***
Пригород Сен-Женевьев показался, когда солнце перевалило зенит. Родные пыльные улочки, густо застроенные грязными низенькими лачугами, обрадовали утомленных путешественниц не меньше, чем когда-то Земля Обетованная Иудеев. Сонные дворняги нежились в тени каштанов, густой аромат жареной сельди мешался с душным зловонием улиц. Женщины быстро миновали десяток крайних домишек и свернули в свой проулок. Послеполуденная истома накрыла город тихой дремой. Ни один горожанин не встретился на их коротком пути домой, но минимум десяток любопытных глаз проследили несвоевременное возвращение женщин. Невидимые наблюдатели жгли злобой устало шагающих Нинон и Зоэ.
- Ненавижу этот город, - прошептала девушка, чувствуя, как начали заливаться густым румянцем ее щеки.
- Неужели им больше поговорить не о чем? Зачем мусолить сплетни про нас?
- А о чем еще, милая? – Нинон печально улыбнулась внучке, - их жизнь столь пуста и бессмысленна, что даже краткосрочное путешествие двух бедных Парижанок вызывает зависть, и, как следствие – осуждение.
Зоэ презрительно фыркнула и перешла на бег, как только их жалкая лачужка показалась за поворотом. Лишь когда входная дверь была закрыта на щеколду изнутри, Нинон испытала облегчение, в надежде, что обошлось. До заката женщины занимались сортировкой лесных богатств. Целебные травы были тщательно разобраны, связаны в пучки и подвешены под низкие своды жилища. Когда тени, отбрасываемые увлеченно трудящимися женщинами вытянулись, превратив их сноровистые руки в длинных снующих по стенам и полу темно-серых змей, а последний корешок был разложен в лучшем из имеющихся в лачуге мест, пришло время трапезы. Каштановая лепешка и вино, вскипяченное с водой – все, что могли позволить себе женщины в этот вечер. Пришло время усталости. Тишина стала собеседником бабушки и внучки. Зоэ, забывшая события прошедшей ночи, чувствовала необъяснимое тревожное опустошение, поглощавшее все ее внимание. Девушка жевала сухую лепешку, не думая ни о чем. Пустой, невидящий взгляд Зоэ следил за тенями на полу, которые становились все короче. Нинон смотрела такими же, лишенными мысли глазами на внучку, заставляя себя есть через силу. Усталость укротила тревогу. Тяжелые веки готовы были закрыться до утра…
Громкий стук в дверь вспугнул сон. Женщины тревожно переглянулись. Стук повторился.
- Откройте немедленно! – громко сказал мужчина из-за двери.
- Кто это? – испуганно прошептала Зоэ.
В следующее мгновение сильный удар снаружи вышиб хлипкий засов и в жилище ворвались пятеро горожан, один солдат и летние сумерки.
- Вот она, ведьма! - истошно закричала женщина, выглянувшая из-за плеча гвардейца и протянула палец в сторону Зоэ.
- Вулар ведьма, она убила моего мужа! – завопила она, расталкивая мужчин. В следующее мгновение, незнакомая ни Зоэ, ни Нинон мадам, одетая в белоснежную шелковую сорочку, расшитую кружевом, и пышную темно-бордовую юбку, подпоясанную коротким красным передником, вцепилась в рассыпанные по плечам кудри Зоэ. Усталая девушка не удержалась на скамье и упала на пол.
- Ведьма! Ведьма! Ведьма! – истошно кричала пышнотелая дама, покрывая тумаками голову, плечи и спину согнувшейся в ужасе на полу, ничего не понимающей Зоэ.
- Отпусти мою внучку, - Нинон попыталась оттащить неизвестную, избивающую девушку. Большую Мамочку отстранили в угол совсем утратившей солнечный свет лачуги. Затем, когда обессилившая от крика, уставшая молотить несчастную, горожанка чуть успокоилась, а ее кулаки утратили резвость и силу, ее оттащили тоже, вытолкав на улицу, где собралась уже толпа из пятнадцати зевак, привлеченных неожиданным развлечением.
Солдат подошел к Зоэ, все так же сидящей на полу, дрожащей от ужаса и боли, отнял руки девушки от головы, которую та пыталась укрыть от ударов, загнул их назад и крепко связал локти бечевкой. Затем он поднял Зоэ с пола, потянув вверх за волосы, туго намотанные на его кулак. Зоэ поднялась с трудом. Ее глаза, наполненные слезами, осмотрели звериные лица горожан, тесно толпившихся вокруг. Наконец девушка увидела бабулю, крепко прижатую соседом – мясником к стене, и улыбнулась ей. Слезы, героически сдерживаемые юным созданием, хлынули из ее глаз водопадом.
Солдат потянул девушку к выходу, крепко сжимая ее локти, к толпе возбужденных зевак.
Как только все собравшиеся в домишке Вулар вышли, и опять принявшуюся сыпать тумаки на плечи и голову Зоэ женщину оттащили в сторону, и девушка смогла распрямиться, не опасаясь очередной оплеухи, она спросила:
- В чем меня обвиняют?
- Зоэ Вулар, - заговорил неизвестный, одетый в добротный коричневый костюм мужчина, - вы обвиняетесь в убийстве христианина и добропорядочного горожанина, которое вы совершили, используя колдовство, вступив в сговор с дьяволом!
- Я никого не убивала! – закричала Зоэ.
- У нас имеются неопровержимые доказательства, которые будут представлены в суде, - голос незнакомца, негромкий и бархатистый прозвучал невероятно убедительно.
В толпе ахнули. На мгновение воцарилась тишина.
- И кого же, по-вашему, я убила? – громко спросила Зоэ.
- Анри Кокона, - мягко ответил мужчина.
- Я не знаю, кто это! – воскликнула девушка.
Ком земли, брошенный кем-то из толпы, разбился о ее скулу и рассыпался, оставив на мокром лице грязные следы.
- Ведьма! – снова закричала охрипшая вдова убитого.
Незнакомец в коричневом костюме посмотрел в толпу суровым отеческим взглядом.
- Прекратите! – в этот раз он проговорил громко, - пусть суд над несчастной, продавшей свою бессмертную душу дьяволу, состоится, как того требует закон! Не станем марать руки!
- Господин! – крикнула, все еще удерживаемая горожанами Нинон, - мы не знаем, о ком идет речь. Зоэ, моя внучка, я вырастила ее, поверьте – она невинна!
- Мужчина посмотрел ледяным взглядом на Нинон и отвернулся от женщины, не желая тратить на нее свое время. Он подошел к солдату и прошептал ему что-то на ухо. Тот кивнул и толкнул Зоэ в спину. Девушка, чуть не упала.
- Пошла, - крикнул солдат и еще раз толкнул Зоэ.
- Бабушка, - закричала она, - что же это? Бабушка!
- Пошла! – опять крикнул солдат и процессия, возглавляемая ребятней, бегущей впереди, двинулась к центру Парижа.
Полная луна, выглянувшая из-за тучи, покрыла серебром голубую тунику девушки, выбелила ее руки, на которых уже начали проявляться кровоподтеки от ударов обезумевшей вдовы.
Неизвестный тихо шагал в метре от Зоэ, справа.
Через десять минут процессия, движущаяся к аббатству, стала редеть. Стайка детей, бодро возглавлявшая шествие вначале, отстала первой. Ребята заскучали, а накрывшая улицы черным пологом ночь, вмиг разогнала по домам самых стойких. Затем отстали любопытствующие, поняв, что сегодня ничего интересного уже не случится, а казнь состоится не скоро, после суда. Спустя час, когда мрачные строения монастыря показались во всем летящем каменном великолепии, от шумной толпы любопытствующих не осталось и следа.
Человек, проводивший задержание, остановился в двух метрах от стены. Он осмотрел значительно поредевшие ряды сопровождающих и произнес тихим, вкрадчивым голосом:
- Мадам Кокон, и вы рядом, кажется сын? Не ошибаюсь?
- Да, да, mon seigneur, сын, - пылко воскликнул юноша, - Анри Кокон младший.
По лицу господина скользнула гримаса отвращения, которую он тут же ловко сменил на маску сочувствующей скорби.
- Мадам и месье Кокон, вы можете отправляться домой. Суд состоится позже, о чем вам объявят. Так же и вы, достопочтенные горожане, свободны на сегодня.
Мужчина посмотрел на добровольцев, принявших участие в аресте, причем ни один не был обделен вниманием, каждому досталась толика отеческой покровительственной любви, искусно изображенная взглядом говорящего.
- Благодарю за содействие церкви и с честью исполненный долг. Теперь пленница в обители божьей, тут ее чары бессильны.
- Мы бы хотели узнать, когда будет сожжение! Ведь такая грешница достойна только одного, божественного огня правосудия.
Мясник, отличившийся особым рвением при задержании, не смог сдержать переполняющих его желаний лицезреть мучения молодой заносчивой соседки.
Теперь гримаса презрения, заметить которую оказалось бы под силу лишь опытному физиогномисту, скользнула по бесстрастному лицу господина, промелькнула отблеском пожара, горящего в глубинах его сущности, и скрылась тут же, погребенная под восковой маской добродетели.
- Суд решит судьбу Вулар, почтеннейший, - процедил мужчина сквозь зубы. Он подошел к воротам и трижды стукнул в них изящной тростью, на которую опирался все время в пути, маскируя свою хромоту.
Ворота открылись. Солдат подтолкнул дрожащую от ночного холода Зоэ вперед и шагнул вслед за ней под высокие своды аббатства. Последним на мощеную камнем территорию монастыря ступил господин в коричневом костюме. Ворота захлопнулись. Оставшийся не у дел эскорт постоял еще минут пять у аббатства и поплелся по домам.
Едва различимая тень отделилась от столетнего платана, раскинувшегося в двадцати метрах от ограды монастыря, и проскользнула к его стенам. Нинон прильнула к дубовым воротам, в два раза превышающим ее, и прислушалась, надеясь уловить отрывок фразы, звук, намек - что-то, что свяжет ее с любимой девочкой. Обитель скорби затаилась, не желая делиться добычей и какими бы ни было сведениями о ней.
- Ну что ж, - прошептала женщина, - тишиналучше, чем стоны истязаемых. Быть может, до утра они позволят передохнуть моей птичке.
Нинон, успевшая уже совладать с эмоциями, погрузилась в оцепенение. Женщина замерла столбом.
Большая Мамочка не замечала ничего вокруг, даже того, что на мгновение Мир замер вместе с ней, и совершил оборот вокруг высоких стен монастыря. Звуки ночи затихли, все, кто был в эту секунду в полете над городом, птицы и ночные бабочки, немертвые и духи, застыли, превратившись в одно большое око, наблюдающее за трансформацией вокруг.
Два часа длилось остолбенение Нинон. Она недумала ни о чем. Она слушала Мир. Потом петух прокукарекал трижды. Женщина встрепенулась и опрометью побежала к лесу.
***
Низкие своды подземелья, по которому вели в темницу Зоэ, были видимо рассчитаны на коротышек, поскольку пленнице приходилось постоянно пригибать голову, чтобы не влететь лбом в очередной каменный выступ, неожиданно предстающий из-за поворота, в лабиринте которых невероятно уверенно двигался загадочный господин в костюме, вовсе не подобающем сану священника. Пахло сыростью и только. Спустя бесчисленное количество поворотов путники подошли к низкой дубовой двери. Мужчина достал из-за пазухи ключ, открыл замок и проскользнул в темноту комнаты, согнувшись почти вдвое.Дверной проем был низок, но не на столько…Неизвестный был высок ростом, гораздо выше обычного Парижанина.
- Развяжи руки пленнице, - процедил он еле слышно из непроглядного мрака.
Солдат протолкнул освобожденную от тугих веревок Зоэ в темноту, вслед за господином, и захлопнул дверь, оставшись снаружи.
Небольшая комнатка оказалась на удивление уютной. Потолки были высоки, вдоль стен стояли добротные шкафы с дверцами, закрывающимися на ключ. Центр комнаты занимал большой стол, выполненный из дорогой африканской древесины, на котором стоял графин с вином, бокалы и ваза с фруктами. Рядом с ним несколько стульев с высокими спинками и удобными подлокотниками.
Зоэ замерла у входа, осматривая пространство. Мужчина прошел к столу, сел, налил в бокал вина и жадно отпил несколько глотков. Потом он внимательно посмотрел на девушку, замершую у порога.
- Проходите, присаживайтесь, вы, верно, очень устали.
Зоэ послушно подошла к столу и присела на краешек стула.
- Я знал, что вы необычная девушка, выпейте, - мужчина налил вина.
Зоэ взяла бокал и залпом опустошила его. Горло девушки саднило.
- Вы прекрасно ориентируетесь в темноте, браво! – неизвестный подошел к комоду в поисках свечи. Только сейчас Зоэ поняла, что спутник проверял ее и что демонстрация своих способностей видеть в темноте вовсе не пойдет ей на пользу.
- Не беспокойтесь, моя дорогая, - мужчина зажег свечу и закрепил ее в низеньком медном подсвечнике на столе, - как вы, наверное, успели заметить, я тоже не лишен некоторых способностей, - он склонился над столом, приблизившись к девушке. Его темно-карие глазасверлили лицо Зоэ.
- Вы ошибаетесь, месье, - прошептала Зоэ, - я не умею видеть в темноте, я простая Парижанка, пекущая лепешки, чтобы прокормиться.
Незнакомец громко рассмеялся.
- Браво! – закричал он, - вы еще и прекрасная актриса! Браво!
Он встал и отвесил низкий поклон перед несчастной, еле-еле сидящей на краешке стула.
- Знаете, моя дорогая мадмуазель Вулар, я не такой уж и монстр, как вы себе представляете, и я вовсе не священник, как вы успели заметить. Для вас я буду месье Киконк, вы можете называть меня так. И вот что, плутовка, - мужчина подошел к Зоэ, крепко взял ее за подбородок и высоко задрал голову девушки кверху, - если вы согласитесьсотрудничать со мной, то можете не просто сохранить свою никчемную жизнь, но и обрести достаток и покровительство в моем лице.
Киконк склонился на задранным кверху лицом девушки, потерявшись в широко распахнутых, огромных, зеленых глазах, которые смотрели на него бездонными омутами ее непознанной вселенной. Мужчина с трудом оторвал взгляд от лица Зоэ.
- А ты и впрямь ведьма, - прошептал он, наливая в свой бокал еще вина.
- Я ищу таких как вы, мадмуазель Вулар. Я ищу равных себе. – Мужчина рухнул на стул в изнеможении, - к сожалению, теперь нас очень мало, многие казнены, остались по большей части шарлатаны.
Голова Зоэ пошла кругом. «Что это», - думала она, - «Проверка, дьявольское искушение, попытка заманить меня в ловушку?»
- Будьте добры, господин Киконк, налейте мне еще вина, очень пересохло в горле, - проговорила Зоэ так громко, как только смогла.
После второго бокала едва видимый в свете тусклой свечи потолок начал медленно вращаться перед Зоэ. Девушка села глубже на стул и поправила волосы, мешающие ей смотреть.
- Что вы имели ввиду, когда говорили о способностях? – Зоэ впервые посмотрела прямо в ищущие глаза мужчине, - я понятия не имею, о чем вы говорите.
Киконк медленно встал, оперся двумя руками о столешницу, нависнув над девушкой, а затем прорычал гневно:
- Я говорю о вашей способности становиться драконом и запугивать людей до смерти, милейшая!
- Я не понимаю, о чем вы, - совершенно искренне прошептала удивленная Зоэ.
- Дрянь! – месье Киконк размахнулся и ударил девушку по лицу. Кровь брызнула из ее разбитой губы на шелковый нежно-голубой жилет месье.
- Дрянь, - снова прокричал он и еще раз ударил Зоэ по лицу. От удара девушка свалилась со стула и потеряла сознание. Киконк присел над несчастной, чтобы рассмотреть ее получше.
***
***
Жаркие краски осеннего леса, еще не утратившего пышной листвы, но ставшего прозрачнее и легче, грели взгляд, но не холодный воздух октябрьского рассвета. Зоэ и Нинон выбрались за грибами, спозаранку, как обычно. Закутанная в пушистую шаль девочка выдохнула, наблюдая я за чудом: ее дыхание, покинув тело, стало паром, который быстро растаял, в прозрачности утра. Зоэ выдохнула снова, потом еще и еще. Капельки пара осели на узорчатой паутинке, превратившись в переливающийся золотом бисер, мелко дрожащий от легкого ветерка. Девочка приблизилась, чтобы рассмотреть в вибрирующей капле влаги миниатюрную копию родного леса, перевернутую и скругленную маленькую вселенную, созданную ею.
- Зоэ, - позвала бабуля.
Девочка обернулась. Порыв ветра оторвал паутинку и унес ее, прихватив с собой созданные Зоэ искрящиеся вселенные. Желтые, красные, коричневые, осенние, большущие листья зашуршали, быстро улетая от малышки.
- Зоэ, - снова позвала Нинон.
Зоэ осмотрелась, с удивлением обнаружив, что она сама оказалась в дрожащей капле созданной ее дыханием вселенной, которую подхватил ветер. Девочка быстро летела по воздуху. Мимо нее пролетали огромные листья и травинки, норовя задеть хрупкий пузырь, частью которого теперь стала Зоэ.
- Зоэ! – в третий раз позвала Нинон.
Фигура женщины, стоящей на опушке леса и тревожно озирающейся по сторонам в поисках внучки, стремительно приближалась, вырастая с каждой секундой.
- Бабуля! – прокричала Зоэ и промчалась мимо гигантского, еще молодого, лица любимой бабушки, ставшей почему-то невероятно большой. Нинон не расслышала тихого голоска внучки, заключенной в капельке, созданной дыханием девочки.
Ветер усилился и понес маленькую Зоэ дальше и выше, к белоснежным пушистым облакам.
- Зоэ… - затих вдали голос бабули.
Мерцающий тончайший шар рванулся ввысь, унося восьмилетнюю Зоэ в бесконечную неизвестность.
Стало холоднее и светлее. Поверхность пузыря дрожала все сильнее и наконец лопнула с громким хлопком. Девочку завертело в потоке восходящего воздуха. Зоэ зажмурилась, ожидая неминуемого падения, но ее все кружило и кружило потоком, весело свистящим в ушах. Потом девочке надоело бояться, и она широко распахнула глаза. Внизу, далеко-далеко, переливался в лучах ледяного солнца маленький шарик Земли, мерцающий от слез, льющихся из глаз летящей. Искрящийся шар, размером не больше вселенной, созданной дыханием Зоэ, казался холодным и чужим отсюда. Свист в ушах стал нарастать. Девочка стремительно падала. Приближаясь к растущей Земле, она росла сама, превращаясь в подростка, а затем в девушку.
Очень скоро Зоэ стала собой, восемнадцатилетней, летящей вниз с невероятной скоростью.
- Если так будет продолжаться дальше, - подумала Зоэ, - то разобьюсь о землю не я, а дряхлая старушка, которой я стану к моменту моего падения…
В эту секунду девушка плюхнулась на теплую спину дракона, остановившего стремительное падение и старение Зоэ. Его широкие крылья, распростертые в парении, засверкали золотом мелкой чешуи. Девушка уткнулась лицом в длинную гибкую шею и крепко прижалась всем телом к летящему выше облаков животному, обхватив его руками и ногами. Дракон громко закричал. Зоэ чуть приподняла голову и увидела два маленьких, похожих на кошачьи, ушка, плотно прижатые к гладкой голове животного. Ей стало спокойно и тепло.
…..Продолжение следует ….
Начало тут!!!
Спасибо, что вы со мной! Берегите своих близких, а так же их нервы и желудки, ставьте лайки, подписывайтесь! С любовью Я.