Несмотря на то, что разговор о прошлом затянулся почти до рассвета, Пашка проснулся ровно в половину восьмого. Правда, он привык вставать на два часа раньше, чтобы не спеша собраться и не торопясь прогуляться до факультета. Столь позднее пробуждение, усиленное похмельем, вызвало в нём ощущение непонятной тревоги. Павлу казалось, что он то ли куда-то опаздывает, то ли уже опоздал. Причём безнадёжно. «Чего я так завёлся? – Думал Пашка, глядя на посапывающего у стенки Олега. – В универ к трём часам. Времени вагон и маленькая тележка. Я просто-напросто выбился из ритма, к которому уже привык. Надо будет, кроме всего прочего, Фролу топчан какой-нибудь купить. Что-то вроде кровати. А лучше кресло-кровать. Не будем же мы каждый раз жребий бросать, кому где спать? По-моему, ближе к Садовому мебельный есть. Блин. Башка трещит. Ничего. Приму душ, а затем аспирин. Должно полегчать».
***
- Какие планы на сегодня? – Спросил Олег, с аппетитом расправляясь с яичницей. – Вкуснотень! Сам почему не ешь?
Пашка скривил гримасу:
- Не охота. Состояние дурацкое. Одну бутылку с трудом уговорили, а голова болит, как будто прямой в лобешник пропустил. Аспирин даже не помог.
Фрол, исподлобья взглянув на друга, с серьёзным видом выдал:
- Голова болит, значит, мозги есть. Так что с планами?
Павел вздохнул и отложил вилку в сторону:
- Спасибо за мозги. Утешил. Ты дома сидишь и телек смотришь. Я сгоняю в одно местечко насчёт одежды для жирафов. Потом рвану в универ на собрание. Потом вернусь за тобой. Сходим в мебельный, он тут недалеко. Купим тебе кресло-кровать. Если повезёт, конечно. Будешь спать по-человечески. Потом поедем на адрес к Мустафе. Думаю, нам не стоит откладывать. Мало ли? Вдруг переедет? Придётся у Лумумбы его караулить.
Настала очередь скривиться Олегу:
- А что мне здесь делать? Тупо телевизор смотреть и всё?
- Смотри не тупо. А с чувством, толком и расстановкой. – Отомстил Пашка за «больную голову с мозгами», и добавил уже серьёзно. – Главное, к телефону не подходи. Усёк?
- Усёк. – Уныло отозвался Фрол. – Скажи, а причём здесь жирафы? В универе тему замутили? Я походу не въехал.
Пашка на секунду замер перед дверью:
- Забей. Шутка юмора такая…
***
- В обмен, говоришь? – Дэн дыхнул на Пашку свежим перегаром и покосился на сумку в его руках. – По-английски красивше звучит. Бартер. Ладно, Сержант. Я сегодня добрый. Показывай, что приволок. Чем смогу, помогу. С твоей доплатой, естественно.
Коробов поставил спортивную сумку на влажный от пролитого пива стол и расстегнул молнию:
- Сам смотри, Дэн. Все тряпки новые, в фирменной упаковке. Какая, на хрен, доплата? Тебе по-любому солидный навар обеспечен. Мне друга надо одеть. Вчера только из госпиталя.
Рокер, пропустив мимо ушей последние фразы, заглянул в сумку, чтобы оценить качество товара, а затем подозрительно покосился на гостя:
- Фирма. Спору нет. А почему ты сам толкнуть не хочешь? В чём подвох? Тут почти на косарь барахла…
- Некогда. Поэтому к тебе обратился. Думал, что ты друг, а ты… Короче. Не хочешь, как хочешь. – Пашка застегнул молнию и сердито посмотрел на неформала. – Бывай, Дэн. Удачи.
- Постой, Сержант. Не кипятись. А то ненароком сам обожжёшься. – Парень, всполошившись не на шутку, подхватил Коробова под локоть. – Какой, говоришь, размерчик у другана? Часа полтора у тебя есть? Вот и хорошо. Пей пиво. Щас всё в лучшем виде организуем. С доставкой в «Яму».
- Нельзя. – Обречённо вздохнул Павел. – Собрание в универе. Не одобрят.
- Понимаю. – Сочувственно кивнул Дэн, и пододвинул блюдце. – Тогда баранки солёные погрызи. А я пойду позвоню нужным людям…
***
Собрание, посвящённое предстоящему выезду на уборку урожая, прошло без лишней помпы. Как ни пытался ответственный за трудовое воспитание комсомольцев журфака Михаил Кучеров расшевелить инертную массу первокурсников призывами и лозунгами, ребята и девчонки без особого энтузиазма реагировали на его попытки. В конце концов смирившись с обстоятельствами, Мишка раздал студентам памятки-листовки и, взглядом попросив Коробова задержаться, завершил инструктаж коротким напутствием в духе Павла Корчагина.
- Ты чего ерепенишься, Пашка? – Сходу начал Кучеров. – Какие-такие две недели на знакомство тебе нужны? Совсем офонарел? Мне из-за тебя таких пистонов наставляли. Мама не горюй.
Аспирин не помог, голова продолжала побаливать, но Павел нашёл в себе силы для покаяния:
- Извини, товарищ Мишаня. Сам не знаю, что на меня нашло…
Ответственный не собирался успокаиваться:
- Толку с твоего «извини». Мне-то что делать, по-твоему? Целая учебная группа вторую неделю без комсорга. Это как?
- А давай прямо на колхозных полях комсомольское собрание организуем? «Летучее», так сказать. В Афгане на ура проходило. Отвечаю. Правда, там для наглядности походная ленкомната ещё была. Но мы и без неё обойдёмся. Прикинь? Кого бы не избрали, тебе от руководства респект обеспечен. Ещё и опытом попросят поделиться. Кстати, подумай о походной ленкомнате. Однозначно очки перед начальством заработаешь.
Лицо вожака озарилось счастливой улыбкой:
- А ты соображаешь, товарищ Павлуха. «Опыт воинов-интернационалистов в жизнь». Как тебе? Звучит?
- Толково.
- То-то же…
***
Олег пристально рассматривал себя в зеркале, а затем спросил, не поворачивая головы:
- И сколько такая «одёжка для жирафов» стоит?
Пашка, не прочувствовав опасности, ещё раз осмотрел друга с ног до головы и не без самодовольства ответил:
- Пожалуй, твой прикид с учётом «левисов» и «адидасов» минимум на восемьсот целковых тянет. – Увидев в зеркале как вытянулось лицо Фрола, спохватился и неуклюже соврал. – Только ты не парься. Мне эти шмотки бесплатно достались. Я деловым пацанам услугу кой-какую оказал в плане мордобоя, вот они меня и отблагодарили.
- Охренеть! – Олег развернулся и, шагнув в сторону, присел напротив Коробова. – Получается, нам с бабулей целый год ни есть, ни пить, пенсию со стипухой откладывать чтобы столько бабла накопить. На шмотки… А твои «деловые» вот так влёгкую, типа за пару синяков фирму почти на тыщу выкатили? Как же так, Пашка?
Павлу хватило ума и выдержки, чтобы не ввязываться в бессмысленный разговор. Да и говорить, в общем-то, было не о чем.
- Пошли. Нам ещё в мебельный надо зайти перед Мустафой. Предлагаю вернуться к политзанятиям после возвращения на базу…
***
Всю дорогу до дома, в котором предположительно обитал Мустафа, парни прошагали молча. Оба понимали, что между ними пролегла трещинка, но ни тот, ни другой не знал, что с этим делать. Наконец Пашка опустился на скамейку и пробурчал, по-прежнему не глядя на друга:
- Падай. Схема проверена на Славике. Правда, тогда я подъезд и квартиру знал, но здесь весь фасад просматривается.
- Лады. – Ответно буркнул Фрол и тут же замер на полусогнутых ногах. – Да вот же он! С двумя бугаями по бокам. – Моментально позабыв о недавней размолвке, растеряно взглянул на Коробова. – Что делать будем, Пехота? У меня соображалка замкнула…
- Сядь и не дёргайся. – Уверенным тоном приказал Пашка. – Главное, чтобы он тебя не засёк. Свернут к подъезду, я за ними пойду. Не боись, дружище. Бугаи меня не видели. Так что никакого риска.
***
- Ну что? – Спокойно и даже равнодушно спросил Олег, глядя на улыбающегося Пашку. В его голове начал созревать план, с которым он не собирался делиться с другом. – Как оно?
- Всё нормально. – Павла насторожил тон Фролова, но он постарался не показывать вида. – Поехали домой. По дороге отчитаюсь.
- Поехали. Только давай дома отчитаешься? Не люблю на ходу серьёзными делами заниматься.
***
- Я не успел за Мустафой, но по голосам за дверью понял, что живёт он на втором этаже. – Рассказывал Пашка, разливая круто заваренный чай. – На всякий случай позвонил. Типа Надежду ищу…
- Какую Надежду? – Изобразив интерес, перебил Фрол. – Или так, наобум ляпнул?
- Не совсем. – Улыбнулся Коробов. – Весь подъезд этим именем исписан. Вот и воспользовался.
- И что?
- А ничего. Послали подальше. Не Мустафа, а кто-то из парней. Это неважно. Важно, что отозвались. Голос-то я узнал. Короче, квартира номер тридцать пять. – Пашка присел напротив и скользнул взглядом по напряжённому лицу друга. – Ты почему чай не пьёшь? Не заболел?
- Нет. Всё путём. Пойду-ка я спать. Завтра с утра в госпиталь поеду.
- Понятно. Всё-таки решил на полковника поработать?
- Нет. – Картинно зевнул Фрол. – Выписной эпикриз заберу и справки какие-нибудь. Наверняка дома пригодятся. В военкомате. Или ещё где. – Олег замер в дверях и неуверенным голосом спросил. – Ты мне денег на дорогу одолжишь? Я всё верну.
Пашка, с трудом подавив гнев, кивнул не поворачивая головы:
- В тумбочке у дивана возьми. Сколько нужно…
***
Парни долго лежали молча, вполне понимая, что не заснут, пока не выяснят отношения.
- Что с тобой? – Первым не выдержал Коробов. – Какие у тебя ко мне претензии, Олег? По-твоему я виноват, что родился в обеспеченной семье и жил лучше, чем ты? Или тебя сумма смущает? Так я вроде всё объяснил.
Со стороны кресла-кровати донёсся вздох, а затем бесцветный голос Фролова:
- Мой друг, Ромка Камбаров, тот, что тогда погиб… Ты знаешь. Я о нём тебе рассказывал… Так вот. Тем вечером, перед самой смертью, он мне сказал, что в Союзе становится всё хуже и хуже. Дескать, коммунизм — это сказки для детей. А в жизни всегда будут богатые и бедные. И мы с ним из второй категории. Считай, люди второго сорта. Типа работяги. А работягам, что по жизни надо, кроме водяры? Я его тогда контрой назвал. Он обиделся, а через пятнадцать минут погиб. – Фрол поднялся на лежаке и повернулся к молчащему другу. – Не обижайся, Пехота. Душно мне здесь. В Москве. Как подумаю, сколько правильных пацанов за речкой погибло, пока твои «деловые» бабло лопатой гребли, так выть хочется. Они ведь наверняка из блатных. Сынки каких-нибудь начальничков. Не думай, Пашка. У меня к тебе претензий нет. Ты мужик правильный. Нет, Пехота. Я лучше к бабуле поеду. За ней уход нужен. Может, она меня научит, как жить дальше? Если по чесноку, то я после этих тряпок вообще потерялся. Как будто в голове что-то замкнуло.
- Как знаешь, Олег. – Отвечал Пашка, продолжая разглядывать потолок. – Какие здесь обиды? Решил, значит, решил. Ромка, конечно, где-то прав. Но далеко не во всём. С твоим «вторым сортом» я в принципе не согласен. У каждого или была, или есть возможность достичь своей цели. Вопрос в том, что это за цель. Судя по твоему сегодняшнему кипешу, ты со своей целью ещё не определился. Потому и не знаешь, как дальше жить.
- Можно подумать, ты знаешь. – Буркнул Фрол, сердясь на самого себя за то, что ввязался в разговор. – Поделишься?
- А тебе это надо?
- Спрашиваешь! – Олег снова приподнялся на локтях, что видеть пашкино лицо. – Может, я тоже захочу жить по твоим правилам.
Павел серьёзно взглянул на друга и отчеканил по слогам:
- По совести, брат. По совести.
Повести и рассказы «афганского» цикла Николая Шамрина, а также обе книги романа «Баловень» опубликованы на портале «Литрес.ру» https://www.litres.ru/