Вечером следующего дня Лев Балашов вновь появился в квартире, которую арендовали Элоиза, Евгения и Евгений.
Соискатель руки Элоизы приехал с огромным букетом белых роз, с кольцом и с большой коробкой элитного пирожного.
Разумеется, Элоиза приняла цветы и кольцо, а потом пригласила соседей пить чай с пирожными. Женя не смогла превозмочь неприязнь к жениху Элоизы. Протест, который немного поутих было в душе́ Жени, вспыхнул с новой силой.
Евгений принял приглашение Элоизы, которая потом, после чаепития, отправилась со своим Лёвушкой в ресторан и вернулась уже ближе к ночи.
Когда Элоиза и Балашов уехали, Евгений положил на тарелку два оставшихся пирожных и постучал в комнату Жени.
— Войдите, — даже по голосу было понятно, что настроение строптивой соседки ничуть не улучшилось.
Однако Евгений рискнул.
— Убери это, мне не надо! — взвилась Женя, увидев тарелку в руках соседа. — Сам ешь!
— А вот зря, — авторитетно заявил учёный-физик, поправил очки и поставил тарелку на стол. — Ты только посмотри на этот шедевр, тёзка! Разве виноват кондитер, который создал эту вкуснотищу и красотищу, в том, что пирожное купил несознательный тип?
Пирожное и вправду выглядело так, что Женя невольно сглотнула.
— Надо, чтобы такое прирожное продавали только добрым людям, хорошим, порядочным, а не всяким там... — пробубнила она.
— А как поймёшь, Женя? Ведь не зря же говорят, что внешность обманчива. А удостоверения хорошего и порядочного человека не существует. Вот, я оставлю пирожное здесь, ты пока присмотрись, привыкни к нему, познакомься. А я сделаю чай.
— Пойдём в кухню, — Женя опять и не хотела улыбаться, но улыбнулась. — Элоиза же всё равно уехала со своим Абеляром. Жаль, кстати, что он не Абеляр. Только уговор: одно пирожное — мне, а второе — тебе.
— Не жалеешь ты меня, Женя, я ведь и так два пирожных съел. Но ради того, чтобы тебя развеселить, съем третье и превращусь в колобка.
— Превращайся, окна и двери закрыты, никуда не укатишься!
...— Знаешь, — задумчиво заговорил Евгений, когда они пили чай. — А мне его всё же немного жаль, этого Льва.
— Само собой! — выпрямилась Женя. — Это явление даже имеет название: мужская солидарность.
— Не в этом дело, Женя.
Женя уже открыла рот для того, чтобы сказать очередную колкость, но в этот момент увидела лицо Евгения и передумала.
— У тебя случилось что-то? — проницательно спросила она.
— Точно такая ситуация. Конечно, не на сто процентов. Я никого не бросал и заново не женился.
Евгений снял очки, положил их на стол и устало потёр глаза. Женя молча смотрела на него, но в её взгляде был вопрос, и Евгений, помолчав, заговорил снова.
— Я был женат на своей однокурснице, Диане. Мы поженились на четвёртом курсе, а через два года, когда оба закончили магистратуру, жена уговорила меня уехать по контракту за границу. Это были реальные деньги, но никакого профессионального роста, развития в науке. А здесь меня ждала аспирантура, подготовка к работе над кандидатской диссертацией. Если бы я тогда не уехал, сейчас был бы кандидатом наук. Но я очень любил Диану, не представлял себе жизни без неё. И я согласился. Когда мы жили и работали за границей третий год, Диана родила дочку. Я был на седьмом небе от счастья, пока мы ждали прибавления. Но как только я увидел малышку, в мою душу закралось подозрение. Во-первых, дочь была совсем не похожа на меня, абсолютно, даже близко. Во-вторых, в чертах её лица было что-то характерное, азиатское, а мы работали как раз в Азии. Сначала я гнал от себя эти мысли, но понял, что не смогу так жить. Предложил Диане сделать тест; разумеется, разгорелся скандал, жена плакала и укоряла меня, обвиняла в недоверии, угрожала разводом. Я не стал спорить, но по своей инициативе тайно сделал несколько тестов. Алиса оказалась не моим ребёнком. Потому я очень хорошо понимаю, что чувствует Лев. Это ужасное ощущение.
— Его мне совсем не жаль, он и не такое заслужил! А тебе я очень сочувствувствую, Женя.
— У меня всё нормально, — улыбнулся Евгений и надел очки, будто отгородился.
— Ты вернулся обратно? А... она?
— Диана осталась там, видимо, в надежде на то, что выйдет замуж за отца ребёнка. Мне кажется, она родила от женатого человека. Я уехал и подал на развод; Диана всё подписала, поскольку у меня на руках были результаты экспертизы, и затевать спор было бессмысленно. Здесь я поступил в аспирантуру и начал работать на кафедре термодинамики. Год прожил в общежитии, но понял, что больше не могу, потому и снял комнату здесь. Ненадолго, скоро я смогу купить в ипотеку собственное жильё, у меня есть хороший первоначальный взнос. Вот и всё.
— Значит, и ты скоро переедешь, — Женя понимала, что должна радоваться за всех, но ей почему-то было грустно. — И останусь я совсем одна. Знать бы, кого подселят...
Если бы ещё неделю назад Жене кто-то сказал, что она расстроится из-за грядущего переезда Евгения, она бы ни за что не поверила.
— Я уеду далеко не так скоро, как Элоиза, — улыбнулся Евгений.
Продолжение: