На следующий день Вовка поджидал ее у дома. Было сыро, туманно, с деревьев падали крупные капли неизвестно чего – то ли мелкого дождя, то ли крупного тумана. Вовка стоял за домом, почти прижавшись к углу, подняв воротник куртки. Настя вышла из-за дома, и он встал на ее пути, испугав ее.
- Ты что здесь делаешь? – удивленно спросила Настя.
- Тебя жду, - ответил Вовка, пытаясь взять ее за руку.
Настя отдернула руку, сердито взглянув на него.
- Я не просила ждать меня, - стараясь говорить сурово, ответила Настя.
Однако сердце ее прыгало от радости: он думал о ней, стоял в такую погоду на улице, ждал ее! Она пошла по улице, Вовка двинулся за ней.
- А куда ты собралась? – спросил он.
- Как куда? В клуб, на танцы, - ответила Настя.
Вовка вдруг встал перед ней, остановил ее:
- Как на танцы? Без меня?
В его голосе было возмущение. От Насти это не ускользнуло, но даже порадовало ее, ведь он показал, что она не безразлична ему.
- А почему я не могу идти на танцы без тебя?
- Потому что я твой парень!
Теперь остановилась Настя:
- А кто тебя назначал моим парнем? – с усмешкой спросила она.
Вовка недоуменно смотрел на нее. Они встречались уже месяц, целовались, а она все еще не считает его своим парнем!
- А зачем тогда ты ходишь со мной?
- Так ты проходу не даешь! Вот, опять стоял за домом.
Вовка чувствовал, что раздражается. Эта девчонка слишком много о себе воображает! Подумаешь – принцесса!
- Ну и иди одна!
Он резко повернулся и быстро пошел впереди нее. Настя постояла минуту, не веря в то, что он бросил ее на дороге, потом тряхнула головой и тоже пошла, обходя на старом тротуаре лужи, стараясь не испачкать новенькие сапожки на шпильке. В клубе он подошла к удивленным подружкам, которые уже привыкли к тому, что она с кавалером.
- Ой, смотрите, Настюха одна! А что случилось? Космачев один пришел, Настя следом одна – это что значит? - изо всех сил старалась его одноклассница Ольга, которая еще со школы вздыхала по Вовке.
- А почему я должна быть всегда с ним? – дернула плечом Настя. – Он не купил меня!
Она сказала это громко, стараясь, чтобы это услышал он. Но Вовка в это время стоял в кругу друзей и о чем-то оживленно говорил с ними. Потом, взглянув в сторону девушек, они громко рассмеялись, стараясь обратить на себя внимание.
Когда начались танцы, Настя не стояла ни одного танца. Вовка тоже не стоял, но все чаще поглядывал в ее сторону, особенно во время медленных танцев. Лицо его становилось все суровее. Когда заиграли последний танец, он быстро пошел в сторону Насти, стараясь опередить тех, кто решил, что они расстались. Она молча пошла с ним танцевать, понимая, что если дальше продолжать, то можно поссориться всерьез.
Вовка обнял ее талию, прижал к себе, словно показывая свою власть над нею. Настя решила не противиться. После танцев они, как всегда, ушли вместе, к сожалению Ольги.
Новый год они встретили вместе. Дома Настя сказала, что будет встречать праздник в компании одноклассников, чем, конечно, огорчила родителей, но мать успокоила отца, напомнив, что они тоже собираются компанией у приятелей. Перед уходом Насти отец напомнил ей:
- Смотри, гуляй, да ума не прогуливай!
Настя кивнула, не признавшись, что согласилась встретить Новый год с Вовкой вдвоем, у него в квартире – его родители уехали к родственникам в деревню. Мать оставила сыну полный холодильник, чтобы он не голодал в их отсутствие. Шампанским запасся он сам.
Вовка встретил Настю, как ей показалось, очень торжественно: помог снять пальто, предложил табуретку, чтобы она переобулась в туфельки. Девушка выглядела не просто хорошо: Красное платье с юбкой клеш, с золотым пояском, подчеркивающем ее талию, с коротким рукавом, открывающим почти всю руку, она была неотразима. А румяные щеки – то ли от мороза, то ли от волнения - придавали ей особую прелесть и привлекательность.
Вовка был тоже взволнован: еще ни разу они не были вдвоем наедине, и это, конечно, рисовало в его голове картины одну соблазнительнее другой. Он налил шампанское, предложил выпить за уходящий год:
- Давай выпьем за этот год, ведь он свел нас, мы стали встречаться в этом году!
Насте хотелось услышать, что он полюбил ее в этом году, но он почему-то не говорил этого. Потом он включил магнитофон, они потанцевали, и когда по телевизору товарищ Леонид Ильич Брежнев поздравил весь советский народ с Новым, 1978 годом, а потом пробили куранты, они тоже подняли бокалы. Не успела Настя поставить свой бокал на стол, как Вовка обхватил ее за талию, увлек к дивану. Голова Насти кружилась, она уже не уворачивалась от его горячих поцелуев, от жадных рук. В какой-то момент она попыталась остановить его, но было поздно...
Когда потом они лежали на диване, Настя вдруг поняла, что произошло, и ей стало страшно. Что теперь будет? Слезы навернулись на глаза, она всхлипнула. Вовка поспешил успокоить ее:
- Ну, ты чего? Все хорошо, теперь ты совсем моя!
Настя села на диван, поправляя одежду.
- Мы теперь поженимся? – спросила она.
Вовка тоже поднялся, оделся, потом ответил:
- Тебе ж еще нету восемнадцати, нас не распишут.
- Мне в апреле будет восемнадцать...
- Ну вот тогда...
Он подошел к столу, налил себе шампанского, залпом выпил, потом сел рядом с Настей, обнял ее.
- Ты ведь понимаешь, что об этом никому не нужно рассказывать?
Настя закивала головой: она и сама понимала, что о таком никому не расскажешь, особенно родителям. Потом она негромко спросила его:
- Ты любишь меня?
Вовка, поглощая холодец, кивнул:
- Конечно!
Он снова предложил выпить, теперь за них, потом увлек ее в спальню. Она неуверенно сопротивлялась, но он, целуя ее в шею, прошептал:
- Ну, чего ты, ведь уже все было, теперь уже все равно...