Игорь поднялся рано. Мать еще отдыхал после тревожной ночи. Солнечный свет просачивался сквозь темно-зеленые занавески на вытертый палас. Парень повернулся лицом к ковру, повешенному на стену, и снова закрыла глаза, стараясь еще немного поспать, но в голову тотчас полезли разные мысли, и повторная попытка заснуть провалилась. Он тихонько спустил ноги с дивана. Нашарил ногами тапки и побрел в сторону туалета. Умылся под рукомойником, предварительно налив туда холодной воды из ведра – в доме не было водопровода, поэтому приходилось брать ее на водоразборной колонке рядом с соседним домом. Зато туалет находился в доме, в отличие от барака, где жил Санька, там все удобства были на улице. Летом еще можно было свыкнуться с тем, что приходиться выходить по нужде на улицу, а вот зимой это доставляло определенные неудобства, поэтому жители комнат в бараке пользовались обыкновенным ведром, вынося его каждое утро. Этим никого нельзя было удивить – так жила добрая половина города. По счастью, деревянные и кирпичные двухэтажки сразу при строительстве подключали к газу, а вот частникам приходилось покупать газовые баллоны со сжиженным газом раз в пару месяцев. Игорю в этом плане повезло, газовая труба была подведена прямо к плите и мать оплачивала услугу по тарифу.
Игорь налил в чайник воды и поставил на плиту, а сам уселся на табурет на кухне, ожидая, когда вода закипит, чтобы сразу заварить свежего чаю. Сначала он хотел пожарить яичницу, но в холодильнике больше не осталось ни одного яйца, поэтому пришлось довольствоваться бутербродами с колбасой. Можно было заморочиться с кашей, но у Игоря она всегда пригорала как бы часто он не помешивал крупу.
Растрёпанная мать показалась в кухонном проеме. После бессонной ночи под ее глазами залегли темные круги.
– Ты чего так рано? – она окинула сына хмурым полусонным взглядом.
– Выспался, – пожал плечами Игорь.
Пока она приводила себя в порядок и умывалась перед раковиной, Игорь заварил чай и нарезал хлеба для бутербродов. Завтракали в тишине. Мать маленькими глотками пила сладкий чай и откусывала бутерброд с маслом. Она беспрестанно глубоко вздыхала, словно хотела чем-то поделиться с сыном, но не решалась. На мгновение она задумалась, не донеся бутерброд до рта, тот выскользнул из руки и шлепнулся маслом на ее застиранный халат, цвет которого уже сложно было определить. Она раздосадовано всхлипнула и подняла бутерброд.
– Мам, ты чего? – Игорь никак не мог понять, что с ней творится, но она шмыгнула носом, сдерживая слезы.
– Все нормально.
Перед выходом из дома, мать протянула ему пятьдесят копеек на обед и когда за сыном закрылась дверь, то дала волю слезам, бессильно упав на диван и спрятав лицо в подушке. На душе у Игоря скребли кошки, даже солнечная погода не могла прогнать плохого настроения. Он побрел в сторону дома товарища, отмечая, что юные школяры тоже спешат на учебу в отутюженной форме. Он поймал себя на мысли, что завидует им, ведь детвора не понимала, что происходит на самом деле и у них все равно будет счастливое детство, независимо от того, что будет твориться вокруг.
К сараю с дровами во дворе притулился соседский паренек, который учился в десятом классе. Но вот он никуда не спешил. На его голове покоился пластиковый пакет, а сам парень сейчас пребывал в безмятежном состоянии, надышавшись парами клея. В последнее время Игорь замечал таких персонажей все чаще и чаще, их можно было обнаружить в парках, подворотнях и подъездах с одинаково бессмысленным выражением лица и пустыми глазами. Потерянные ребята дышали не только «Моментом», но и обыкновенным бензином, прячась в стране грез от суровой реальности.
Игорь ничего не стал ему говорить, лишь осуждающе покачал головой, зная, что человека уже невозможно переделать, когда он с головой погрузился в эту обманчивую прелесть.
Санька уже ждал товарища на перекресте, ковыряя носком ботинка землю, словно ожидание длилось не один час. Вместо сумки он сжимал в руках красочный пакет, где был изображен мужчина в шляпе, оседлавший пегую лошадь, над ним чернела надпись «Marlboro».
– Ничего себе! – восхитился Игорь. – Где раздобыл?
– Где взял – там уже нет, – улыбнулся друг, давая товарищу рассмотреть модный пакет. – Батя откуда-то припер.
Из-за деревянного барака вынырнул седой мужчина с усами. Он свистом подзывал собаку, но ребята нигде поблизости не заметили пса.
– Парни, собаку тут не видели? – обратился мужчина к ним.
– Не, дядя Слава, – Санька отрицательно помотал головой, – а чего, сбежал?
– Да отродясь Трезор не сбегал, – дядя Слава озабоченно осматривал улицу, – может увел кто. Он же у меня не злобный, даже на чужих-то не лает.
– Нагуляется – придет, – ободрил соседа Сашка.
– Лишь бы под машину не угодил, – сокрушался сосед, – вона как сейчас молодежь гоняет…
– Я после уроков помогу вам его отыскать, если он сам еще не вернется, – пообещал Санька.
– Спасибо, Саш, – искренне поблагодарил его дядя Слава.
– Ты курить будешь? – спросил Санька, когда они скрылись за поворотом и здесь их никто бы не смог застать с поличным.
– Чего-то не хочется, – Игорь задумчиво вышагивал по тротуару.
– Случилось чего? Смурной ты какой-то сегодня?
– Да так, – отмахнулся Игорь, переключая внимание на стайку девчонок, спешащих к первому уроку.
– Ты хоть готовился? – Сашкин вопрос вырвал Игоря из раздумий.
– К чему? – кажется Игорь прослушал, о чем только что рассказывал одноклассник.
– Вот балда! – Расхохотался Сашка. – К сочинению!
– А! – Игорь и впрямь запамятовал, что сегодня они пишут итоговое сочинение. – Да напишу чего-нибудь.
– Смотри, опять на тройку сдашь, мать ругаться будет, – при упоминании матери в груди Игоря что-то неприятно кольнуло. Снова вспомнилась сцена с упавшим бутербродом.
Уже с самого утра пекло. Асфальт стал плавиться под ногами, прилипая к подошвам ботинок. Школа встретила друзей радостным гамом. Школяры предвкушали длительные каникулы, играли во дворе в догонялки, старшеклассники пинали мяч на стадионе.
– Ох, скорей бы уже все это закончилось, – Сашка посмотрел на солнце и зажмурился.
– О чем это ты? – не понял товарища Игорь.
– Да я про школу!
Сочинение по литературе выпало на третий и четвертый урок. Из заданных тем стандартными оказались пять: «Поэт и общество в лирике М.Ю. Лермонтова», «Подвиг человека на войне», «Письмо Татьяны и письмо Онегина по роману А.С. Пушкина «Евгений Онегин», «Образ Наташи Ростовой в романе Л.Н. Толстого «Война и мир», «Тема любви в произведениях русской литературы XIX века». А вот последняя выделялась своей новизной и новаторством, чего не могли не заметить ученики – «Честь и совесть как нравственное качество человека». Игорю стоило только увидеть эту тему как он мгновенно решил писать сочинение именно об этом, понимая, что все равно не сможет угодить учительнице литературы, если выберет тему о пройденном произведении.
Честь и совесть. А есть ли им место в современном мире? Сколько людей погибло, руководствуясь светлыми идеями, и на крови этих людей было воздвигнуто новое общество, еще более аморальное и лживое, чем сгинувшее прежнее. А нужны ли честь и совесть в современном обществе? Школьники-идеалисты напишут все как надо, но, когда окажутся за порогом школы и своими глазами увидят, во что превратился их радужный мир – они ужаснутся. Понимая, что он не имеет ничего общего с тем благостным миром, который описывали им учителя.
Игорь решил, что напишет правду. Какой бы горькой она не была: про очереди за продуктами, про дефицит товаров, про упадок нравов, про тотальное воровство и ростовщичество. Он уже написал несколько абзацев, когда вдруг понял, что сочинение никуда не годится. Ни один учитель не посмеет поставить за него даже двойку, скорей всего его просто вызовут к директору и отчислят за такое своеволие, поэтому он, скрепя сердце, вырвал исписанный лист и начал заново.
Теперь речь шла о герое, герое произведений, который с честью и совестью был в ладах, но эта приторная ложь казалась Игорю фальшью, неправдой, притворством. Таких людей больше нет и не будет, а те, кто еще решиться подражать героям классических произведений обречены доживать свой век на свалке истории, побираясь на паперти и добывая еду на помойке. Этому миру больше не нужны герои, ему нужны дельцы и воры, и масштабы этой беды астрономические.
Сашка тоже выбрал эту тему, но сумел вырулить, написав о своем дяде – ветеране Афганской войны. Дядя всегда весело рассказывал о боевых буднях, не собираясь посвящать племенника в никому не нужные детали. Теперь он все чаще запирался в своей квартире и пил горькую, поминая погибших товарищей, не в силах толком объяснить, за каким чертом они поперлись на другой конец Земли, хотя замполит очень подробно рассказывал о врагах Советского Союза, которые спят и видят нашу страну, стоящей на коленях. Никто и предположить не мог, что могучую державу разрушит не война, а банальная жадность.
В последние десять минут, оставшиеся от урока, Игорь пробежал глазами текст, выискивая ошибки и исправляя их. В целом, он остался доволен написанным, за тем лишь исключением, что все это была одна сплошная ложь, сказка, вымысел. Новое время порождало новых героев – без чести и совести.
– Ну как? – поинтересовался Санька в коридоре, когда класс покинул кабинет. – О чем писал?
– О жизни, – соврал Игорь, ему вовсе не хотелось рассказывать товарищу, что первым его порывом было написать правду, но в итоге он смалодушничал, сдался.
Солнце скрылось за набежавшей тучей и сразу стало холоднее. Ребята, задумавшись, шагали к дому Сашки, где на лавочке перед домом безутешно рыдал дядя Слава. Он уронил лицо в ладони и склонился к самым коленям.
– Что случилось-то? – Сашка не решился тревожить убитого горем соседа и обратился к тетке, развешивавшей во дворе белье.
– Да нашел он своего пса, – горестно вздохнула сердобольная женщина, расправляя белье на веревке, – только не целиком.
– В каком смысле – не целиком? – Сашка сглотнул слюну, ожидая услышать недобрую весть.
– Да бомжи местные Трезора отвязали и в перелесок отвели, а там…, – женщина сама не решалась озвучить, то что произошло потом, – сварили короче пса и сожрали. Вячеслав Анатольевич только голову собаки нашел.
– Охренеть! – невольно вырвалось у Саньки, но женщина не стала его отчитывать за такой речевой оборот, всецело поддерживая его негодование. – А бомжей нашли?
– Да кто ж их искать-то будет? – она закончила с бельем и подхватила корзину с земли, собираясь уходить. – Да и собаку не вернешь…
Сашка хотел подойти к дяде Славе и положить руку на плечо, выразить сочувствие, но понял, что сейчас лучше не трогать старика.
– Ужас какой-то, – Игорь буквально онемел от таких новостей.
– Своими руками бы удавил гадов! – в запале ярости проговорил Сашка.
– У меня у соседей тоже недавно кошка пропала, – вдруг припомнил Игорь, – думали загуляла, но теперь я сомневаюсь, что и ее не постигла такая же участь.
– Игорян, че с людьми-то происходит, а? – Сашка обратился к товарищу, заглядывая ему в глаза. – Чего они все вдруг звереть-то стали?
Игорь знал ответ, но еще не понимал, как все это можно объяснить другу. Все еще было на уровне интуиции, внутреннего чувства, которое сигналило, что дальше их ждут еще более тяжелые испытания. Смутная тревога, поселившаяся в душе Игоря, разъедала его изнутри как ржавчина точит железо. Прежний мир, любовно собранный по кирпичику, рассыпался, рушился, разваливался, уступая место неопределенности и страху перед будущим.
