Предыстория:
Всё тайное рано или поздно становится явным. Как ни старалась Людмила скрыть свою двойную жизнь, "добрые люди" донесли новости до мужа, а он, узнав, что такая верная раньше жена наставляет ему "рога", бросив всё, прилетел из очередной командировки с выпученными от ярости глазами.
Швырнув сумку, влетел в кухню, где Люда мыла кофейную чашку, закричал:
– Ты!! Ты?! Да как ты посмела?!
Спокойно обернувшись, Людмила невозмутимо ответила:
– Оп-па... С чего вдруг такие претензии? Что за дела? - машинально протирая полотенцем чашку, поставила её в шкафчик.
– Ты мне изменяешь?! - он приблизился к жене и Люда увидела, что он сжал в кулаки дрожащие пальцы.
Она повернулась к нему полубоком и сложила руки на груди. Потом подошла к окну и сказала тихо:
– Доложили, всё-таки.
Муж услышал и воскликнул:
– А как ты хотела? Чтобы твои похождения остались незамеченными?
– Ну, знаешь, я - не ты, и такое афишировать не собиралась.
– То есть, ты не отрицаешь?! - муж покраснел и быстро задышал.
– Лёша. - она обернулась, сощурив глаза. – Тебе не кажется, что читать мне мораль с твоей стороны не совсем правильно?
Он задохнулся и выпалил:
– Я - мужик!!! Мне можно!
Она подняла брови и усмехнулась:
– Вот как? А чем же я хуже?
– Ты - женщина и должна хранить очаг! - желваки на его скулах задвигались.
– Лёша, я занимаюсь этим непрестанно, как ты мог заметить. Дома - чисто, сытно и уютно. Чего тебе ещё нужно?
– Чтобы ты меня не позорила!
– Очень интересно. Я не алкоголичка, ничем запрещённым не увлекаюсь, работаю, не сижу у тебя на шее, так в чём же позор?
– Ты не имела права заводить отношения, пока ты замужем!
Людмиле показалось, что он сам начал понимать необоснованность своих претензий, вены на шее больше не пульсировали, лицо из красного снова стало розовым, а нижняя губа не дрожала. Спокойная реакция жены подействовала на него, как успокоительное.
– Лёш, а тебе не кажется, что в сложившейся ситуации я могу делать то, что считаю нужным? И ты не можешь мне указывать?
– Люда, - Алексей сел и положил руку на стол. – Мы в официальном браке и это, по крайней мере, неприлично.
– Да, Лёша, это я понимаю. Но ты мог бы уточнить, а не тебя ли я ловлю на изменах с самого первого года нашего брака? Ты хоть раз спросил, что чувствую я? Каково мне знать, что мой любимый муж с кем-то, а не со мной? Притом, что ты особо никогда этого и не скрывал?
– Но ты же молчала. Я думал, что тебя всё устраивает. - рука его потянулась к кувшину с водой. Он наполнил стакан и опрокинул его в себя жадными глотками.
– Учитывая, в каком положении я была - декреты один за другим, потом маленькие дети, болезненный сын, за которым нужен постоянный уход и дорогие лекарства, да, молчала. А кому бы я нужна была с двумя малолетними детьми? Здесь, по-крайней мере, они дома, с родными матерью и отцом. - Людмила нажала кнопку на чайнике. Постояла несколько секунд спиной к мужу и вдруг резко обернулась: – Чего ты хочешь, Алексей? - она никогда его так не звала, только Лёша, Лёшенька или любимый.
– Я хочу, чтобы ты прекратила это распутство.
– Что?! Моё единственное за 28 лет увлечение ты смеешь назвать распутством?! - она наигранно рассмеялась и нагнулась к мужу, оперевшись ладонями о стол. – Не тебе говорить о приличиях, милый. А если захочу, заведу столько мужчин, сколько тебе и в кошмарном сне не приснится! - развернулась и как ни в чём не бывало, спросила: – Кофе хочешь?
– Нет. - он поджал губы и подняв глаза на жену твёрдо сказал: – Я хочу развод.
Она резко развернулась и взглянула прямо ему в глаза:
– Уверен? - насмешливые искры во взгляде Людмилы превратились в молнии.
– Да. - Алексей встал и через плечо пренебрежительно бросил: – Документы пришлю через адвоката.
Людмила услышала, как стукнула о стену дверца шкафа и взвизгнула молния на сумке. Пока Алексей собирал вещи, молча стояла у окна. Прощаться с ним или, тем более, извиняться, не было никакого желания. Звук хлопнувшей входной двери вывел из оцепенения и глянув на часы, она сокрушённо улыбнулась и достала из холодильника початую бутылку коньяка.
Через час позвонила дочь и не поздоровавшись, закричала:
– Зачем ты выгнала отца?! Он сказал, что вы разводитесь!
– Это была его идея, Настя. Не моя. Здравствуй, для начала.
– Ты думаешь, я не знаю ничего и не понимаю? - Настя часто задышала в трубку. – Это всё из-за тебя!
– С чего ты это взяла? - Люда почувствовала, как в душе поднимается обида и прикусила губу.
– Я видела тебя с ним!
– С кем? - делала вид, что не понимает, Люда.
– С твоим... твоим... - она подбирала слова. – С этим тренером!
– И что? Общаться вне спортзала с тренером запрещено?
– Я видела, как он тебя поцеловал! Фу... Как тебе не стыдно, мама? Он же моложе меня!
– И что? Я взрослый человек и общаюсь, с кем хочу.
– А ничего, что ты замужем, мама? - дочь возмущённо дышала в трубку.
– Настя, ты уверена, что можешь читать мне нотации? Прежде спроси у отца, сколько он изменял мне и делал вид, что это в порядке вещей. А я всегда была где-то на заднем плане.
– Мама, он - мужчина, они все изменяют, у них это в подкорке записано. И надо это принять, как данность.
– Очень интересно! - Люда хлопнула себя по бедру. – Посмотрим, как ты заговоришь, узнав, не дай Бог, что твой Дима тебе неверен.
– Дима не такой. Он весь в работе, ему не до гуляний. Но я не об этом сейчас. Помиритесь с папой, попроси у него прощения.
– Настя, что ты говоришь такое?! - Люда чуть не задохнулась от возмущения. – Значит, всю жизнь я терпела, пока он нагуляется, а сейчас - просить прощения? За что? За то, что кому-то, наконец, нужна?
– Мам, раскрой глаза! Он с тобой только из-за денег!
– Ну, спасибо, дочь. То есть, ты хочешь сказать, что твоя мать не достойна внимания мужчин в принципе? - Люда покраснела.
– Я не об этом. - дочь подбирала слова несколько секунд. – Ты же не девочка.
– Отлично. Сразу два оскорбления. Старая и страшная. - Людмила раздражённо выдохнула.
– Мам, пойми, лучше, чем папа, ты всё равно не найдёшь. - дочь стояла на своём.
– Ты это ему лучше скажи, Настя. А я жить хочу, понимаешь?! Хочу, пусть и под занавес, получить свою порцию самого обычного бабского счастья! - Людмила сорвалась на крик.
– А я хочу, чтобы на нас не показывали пальцем! И за спиной чтобы не шептались! - воскликнула Настя. – Не хочу краснеть за собственную мать!
– Отлично! - Людмила чувствовала, как стучит в висках. – Я надеюсь, что ты изменишь своё мнение, Настя. Когда избавишься от своих предрассудков, звони! - бросила трубку и сжала дрожащие руки перед собой. Похоже, с дочерью она теперь не скоро увидится.
Чтобы хоть немного сбросить возникшее напряжение, набрала подруге, Алле:
– Аль, привет.
– Привет, дорогая. Что с голосом? Всё нормально?
– Если бы... Дочь учудила.
– Ну-ка, рассказывай.
Людмила вкратце пересказала ей позицию Насти. Алла слушала, а потом, подумав, сказала:
– Не хотела эту тему затрагивать, Люда, но думаю, что рано или поздно придётся. - она вздохнула и послышалось, как в ёмкость, вероятно, в чашку, льётся жидкость. – Ты брось эти дела - с мальчиками встречаться. Неприлично это.
– Что? Алла, и ты туда же? - Люда села на стул у кухонного стола.
– Не туда же, а вспомни о собственной гордости, подруга, и сколько тебе годиков стукнуло. - зазвенела ложка о край посуды. – В твоём возрасте о вечном надо думать, да с внуками возиться, а ты? Решила девочкой себя почувствовать?
Людмила расширила глаза и захлопала ресницами, хватая воздух ртом.
– Не ожидала от тебя такого, не ожидала... То есть, ты тоже считаешь, что Лёшке можно направо и налево гулять, студенточек цеплять, а я не могу встречаться с двадцатисемилетним мужчиной?
– Люда, тебе пятьдесят, он тебе в сыновья годится! Как минимум, это выглядит странно. Не говоря уже о нравственной стороне вопроса. - слышалось, как Алла сделала глоток.
– И что же тут безнравственного, позволь спросить?
– Да всё! - в трубке послышался хруст. Похоже, подруга что-то грызла. – И разница в возрасте, и то, что ты мужу изменяешь. И ещё - ты уверена, что он на твою внешность позарился? - Люда молчала. – А я вот думаю, что ему твои денежки нужны. Тем более, на своём бюджетном месте он получает совсем мало, а тут ты - раскрученный бизнес, богатая, известная, да ещё и платит ему за любовь. Квартиру сняла, на отдых возишь. Не замечаешь, что должно быть всё наоборот?
– Нет, Алла. И не думала, что моя близкая подруга меня осудит.
– А чего ты ждала? В нашем патриархальном обществе роли давно распределены. Старый мужик и молодая девочка - это да. Он - мужик, молодец, ещё ого-го! Мальчик и старушка - нет. Она - старая дура, а он - альфонс.
– Аль, что ты говоришь? Какая я старушка? Мне всего пятьдесят! На лице морщин нет совсем, все за сорокалетнюю принимают! Да я фору дам любой молодухе! И тараканов в моей голове в разы меньше. Скажешь - нет?
– Люд, я согласна, выглядишь ты на все сто. Только в паспорте от этого год рождения не меняется. Что дальше-то? Наиграется он с с тобой и свалит в туман, а ты локти кусать будешь.
– Не знаю, не знаю. Ещё ни один человек от кормушки добровольно не ушёл.
– Это пока он свою судьбу не встретил. Что тогда? - Алла включила воду и звенела посудой.
– Не знаю, Алла. И знать не хочу. Мне сейчас хорошо, а что будет потом, никому не ведомо. - Людмила откинула тюль, взглянула во двор. На вишню налетела стайка воробьёв, которые с громким щебетом стали клевать спелую ягоду.
– Смотри сама, Люда, - сказала подруга, – Не мне тебе советовать, конечно, но взялась бы ты за ум и не смешила людей.
– Это кого я смешу, интересно?
– Многих. Поинтересуйся на досуге. Ты думаешь, никто не знает? Кто-то ведь донёс Алексею про вас. В нашем небольшом городе любой чих обсуждают, особенно, когда дело касается известных людей. Хлебом не корми, дай косточки перемыть. И не думай, что тебя хвалят - как раз наоборот. Короче, подруга, не мне тебя, конечно, судить, но знай: я это не одобряю. И ещё: не приводи его ко мне больше, пожалуйста. И на юбилей одна приходи. Или с Алексеем.
– Аль, ты серьёзно сейчас?
– Вполне. - на заднем фоне послышался звонок в дверь. – Прости, кто-то пришёл. Пока, до связи. - Алла отключилась, а Люда так и осталась стоять с трубкой около уха. Потом положила телефон на стол, но он тут же зазвонил снова. На экране высветилось "Мамулька" и она смахнула зелёный значок в сторону.
– Да, мамуль, привет. - осипшим из-за комка в горле голосом сказала Людмила.
– Здравствуй, дочь. - мама откашлялась. – Что-то голос какой-то грустный. Всё хорошо?
– Да, мамочка, всё нормально. Как ты себя чувствуешь? Как давление, сердце?
– Прекрасно, спасибо тебе за Валюшу, хорошая медсестра. Уколы совсем не больно делает и внимательная такая всегда.
– Ну, отлично... - пробормотала женщина.
– Так что случилось? - мать, не смотря на свой восьмидесятилетний возраст, была энергична и в ясном уме. Каждый раз Люда удивлялась, как маме удаётся позвонить в момент, когда ей особенно тяжело?
– Ну, не знаю, мамуль, по телефону всего и не расскажешь. Давай, я лучше приеду?
– А чего ж нет? Приезжай. Сметаны возьми, тортик и мороженого. У меня сегодня голубцы.
– Замечательно! - ответила Людмила и быстро собралась, сняла ключ от машины с крючка и выехала за ворота дома.
Вкратце рассказав маме о том, что у неё происходит, Люда напряглась, ожидая очередного выговора, но мама вдруг рассмеялась, не дослушав:
– Ай да дочь! Ай да молодца! - хлопнула она себя по коленке. Людмила замерла, приготовившись отражать сарказм и нападки, но Екатерина Ивановна и не думала осуждать дочь. – Наконец-то у Лёшки, этого изменника, вырастут рога под стать твоим! Надо было раньше, долго ждала! - она захлопала в ладоши и вдруг стала серьёзной, наклонилась в сторону дочери и твёрдо сказала: – Живи, детка, пока живётся. Не смотри ни на кого и не слушай! Это твоя жизнь, и только твоя!
Люда сидела и не верила свои ушам.
– Ты не осуждаешь меня?!
– Нет, Люда. Была бы моя воля, я бы тоже от твоего отца гуляла. Но в наше время вообще не принято было разводиться, а уж измена жены - это сразу клеймо, что она потаскуха. А он тоже хорош был, мало того, что гулял, да ещё и руку поднимал, если что не по его. Так что, не думай ни о чём - живи на всю катушку, чтобы на смертном одре не сожалеть о том, что не сделала, но чего очень хотела.
Мама, довольная собой, откинулась на спинку стула и отломила вилкой кусок торта, наблюдая краешком глаза реакцию дочки. Потрясённая таким заявлением женщины, которую она всегда считала образцом добродетели, Люда заворожённо смотрела на мать и качала головой из стороны в сторону.
– Ну ты даёшь, мам! - только и смогла она выдавить из себя и улыбнулась.
***
Через три месяца уже бывшие супруги разделили бизнес на доли, дом продали, а вместо него купили себе другое жильё. Теперь, когда хоть кто-то смотрит криво или делает едкое замечание по поводу разницы в возрасте между ней и возлюбленным, она с вызовом отвечает:
– А вам, очевидно, завидно? - и видя ответную реакцию, продолжает смело: – Захочу, и двадцатилетнего найду, и плевать я на ваше мнение хотела!
