Третий день.
Дождь.
***
Тут, тук, тук.
Алла открыла глаза. Солнце прыгало по низкому деревянному потолку, играя тенями от густой листвы деревьев, гудящих за окном утреннюю Оду жизни.
Маленький серый паучок, живущий между бревен, прямо над кроватью Аллы, спустился на паутинке, чтобы рассмотреть гостью получше. Он завис над девушкой в десяти сантиметрах от ее носа и теперь пытался остановить качающегося себя, чуть подтягивая мохнатой лапкой серое брюшко вверх, демонстрируя Алле маленький белый крест на спине.
- Привет, - сказала пауку Алла, - ты пытаешься ввести меня в заблуждение, я знаю, что ты не мушкетер.
Девушка замерла, стараясь не дышать, поскольку именно ее дыхание раскачивало маленького крестовичка, и не давало ему возможности рассмотреть гостью.
- К добру или к худу? – спросила шепотом паука Алла.
Он замер, чуть приподнялся вверх, накручивая паутинку на лапку, а потом оторвал ее, и шлепнулся, прямо на щеку девушке.
- Ой, - Алла постаралась не шевелиться.
Паучок внимательно посмотрел в прозрачные, цвета зимнего неба, глаза гостьи, и спрыгнул с ее лица на нежно-зеленые волосы Лесной Принцессы. Затем он соскочил на грязное одеяло, спустился на паутинке на пол, и убежал в щель, спеша рассказать лесным жителям, что она пришла.
Тук, тук, тук – Снова постучали в окошко. Алла подняла глаза и увидела маленькую желтогрудую иволгу, внимательно наблюдающую за девушкой.
Напрасно спешил крестовик рассказать последние сплетни, малышка иволга уже растрепала всей округе, что Зеленовласая тут.
- К худу, - печально вздохнула Алла. Всем известно, если задать висящему перед тобой пауку вопрос, и он поползет вверх – это к добру, вниз – к худу.
- Ну ладно, переживем.
Лес восторженно захлопал в зеленые ладошки, когда Алла открыла тяжелую, покосившуюся дверь и вышла в рассветную чистоту утра.
Теперь, когда ночные страхи казались просто выдумкой беспокойного воображения, а дневные все еще спали, Мир предстал перед девушкой во всей правдивой очевидности, без фальшивых гримас счастья и таких же наигранных слезливых драм. Влажный, прохладный воздух бодрил. Алла шагнула в лес, и он раскрылся перед ней так, как влюбленный юноша раскрывается перед любимой, впервые, без опаски, впуская в свою наивную и трепетную реальность, в которую прежде, да и то очень давно, допускался единственный девятилетний друг. Красота рассвета ошеломила девушку. Она глубоко вдохнула звенящий серебряный воздух. Легкие кольнуло холодом. Алла задержала вдох на минуту, а потом снова вдохнула, не желая выдыхать безмятежность утра, чувствуя, как ее легкие, переполненные дыханием леса, расправляются, занимая собою пространство большее, чем возможно, простираясь за границы узкой грудной клетки девушки, начиная дышать полнее и глубже, синхронизируясь с дыханием леса. Лесная подстилка мягко пружинила легкий шаг Аллы. Тишина шептала знакомую, но давно потерянную в глубинах памяти сказку. Впереди показался просвет. Еще несколько шагов, и Алла вышла на поляну, густо заросшую земляникой. Капли росы сверкали радугой в лучах восходящего солнца. Большой, лохматый шмель подлетел к девушке и прогудел так низко, что в воздухе вокруг, образовались волны, медленно, кругами, растекающиеся во влажной зыби, не теряющие своей силы вплоть до самой опушки, и только там, ударяясь о шершавые стволы сосен, растворяющиеся среди мирриада других волн.
Алла шагнула на поляну. Роса обожгла холодом голые щиколотки. Что-то сплющилось под правой ногой. Девушка посмотрела на стершуюся резиновую подошву кед, густо окрасившуюся красным. Аромат земляники родил воспоминания. Алла быстро шагнула назад и присела под ближайшей сосной, силясь справиться с головокружением. Девушка закрыла глаза, сделала несколько не глубоких медленных вдохов…
Потом тихонько приоткрыла левый, внимательно глядя на поляну в прищур.
Обычный лес. Солнце все еще ниже деревьев. Тишина. Легкий ветерок. Мокрые кеды с красной земляничной подошвой. Алла встала, снова закрыла глаза, снова глубоко вдохнула, так, что закололо под ключицами, и шагнула вперед.
Луч солнца согрел кончик ледяного носа. Жжжжж… Басом сказал шмель. Алла распахнула глаза. Эта поляна сильно отличалась от той, которую девушка видела, сидя под деревом. Запахи были ярче, а звуки громче. Солнце грело, мягко лаская кожу. Аромат земляники наполнил рот слюной. Алла представила, как было бы замечательно выпить стакан молока, запивая им благоухающую сладость ягод.
Следующий час девушка занималась тем, что шагала на поляну, а потом обратно, в тень высокой столетней сосны. Удивительно, но земляничная лужайка, а вместе с ней и весь Мир, менялась в зависимости от того, как дышать, прежде чем делаешь шаг за пределы леса.
Если дышать медленно и неглубоко, то это просто сумрачный великан с опятами на трухлявых останках березок под густой свод листвы в котором, редко забирается жаркое летнее солнце.
Если вдохнуть очень глубоко, а потом еще и еще, так, чтобы закружилась голова, то лес становился сказочно-солнечной страной, с гудящими, громко сплетничающими деревьями, подозрительными пчелами и обидчивой земляникой.
А если выдохнуть, так, чтобы внутри легких не осталось воздуха, чтобы грудная клетка сжалась, а давящий застежкой бюстгалтер свободно провис вдоль тела, на поляну опускались сумерки, гнетущие тишиной и тревожным кваканьем лягушек. Такой лес пугал, пробуждая в Алле волнующее предчувствие беды, от которого хотелось бежать так быстро, как только смогут тренированные ноги девушки.
Сумрачный великан был знаком с детства, а вот две других его ипостаси открылись Алле только сегодня, и если первая, солнечная, была чудесной сказкой, то вторая казалась странным предзнаменованием будущего.
«В какой лес отправиться?» - думала девушка, доедая горсть земляники. Басовитый шмель звал в сказку, кровавые подошвы кед – в пугающее неизвестностью будущее. Алла доела ягоды, вытерла ладошки о джинсы и решила, что выбор, куда ей пойти, по праву достанется лесу. Но сначала девушке предстояло набрать дров, растопить печь и подумать, как действовать дальше. Вчерашнее бегство из дома сегодня, в ярком свете июньского солнца, показалось глупой затеей обиженной девочки, которая теперь, проголодавшись, поняла, что сожалеет о случившемся.
«Придется извиняться перед мамой», - думала Алла.
Девушка шла в сторону сторожки не замечая, погруженная в свои мысли, что лес уже сделал свой выбор. Небо плотно затянули облака, птицы смолкли, предоставив соло лягушкам и комарам.
«Но сначала я нарисую лес! Все три!»
Случившееся сегодня на рассвете настолько потрясло девушку, что желание нарисовать земляничную поляну пересиливало все другие. Впереди показался домик лесника. Оранжевый солнечный луч выглянул из-за низкой тучи, подсветив, как прожектор, грязно-серую, покрытую ржавым лишайником дверь избушки, и выдернув, наконец, Аллу из грез.
Девушка посмотрела вверх. Крупная теплая капля упала ей на щеку. Другая шлепнулась рядом, оставив мокрую кляксу на пожухлом прошлогоднем листе, лежащем у краснеющего земляничной подошвой кеда Аллы.
Кап, кап, кап…Летний дождь неспешно зашуршал по листве деревьев. Алла заскочила в потемневшую сторожку, достала свечу и осмотрелась. Стемнело подозрительно быстро.
Зажигалка нашлась в кармане рюкзака. Алла зажгла свечу и посмотрела на часы: «Половина четвертого!» - удивленно воскликнула девушка, - «Быть не может!»
Потом Алла заглянула в рюкзак и поняла, что не взяла ничего для рисования! Это было слишком! Кляня свою пустую голову, девушка выглянула в лес, дождик вяло шуршал, постепенно смачивая влагой лесную подстилку.
«Я должна это нарисовать здесь!» - сказала Алла себе, набросила на плечи рюкзак и снова шагнула в лес. Глухой раскат грома зарычал предостерегающе, а потом хлынул дождь, густо осыпав девушку быстрыми, ставшими теперь холодными, каплями. Алла замерла на мгновение, решая остаться или нет. Раскат грома оглушил, ударив молнией совсем близко. В лесу стемнело, девушка подняла лицо к небу, холодные капли зашлепали по ледяным щекам Аллы.
«Фух», - выдохнула она и быстро побежала в сторону дома.
Дождь становился все сильнее, кеды скользили на мокрой преющей листве. Холодные струйки дождя затекали в кеды, сопровождая быстрые шаги хлюпом.
«Хлюп-хлюп, метр, хлюп-хлюп, два!» - считала пройденную дистанцию Алла, так было проще отвлечься от холодных и жалких мыслей о себе, так было понятнее, сколько хлюпов до дома. Через двести хлюпов раскисший опад предательски поехал, под быстро бегущими, уже не земляничными, кедами Аллы. Девушка шлепнулась на обнажившуюся жирно-черную землю и кубарем скатилась с горки.
- Не сспешшииии, не ссспеешшиии… - Зашептали ей деревья влажной листвой.
Алла подняла голову и увидела сторожку, едва различимую сквозь серый дождь. Промокшие, опустившие плечи деревья, склонились, как великаны-стражники, провожая девушку в путь. Алла поднялась с земли, вытерла покрытые грязью руки о штанины и аккуратно пошла в сторону города, стараясь не смотреть по сторонам, страшась увидеть то, что рядом.
***
Стук разбудил задремавшую на полу перед кроваткой дочери Тамару. Девушка удивленно посмотрела в черное окно. Дождь с силой затарабанил в стекло. Тамара встала, поправила одеяльце тихонько сопящей дочери и выключила ночник. Запущенный с улицы камень громко звякнул о приоткрытую форточку, которая распахнулась от толчка. Тамара подбежала к окну, порыв ветра ворвался в тесную комнату, наполнив ее свежестью леса.
Девушка увидела темный силуэт подруги за забором и быстро побежала на улицу, под проливной дождь, как была, в легком хлопковом сарафане.
- Заходи скорее падра! – громко зашептала Тамара подруге.
- Теть Вера дома? – спросила Алла таким же громким змеиным шепотом.
- Не, заходи, в десять придет.
- Я не на долго, - продолжила Алла, громко клацая зубами от холода.
- Еще чего! Я тебя никуда не пущу в такую ночь! Ляль, ты прости, но ты это, того, ку-ку чуть-чуть. Разве можно в лесу одной.
- Пусти уже погреться что ли, - продрожала Алла.
Девушки быстро вбежали в темный дом.
Тамара протянула руку, шаря по стене, в поисках выключателя.
- Не включай свет. Все нормально. Я вернусь через пару дней. Ты же знаешь, где я остановилась.
- Лялька!
- Тссс! – Алла приложила к губам подруги ледяной палец. – Не ссы, мне надо один рисунок сделать. Там настроение лучше. Боюсь, дома не получится. Давай мне свои краски и бумагу, я все забыла дома.
- Лялька, я не могу! Так нельзя! – прошипела Тамара.
- Можно. Тихо. Яну разбудишь. Принеси мне кеды черные, я оставляла в прошлый раз и переодеться что-нибудь.
Взгляд огромных, молящих глаз девушки развеял все сомнения Тамары. Она быстро побежала в спальню, за вещами для подруги.
Алла прошла на кухню и поставила греться чайник.
Озаренная синим факелом горящей газовой конфорки, комната сильно разнилась с той, что была утром прошлого дня.
- Ма!
Шумно ищущая одежду для подруги Тамара разбудила дочь.
Ляля заглянула в спальню.
На полу, на куче вываленного из шкафа белья, сидела Тамара. Девушка, не мигая смотрела в угол, туда, где весной стоял фикус, оставивший о себе напоминание - круглый белесый след на полу.
- Ма! – снова крикнула Яна и привстала в кроватке, указывая пальчиком туда, куда смотрела мама.
Алла шагнула в спальню и увидела светящийся, чуть потрескивающий, шар, парящий в нескольких сантиметрах от пола.
- Мамочки, - прошептала Тамара и попятилась на четвереньках в сторону двери.
Шаровая молния, не больше десяти сантиметров в диаметре, плавно и медленно двигалась вдоль стены, озаряя комнату белым, холодным свечением.
- Мамочки, - еще раз прошептала Тамара и уперлась в стоящую в дверном проеме подругу.
Молния зловеще затрещала, отделилась от стены и двинулась в сторону Яниной кроватки.
- Ма! – удивленно воскликнула девочка, глядя на пятящуюся мать.
Алла шагнула левее, выпуская из спальни Тамару. Светящийся шар еще раз треснул и двинулся к кроватке быстрее. Алла посмотрела на свои ноги, обутые в резиновые сланцы, на малышку, потрясенную поступком испуганной матери, на молнию, стремительно приближающуюся к кроватке, и сделала шаг вперед, левой ногой, а затем, правой с силой наступила на искрящийся шар. Грохнул взрыв. Яна заплакала, Тамара закричала. Алла взяла на руки испуганную девочку и крепко прижала к себе.
- Не бойся, малышка, это просто молния. Видишь, я растоптала ее. Все хорошо, не бойся.
Через полчаса, переодетая и согревшаяся Алла, надежно упрятанная в дождевик от пронырливых капель, поцеловала подругу и закрыла за собой размокшую калитку.
- Ты падра, прости меня за сегодня, в который раз прошептала ей вслед Тамара, крепко прижимающая к себе дочь.
Гроза разыгралась нешуточная. Молнии резали небо. Ледяной дождь хлестал в лицо. Алла задержалась на минутку на окраине города, проверяя, сухо ли у нее за плечами. Краски и бумага, только о них беспокоилась девушка в эту странную ночь. Воспоминания о земляничной поляне, предвкушение счастья от работы над рисунком, в котором мечталось передать все три Мира, слившиеся в одно, на волшебной лужайке в лесу – двигали Аллу в промозглую неизвестность. Ведомая непонятной силой, она смело шагнула в продрогший лес. Непроглядная ночь оказалась не страшной. Невероятно, но девушка прекрасно чувствовала пространство, быстро двигаясь к охотничьему домику сквозь неистовое глухолесье.
Очередной раскат грома оглушил. Молния ударила в соседний дуб. Необычайно яркая вспышка ослепила Аллу, закрепив в мозгу изображение падающего на нее дерева черно-белым негативом.
- Опа-ча! Поймал!
Чьи-то руки подхватили девушку.
Все еще ослепленная Алла услышала треск, больше напоминающий стон раненого зверя, и лесной гигант рухнул прямо туда, где мгновение назад была она. Ветви жестко хлестнули, подцепили Аллу кряжестыми ветвями, затягивая в мир мертвых. Сильные руки неизвестного, крепко вцепившиеся в девушку, резко дернули ее в противоположную сторону, спасая от неминуемой гибели. Дуб, все еще не утративший надежды забрать с собой юную душу, грубо вцепился корявыми пальцами в Аллу, раня ее руки, заслонившие лицо.
Через мгновение девушка кубарем скатилась в ложбинку между кустами боярышника, и плюхнулась в размокший ароматный опад…
Чернота на какое-то время поглотила сознание.
- Жива? – прохрипел низкий мужской голос, потом крупные руки подхватили Аллу, пронесли несколько шагов и аккуратно посадили под ель, на почти сухую подстилку из листвы.
- Жива… - сам себе радостно ответил неизвестный, когда Алла, наконец, открыла глаза.
Мужчина сидел перед ней на корточках, внимательно рассматривая незнакомку.
- Так вот ты какая! – мечтательно протянул он, снимая с искривленного переломом носа очки.
- Успел значица! Опа-ча!
- Вы кто? – изумленно прошептала Алла, рассматривая промокшего насквозь незнакомца, по бритому черепу которого стекали ручейки летнего дождя.
- Не, не, не, - возбужденно заговорил он, - ты похоже не понимаешь, не кто, а почему?
Мужчина выпрямился, заслонив двухметровым крупным телом половину леса и тревожно посмотрел вдаль.
- Надо спешить, - проговорил он, обернувшись к Алле, - идти сможешь?
- Да, ответила ничего не понимающая девушка, - смогу, тут рядом сторожка, по моим подсчетам я уже почти дошла.
- Не, не, не, - замотал головой мужчина, - туда нельзя. Тебе надо держаться левее, тут рядом дорога. Тебе туда.
- Это еще зачем?
- Опять неправильный вопрос! – воскликнул незнакомец, - не зачем, а почему! Ты похоже не понимаешь!
- Да что я не понимаю? Закричала Алла, пытаясь перекричать очередной раскат грома, ударивший далеко, где-то возле Москвы.
- Кто вы вообще такой? – Алла встала, с ужасом рассматривая разодранные ветвями руки.
- Это мы тебе подлатаем, не переживай, - мужчина протянул девушке свою широкую ладонь и Алла доверчиво положила в нее израненные руки, чувствуя, как уходит пульсирующая боль.
- Послушай, детеныш, - взволнованно заговорил мужчина, - тебе надо спешить, вовремя не придешь, разминетесь, а тогда все наперекосяк.
- Вы кто? – прошептала завороженная хриплым голосом великана девушка.
- Я – Рвущийся в бой! Антон – по-вашему.
- По какому, по-нашему?
- По-человечьи. Хотя, ты не человек, просто пока не знаешь об этом.
Алла внимательно смотрела на промокшего насквозь великана в затертых грязных джинсах и ничего кроме теплоты, идущей от него, не чувствовала.
Молния ударила совсем близко.
- Так, детеныш, - заторопился Антон, - сейчас пойдешь левее домика лесника, тут трасса рядом, обязательно перейди дорогу, слышишь? На этой стороне не оставайся, перейди на другую, там сумрачный лес. К тебе уже едут. Надо спешить. Разминуться нельзя!
- А почему не в домик? – простонала Алла. Зачем мне к дороге? Кто едет? За спиной Антона медленно разлилось желтое мерцание горящей сторожки, в которую минуту назад попала молния.
- Уже? – спросил Антон, глядя на изумленное выражение лица девушки.
- Откуда вы знали? – прошептала Алла.
- Детеныш, неправильный вопрос. Почему!
- Почему? – спросила девушка.
- Потому, что ты предоставила выбор лесу, и он его сделал. Он выбрал тебя. Надо спешить, детеныш!
- А вы?
- А я не могу, у меня тут дела.
Антон подобрал с земли дождевик, сорванный с Аллы рухнувшим дубом.
- Погодите, надо рюкзак найти.
- Не надо.
Мужчина помог одеть девушке куртку и бережно развернул Аллу в нужном направлении, левее, к дороге.
- Ну давай, детеныш, иди прямо, не сворачивай, дорогу перейди обязательно. Увидимся!
Раскат грома проглотил окончание фразы.
Зеленовласая Принцесса поспешила к дороге, ведомая судьбой, освященная огнем горящей лесной сторожки. Дождь стекал ледяными слезами по белоснежным щекам девушки.
- О чем спросит нас дождь?
Про что будет нам петь?
Кого он будет винить?
О чем будет просить?
Алла с удивлением угадала любимую песню, которую ей шептали трепещущие листья деревьев.
- Чего от нас будет ждать?
И перед кем он в долгу?
Если спросить у него,
Не ответит он…
…..Продолжение следует ….
Начало тут!