Несколько раз они начинали этот разговор, но снова и снова, слыша радостное "Мамочка! Папка!", откладывали его на потом. Когда Иван пытался настаивать, Маша умоляла мужа не делать этого. Ей было очень тяжело думать о том, что девочка может отнестись к такой новости болезненно и изменить своё отношение к ним. Сама Маша настолько вжилась в долгожданную роль матери, что воспринимала Наташу совсем не как приёмного ребёнка.
Однажды, когда она совсем было решилась осторожно поговорить с дочерью, маленькая Наталка, слушая сказку, нахмурила бровки и заявила сердито.
- Такая злая эта мачеха и её дочки. Она только их любит. Если бы у Золушки была своя мамочка, она бы ей сшила красивое платье, как ты мне, и отпустила на бал.
И девочка крепко обвила руками Машину шею. Женщина прикусила язык и снова промолчала.
Наташа росла дружелюбной и активной девочкой. В школе вскоре превратилась в одну из лучших учениц. Раз, классе во втором, детям задали рассказать о своей семье. Родители были на работе, и Наташа побежала к бабушке, чтобы узнать подробности.
- Бабушка, а дедушка кем раньше работал?
- Да на ферме же, как и папа, наладчиком. Сначала дедушка устроился, а потом и папа туда пошёл.
- А мама и папа тоже всегда вместе работали?
- Всегда. - Хлопоча у плиты, подтвердила бабушка. - Только, когда взяли тебя, мама немного не работала, а сейчас вот опять.
Наташа вдруг застыла с ручкой в руках.
- Взяли? Откуда взяли?
Слова показались ей странными. Взять можно вещь какую-то, ручку у соседа по парте, котёнка или щенка в дом со двора.
Бабушка изменилась в лице и торопливо отвернулась, старательно помешивая суп.
- Да оговорилась, старая. Родилась ты когда, мама же работать не могла, вот и сидела с тобой. Потом обратно на ферму вышла. Убирай всё со стола. Сейчас обедать будем.
Домой девочка вернулась задумчивая. Вечером, когда родители пришли с работы, она вдруг спросила.
- Мама, а откуда ребёнка взять можно?
Маша обомлела, и дар речи пропал. Кое-как в руки себя взяла.
- Ты большая уже. Сама знаешь, рождаются дети. Как у козы козлята и котята у кошки. Так и у человека.
- Это родить. А взять?
- Что ты, доченька, говоришь такое?
- Ну ладно, хватит. - В комнату, вытирая полотенцем руки, вошёл Иван. - Разговор не просто так зашёл. Да, Наталка? Услышала чего?
Наташа, путаясь и сбиваясь, рассказала о своих сомнениях. Маша так и села. Вот те раз. Как же свекровь оговорилась, ведь знала, что тайну эту они пуще глаза берегут. А Иван выслушал, посадил дочь на колени и заговорил.
- Понимаешь, Наталка, не всегда дети с теми родителями живут, у которых родились. Бывает и так: кто-то ребёночка очень хочет, да не рождается он, хоть убей. А у некоторых родится, да только не нужен он им совсем. Видно, путаница какая-то на небесах происходит. Мы с мамой такую дочку, как ты, долго искали. Оказалось, есть такая девочка, которая тоже нас ждёт. По ошибке попала не к той женщине, а той до неё и дела нет. Она вообще детишек не хотела. Несправедливо? Несправедливо. Посмотрели знающие люди вокруг: непорядок. Надо, чтобы всё правильно было. Спрашивают нас: хотите такую дочку? А как не хотеть. Она же наша, мы её не видели ещё, а уже полюбили с мамой. А когда увидели, сразу поняли: так и есть, своя, родная. Нашлась, значит. Ты же не зря Трофимова Наталья Ивановна у нас.
- А та мама, она меня этим людям отдала?
- Как не отдать? Раз она тоже поняла, что ошибка вышла. Вот потеряешь ты, к примеру, своего зайца Степана, а дед Агафон найдёт. Ну зачем ему Степан? А ты Стёпку своего любишь, плакать без него будешь. Разве же он не отдаст? Да отдаст, конечно.
- А она меня обратно не заберёт? - Девочка с тревогой посмотрела на отца.
- Не заберёт. - Твёрдо сказал Иван. - Мы с мамой никогда в жизни тебя никому не отдадим, потому что любим очень. Поняла?
- Поняла. - Кивнула Наташа.
К ночи, уложив Наташу, Мария вернулась в комнату.
- Ну ты, Ваня, прямо в лоб ребёнку. Уж если взялся рассказывать, надо было помягче как-то.
- Я университетов не заканчивал. - Нахмурился Иван. - Как сумел, так и объяснил. Наталка - девчонка с головой, разберётся. Пусть так. Если уж она смекнула, что мать моя оговорилась, то представь, что будет, если кто чужой ей напрямик скажет. Давно надо было.
- И про зайца ты, конечно, загнул.
- А как сказать, чтобы ребёнок понял? Может, и загнул малость, зато наглядно.
Наташа обнимала зайца и никак не могла заснуть, не понимая, случилось что-то или нет, и прислушиваясь к себе. Ведь она любит маму и папу по-прежнему. И они её. Родители очень хорошие, Наташа никаких других не хочет. Хорошо, что она досталась именно им.
Она погладила длинные заячьи уши, прижала к себе игрушку и прошептала.
- Никому тебя не отдам. Понял?
Закрыла глаза, и с последней ускользающей мыслью уснула. В самом деле, зачем её Степан деду Агафону?
* * * * *
После того как Наташку забрали инспекторша с участковым, началась у Тоси весёлая жизнь. Никто больше не будил её по ночам, не нудел над ухом. Не надо было думать, чем кормить постоянно голодную дочь. И возвращаться домой было тоже необязательно. Несколько раз Тося уезжала в увлекательное путешествие с дальнобойщиками. С ними было интересно. Мелькали за окном различные картины, мужики попадались всё больше не жадные, кормили от пуза и наливали, чтобы Тося была сговорчивее.
Лишь однажды попался какой-то неадекват. Решил Тосю избить. Заводит, мол, его это. А она возьми да и хрясни его по голове гаечным ключом. И всё. Следователь и слушать не стал, что она защищалась. Сказал, что если бы Тося у мужика этого деньги не спёрла, можно было дело по-другому повернуть, а тут говорить нечего.
Что же, в тюрьме тоже люди живут. Тося даже машинку швейную освоила и в распорядок почти втянулась. Ей не страшно это, она привычная, в интернате сколько времени провела.
Когда вернулась, дом обветшал совсем. Двор бурьяном зарос по самые окна. Увидела Тося и едва не завыла с тоски. Кое-как расчистила двор, хотела кого-нибудь из прежних ухажёров привлечь, чтоб двери и окна поправили, но бабы в деревне начеку были. Как прознали, что вернулась она, велели своим мужикам подальше от уголовницы держаться. Да те и сами не слишком стремились к Тоське. Кому охота по голове получить.
Огород сажать или работать она не приучена, а есть что-то надо. Это раньше деревенские захаживали к ней с выпивкой да закуской, а сейчас и смотреть в Тосину сторону боятся. В городе познакомилась с таким же, как сама, горемыкой. Серёга после отсидки промышлял мелкими кражами и Тосиной биографии не испугался. Хоть и не сильно рукастый, но всё же мужик. Подправил немного дом, да и денег из города привозил. Теперь такой жизнью Тося была довольна.
Наташе к тому времени уже десять исполнилось. Красивая росла девочка и на Тосю похожа.
И надо было случиться такому, что вернулся в посёлок Михаил. Тётка его умерла несколько лет назад, он тогда приехать не мог. Вера хоронила родственницу, хоть и не простила мужу прошлой измены. А сейчас мужчина раздумывал: продать ему дом и вернуться туда, где жил и работал он последние годы, или же поселиться в тёткином доме, чтобы быть поближе к сыновьям. Младшему тринадцать всего, жена говорит, совсем от рук отбился.
Решил приехать, пожить, посмотреть на месте, как оно складываться будет. И на второй день встретил в магазине Ивана. Тот держал за руку девочку. Михаил посмотрел и вздрогнул: перед ним, держа в руках кулёчек с конфетами, стояла маленькая Тося. Значит, Иван не забыл тот их разговор.
- Здорово, Иван Петрович! - Улыбнулся он. - Сколько лет, сколько зим? Дочка?
- Дочка.
Михаил почувствовал, как напрягся собеседник.
- Как зовут такую красавицу?
- Наташа. - Девочка улыбнулась. - Наталья Ивановна Трофимова. Пап, а можно я на улице с девочками побуду? Я их конфетами угощу.
- Иди, Наталка. Маме конфет оставь.
- Хорошо! - Девочка выскочила за дверь.
- Спросить что-то хочешь? - Иван испытующе смотрел на старого знакомого.
- Да нет. И так ясно. Как дела у тебя, Иван?
- Хорошо, как видишь.
- По-прежнему Иван да Марья?
- Да. Вот дочку нашу с Машей воспитываем.
Он сознательно подчеркнул "нашу" и Михаил кивнул.
- Понял. Ты чего напрягся так, Петрович? Я зла не хочу.
- Надолго в посёлок? - Вместо ответа спросил Иван.
- Не решил ещё. Будет зависеть от того, что Вера скажет.
- Не смягчилась?
Михаил пожал плечами.
- Съезжу, узнаю. Упрямая она. Ведь одна живёт, а простить никак не может.
* * * * *
И поехал. Подарки привёз. Только старший сын в городе у девушки своей остался, а младший подаркам обрадовался, перекинулся с Михаилом парой слов и умчался на улицу мальчишкам хвастаться.
- Как живёте, Вера?
- Хорошо живём. - Вера вымешивала тесто, сильно налегая на него руками. - А ты всё по свету мотаешься?
- Почему по свету? Я на работу, да к вам вот приезжаю.
- Мог бы и не приезжать. Алиментов хватило бы. Тем более, что на Сашу уже и платить не надо. Гришка только остался.
- Вер, тебе же тяжело с ним. Характер у парня какой.
- Мне, Миша, тяжело было, когда Сашка болел, а Гришка трёхлетний за юбку цеплялся, шагу ступить не давал. Когда я с температурой под сорок дрова рубила, чтоб дети в доме не помёрзли, а ты у Тоськи в постели грелся, заразу за другими подбирал и мне и детям своим в дом её нёс. До сих пор противно.
- Не простила, значит?
- А за что мне тебя прощать или не прощать? Ты сам свой путь выбрал. Мне это не подходит. Если мальчишки хотят с тобой встречаться, пожалуйста. Но меня больше в свою жизнь не тащи. Я теперь одна привыкла.
Михаила словно обухом огрели. Он надеялся, что Вера оттаяла, она же выручила его с похоронами, что у него снова будет семья. А она смотрит на него с каким-то даже отвращением, словно он действительно испачкался в чём-то грязном. Ему вдруг стало обидно. Будто другие люди не ошибаются, будто она сама всю жизнь всё делала правильно, что теперь с таким презрением смотрит на него. Если так, то Тоська куда честнее их всех. Хотя бы не строит из себя.
- Выпить есть?
Получилось требовательно и грубо. Она с силой шлёпнула в миску комок теста.
- Не держу. У меня сыновья растут. Пусть своим жёнам со светлыми головами достанутся, а не пьянью-рванью.
- Это ты про меня так? - Михаил вскочил. - Да иди ты, Вера!
- Это ты, Миша, иди! И прежде чем вваливаться вот так, предупреждай в другой раз!
В деревне у них бутылку при желании найти всегда можно. Взял две. А что, деньги есть. Пока шёл к Тоськиному дому, не один раз приложился к горлышку. Она долго смотрела на него, но в дом не впустила.
- Что ты хотел? У меня сейчас человек из города приедет.
Михаил, уже изрядно заведённый, вспылил. Стоит перед ним алкоголичка, зечка бывшая, и та его, нормального мужика с деньгами, гонит, как и Верка.
- Такая, значит, стала, да? А твой "человек" знает, что через тебя все окрестные сёла прошли?! Что ты сына загубила, а дочь твою в посёлке чужие люди воспитывают? Что, продала Наташку, как и хотела? Всё он про тебя знает?!
Но Тоська развернулась и ушла в дом. А он, покачиваясь, поплёлся восвояси, кляня подлую женскую натуру.
Серёга приехал злой.
- Едва не приняли. - Пожаловался он. - Теперь отсидеться надо, Тоська. Нельзя мне в город пока. Только вот денег нет совсем.
"Продала Наташку?" - Вспомнила она. Если бы. Отняли кровиночку. Тоська рожала, мучилась, а они на готовенькое. Ну ничего.
- Ничего, Серёга. - Пробормотала она, опрокидывая очередную рюмку. - Будут деньги...
Продолжение следует... часть 3
(Если сегодня ссылка не активна, то следующая часть будет опубликована завтра. Спасибо за понимание!)