Умерла Марина Арсеньевна Тарковская. Дочь одного из самых трагических и, в тоже время, самых нежных, самых возвышенно-тонких русских поэтов Арсения Тарковского. Сестра русского режиссёра Андрея Тарковского.
Она родилась 3 октября 1934 года в Москве. В августе 1941-го вместе с мамой и братом отправилась в эвакуацию в поволжский город Юрьевец, здесь же пошла в школу. В 1943-м году семья вернулась в столицу. Окончила филфак МГУ. Работала корректором, а позже редактором в издательстве «Русский язык». Вышла замуж за однокурсника Тарковского, сценариста и режиссёра Александра Гордона. Написала несколько книг об отце и брате, собрала и обобщила воспоминания близко знавших их людей. Не дожила несколько месяцев до девяностолетия.
Великая труженица, Марина Арсеньевна отдала много сил, чтобы сохранить память о родных, без которых русская поэзия, русское кино не полны.
Оборвалась ещё одна нить, связывающая нас с великим и страшным двадцатым веком.
Стихи Арсения Тарковского, фильмы его сына сегодня читают и смотрят люди с другим восприятием текста, с другой оптикой. Их скорость жизни, их программа жизни всё заметнее не совпадает с тем существованием, с теми установками, которые определяли тогдашнее лицо времени.
Удивительно, но русское по духу кино Тарковского воспринимали, как родное, во многих странах. Переводчица режиссёра Лейла Александер-Гаррет вспоминала, как после показа «Зеркала» в английских кинотеатрах к Марине Арсеньевне подходили зарёванные англичане и говорили: «Это фильм про меня». Возможна ли сегодня такая реакция?
Честно скажем: нет. И не только из-за нагнетания русофобского психоза, но ещё и потому, что за последние тридцать лет была основательно разрушена наша с Европой базовая общность цивилизации. Европа проседала под грузом новых шаблонов и стандартов - политкорректности, толерантности и мультикультурализма. Ни по одному из этих критериев Тарковский не проходил.
Про его последние фильмы писали, что это слишком европейское, слишком западное кино, какое мог бы снять Бергман. Тот самый Бергман, что сказал: «Тарковский - величайший мастер кино, создатель нового органичного киноязыка, в котором жизнь предстаёт как зеркало, как сон». Гениальный швед признаёт самоценность гениального русского; оба идут к одной цели, но разными путями.
Пересмотрите (или посмотрите впервые) два фильма, которыми Тарковский завершил свою биографию художника – «Ностальгия» и «Жертвоприношение», две кинопритчи, снятые в прошлом веке, но совпадающие с предапокалиптическим состоянием наших дней. В этих фильмах тоска борется с надеждой, а богооставленность прячется за внешним благополучием.
Совсем другой посыл у датского режиссёра Ларса фон Триера, посвятившего Тарковскому свой фильм «Антихрист». Трагедия Триера - трагедия Европы, её лучших умов, которые могут сожалеть о своей религиозной безотцовщине или упиваться ею, но разумных оснований для возвращения к вере не находят.
Можно было бы пожалеть наших западных соседей – если б только не их разрушительный посыл, из-за которого мы сегодня оказались на грани ядерной войны, как в «Жертвоприношении» Тарковского. Он предвидел, к чему идёт человечество – и сделал попытку избежать катастрофы своим способом, как художник.
Как вспоминали работавшие на съёмках шведские актёры, он оставался наедине с Божественным.
Мир нуждается в спасении – суровая истина во всей своей непреложности открылась нам сравнительно недавно. Подтверждение этих слов можно найти у Андрея Тарковского – в его фильмах и воспоминаниях о нём, сохранившимся во многом благодаря Марине Арсеньевне.