- Ну так, что твои родители уезжают? – в который уж раз спрашивал меня Яблонский.
- Я не знаю, уедут, нет. Скорее всего, уедут.
Наверняка я ничего не знал. Я конечно же хотел остаться жить один, очень хотел. Вкусив однажды самостоятельной жизни, я мечтал о ней снова и снова.
- Когда станет ясно? - допытывался Яблонский.
- Ну что я могу тебе сказать? Сам бы хотел знать. Узнаю, скажу.
После того, как моя мама вернулась из Тегерана в прошлом году, и обнаружила, что ее старший сын жив, здоров и сыт, а квартира в полном порядке, да еще и убрана, она решила, что сын этот уже достаточно взрослый. Может жить один. Так, что надежда есть. Но. Я учился в 10 классе и уже летом, должен поступать в институт. Отец один за всех решил, куда я стану поступать, а именно, в ИНЯЗ – «Институт иностранных языков имени Мориса Тореза.» Я не спорил с отцом, я никогда с ним не спорил, да и институт мне нравился. Он располагался в старинном здании на Метростроевской улице недалеко от метро «Парк Культуры». Я любил «Парк Культуры», когда я был совсем ребенком отец часто брал меня в парк, и мы катались на «Чертовом колесе.» ИНЯЗ нравился мне еще и тем, что на вступительных не нужно сдавать ни математики, ни физики, ни химии, ни черчения. Только английский, литературу, историю и сочинение.
- А могут вообще не уехать?
- Могут, могут. Мне поступать в этом году.
- Да и мне.
- Нам. Но, у тебя-то никто не собирается уезжать, – сказал я резко.
Меня начала раздражать назойливость Яблонского. По своему характеру он самый сильный среди моих друзей, и все мы, как говорила бабушка Маслина, «плясали под его дудку». Мне все время хотелось, если не избавится совсем от этой дудки, но хотя бы делать что-то ей не в такт. Я вовсе не мечтал о том, что, Яблонский с Маслиным сразу же переедут ко мне домой, как только я останусь в квартире один.
- Я не знаю, - повторил я. - Как только узнаю, позвоню.
Моя самостоятельная жизнь могла отложиться еще по одной причине. Я все еще не вступил в ВЛКСМ. В 56 школе Валерия меня бы и близко не подпустила к Комсомолу, а в новой – это никого не волновало. А зря. Без комсомольского значка о поступлении в ИНЯЗ можно забыть, пусть даже и говоришь ты по-английски как сам Лорд Каррингтон.
Но, несмотря на сложности, мама с братом все же уехали. Все происходило почти как в прошлый раз: закупка водки - с собой, закупка продовольствия - для меня, к тому же, и весьма опрометчиво, мне выдали крупную сумму денег, чтобы я мог оплачивать походы к репетиторам, готовившим меня к поступлению в институт. О дяде Гоше из Сокольников на этот раз уже не вспоминали. Я же вместе с Яблонским и Маслиным готовился к отъезду по-своему. Мы решили заранее купить алкоголь, чтобы не терять времени в очередях, когда моя мама наконец-то уедет. 2 бутылки финского клюквенного ликера «Лапландия», бутылка югославской Черри Бренди «Мараска», и еще 2 бутылки нашей «Столичной» водки - спрятаны в пожарном кране на моей площадке. И не успел поезд «Москва-Тегеран» как следует набрать скорость, Яблонский с Маслиным прибежали ко мне домой.