, – «целлюлозные плантации» – выгодно создавать в хорошо увлажнённых субтропиках, тропиках и экваториальной зоне. Мягкий, влажный умеренный климат, – это на худой конец.
...Во-вторых же, «древесина» и «дерево» это немного о разном. Древесина, которую на специальных плантация производят – в огромных количествах – США, Индия и Китай – это сырьё для производства бумаги и стружки (для древесно-стружечных плит). Но не брёвна, пригодные, чтобы распустить их на доски. Деревья специальных быстрорастущих пород на плантациях выкашиваются через каждые 5 лет максимум. Сразу, как только прирост биомассы на единицу площади проходит пик, – крупные деревья растут медленнее и начинают мешать друг-другу.
Лес же в смысле «брёвна» – настоящие древесные стволы, – добываются только в настоящем же «диком» лесу, – в Бразилии, Канаде, России, немножко Швеции. В данном случае для товарного размера дерево должно расти десятилетия, – минимум 50-60 лет, а лучше больше.
Даже если когда-то, – в эпоху Холодной войны, – этот лес и был высажен, говорить о «выращивании» леса при таких сроках неправомерно. Соответственно, так и не говорят, хотя почти любой лес в местности не совсем уж дикой, – когда-то тогда и был высажен. Но с тех пор, конечно же, одичал, – из некогда стройных рядов в междоусобной борьбе выжили лишь отдельные деревья.