Разняв мужчин, Василий попытался их примирить, но это было плохой идеей, так как Павел обиделся до глубины души. Мужчина собрал свой плед, сложил всё в пакет, прихватив обе банки с засолками и удалился.
- Ну и чего было про свободу заливать, я не понял? – Гена продолжал находиться в недоумении даже тогда, когда Павел уже ушёл, - а то свобода, говорит, ему нужна, не хочет себя ничем обременять, не успел приехать и уже себе нашёл женщину, что за тип мутный.
- Не зря я его мутузил тогда в снегу, помнишь? – Вася рассмеялся, вспомнив смешную историю из детства.
Был Павел старше на несколько лет, но никакого веса или должного уважения никогда не имел в школе. Он сторонился большинства детей, не имея желания или возможности подружиться хоть с кем-нибудь.
Желание такое, конечно, Павел имел, даже порывался иногда делать нечто, что точно бы вывело его на лучший уровень и помогло бы найти друзей в Покровке, но все эти порывы были неуклюжими и расценивались детьми совсем иначе, чем он планировал.
Однажды на реке Павел соорудил качели, прицепив к ветке на дереве прочную, как ему казалось тогда верёвку и закрепив к ней небольшой брусок. Будучи уверенным, что качели точно понравятся ребятам, а он сам может завоевать хоть какое-то признание, Паша позвал ребят на речку.
Предполагалось раскачаться и прыгать с помощью данного приспособления в реку. Но, когда Василий самый первый вызвался испытать данное развлечение, то тут же сорвался из-за разрыва верёвки, ударяясь о землю, так и не долетев до воды.
В тот день Вася сломал руку, так как падение было не совсем удачным, а на Пашу стали коситься ещё больше из-за состоявшейся неудачи. Непоседливый и очень подвижный Вася провёл тогда долгое время взаперти, так как играть его долгое время не отпускали из-за сломанной руки.
Следующий момент столкновения двух молодых людей было через полгода. Павел увидел, как Вася курит за школой и тут же сообщил об этом своей матери, а та в свою очередь передала родителям мальчика.
Узнав, кто его сдал, Вася держал свою злость какое-то время, выслеживая Пашу, а когда ему это удалось, он налетел на него и выразил на нём всю свою злости, что стало быстро известно среди школьного круга.
- Да, он и тогда был мутный. Подходит он Лиде, пусть дружат, - с улыбкой произнёс довольный Гена. Странный тип, сказок наплёл про непонимание и чего-то там ещё, а сам…
Допив то, что оставалось после ухода Павла, мужчины разошлись, отправляясь каждый в своё убежище, где нет уюта и тепла, по которому они периодически вздыхали всё время мужской встречи на берегу Лунки.
А субботний вечер был приятным завершением выходного дня. Выспавшись вдоволь, Василий встал со своей кровати, сооружённой из нескольких досок установленных на две чурки и старого матраса, который Фёдор нашёл у себя на чердаке.
Первые несколько дней такая лежанка казалась Василию очень даже приемлемой для его решения вести холостяцкий образ жизни без этих женщин, портящих его существование своим недовольством и непониманием.
Но, спустя неделю, Василию начинали закрадываться иные мысли, а уверенность в собственном выборе немного пошатнулась из-за некомфортного состояния тела, которое не привыкло к таким условиям проживания.
Вера хоть и покрикивала изрядно и выражала зачастую своё недовольство по отношению поведения Васи, но готовила она очень вкусно. Проведя некоторое время в сарае у Феди и поедая тушёнку из банки, он часто вспоминал котлеты или пельмени, которые очень хорошо получались у супруги.
Он ещё пытался сопротивляться появлению таких мыслей в голове, но женского участия в жизни очень не хватало и ощущалось это всё больше с каждым днём.
Василий встал, осмотревшись и вздохнув устало. Он решил провести вечер на свежем воздухе. Выйдя из сарая, Вася поднял голову вверх, устремляя свой взор на чистое небо. Солнце собиралось уже исчезать за горизонтом, передавая свои полномочия ночи.
В голову пришла хорошая мысль, поэтому Вася тут же отправился к бочке, дабы привести себя в порядок. Умывшись тёплой водой, он взял в руки полотенце, находившееся совсем рядом.
Вася тут же опять отметил, что в доме с Верой он всегда брал полотенце без какой-либо опаски, так как жена строго следила за чистотой такого рода вещей, тут же чувствовался странный запах, наводивший на мысль, что пользовались им уже давно.
Находя множество недостатков быта, он всё чаще вспоминал домашний уют, устроенный женой, но уверенность в том, что делает всё верно и сильная обида на жену пока ещё не давали ему разрешения возвращаться с поклоном домой. Он не мог так унизиться.
Приведя себя в порядок, насколько это было возможно во дворе у Фёдора, Василий отправился прочь. Ночь уже вовсю подкрадывалась к деревне, что и было нужно для выполнения задуманного Василием плана.
Перед тем, как отправиться к дому Нины, где Вася задумал устроить серьёзный разговор с изъяснением своих собственных чувств, он решительно направился в сторону поля, дабы нарвать там цветов.
- Ну что, есть ещё тут ромашки? – спросил Вася то ли у себя, то ли у кого-то невидимого на этом поле.
Проворным движением срывая всё на своём пути, Вася уже через пять минут держал в руке большой букет, еле помещая его в одну руку. Теперь можно было отправляться навстречу своей судьбе и первой любви, что всё ещё теплилась в его сердце.
Он открыл калитку и прошёл до крыльца, где на мгновенье остановился в нерешительности, затем попытался толкнуть дверь. Она не поддалась, поэтому пришлось стучаться.
- Здравствуй, Нина, вы уж закрылись с Кларой Тимофеевной, ко сну приготовились. Извини за поздний визит, вот, - на последнем слове он вытащил большой букет с белыми цветами из-за спины и подал ей через порог, - тебе когда-то они так нравились.
- Заходи, - Нина вздохнула и взяла из рук Василия букет с только ей понятной обречённостью и пониманием того, что ромашки были всё же не от Леонида.
Она окинула явившегося к ней так поздно гостя сверху вниз, заметив какую-то жалкую картину, поэтому тут же предложила отужинать, на что Василий, согласился без всякого стеснения, так как и правда был голоден.
- Вась, Вера переживает, чего же ты делаешь? – начала она свою убедительную речь в пользу сохранения семейных отношений, - ты где живёшь-то?
- Да у Феди Рыжего, мужик молодец, мне целые апартаменты безвозмездно выделил, все условия там и душ на свежем воздухе и еда из банки консервной. Ну всё, что только душе захочется.
- Так не выпивает же он, а где же ты набрался сегодня? От тебя разит слегка, - заметила Нина.
- Да с мужиками устраивали вечер воспоминаний, да Генку утешал. Оксанка совсем распоясалась.
- Сами разберутся, ты лучше к Вере сходи, переживает она.
- А я развестись с ней решил, - он потянул тарелку с разогретым супом к себе ближе, взял ложку и тут же отхлебнул, - как вкусно, сто лет такого борща не ел.
- Не привирай уж, недели две не ел, да и то сам виноват, вернись к Вере, чего ты над ней издеваешься? Там ещё и Тимоха твой слинял, знаешь?
- Да, - закивал головой Вася, не отрываясь от еды, - правильно сделал. Надо было и мне слинять тогда, двадцать лет назад, позже бы вернулся с деньгами. Так ты бы растаяла и простила, а так вот жизнь впустую прошла.
- Чего-то тебя, Вась несёт, да всё не в ту сторону, - Нина уселась за стол, установила локоть одной руки на его поверхность и уложила подбородок на свою ладонь.
- Нина, - к моменту, когда Вася всё же решился высказать то, с чем пришёл, он уже доел свою порцию выделенной еды в этом доме и отодвинул тарелку. Произнеся имя и ещё не продолжив свою речь, он вдруг обратил внимание на то, что стоят на окне два его букета, поэтому отвлёкся на мгновение, - а помнишь, что ты мне говорила, чтобы я тебе не покупал цветы, а только полевые ромашки дарил. Ты тогда сказала, что купить легко, а вот, ежели я рву их для тебя, специально время трачу, то это больше всего ценится.
- Помню, Вася, - она кивнула.
- Давай попробуем ещё раз, Нина. Всю жизнь я тебя только и вспоминаю, о тебе думаю. Может вот и Вера обижается, что я к ней не так проявляю свои чувства. А я же тебя люблю. Знаешь, сколько я себя казнил, да ругал за такой поступок на свадьбе? И сейчас переживаю. Только обратно не вернёшь всё, не переделаешь, а жизнь, она ведь быстро бежит, - он остановился на мгновенье, - может и недолго нам осталось, так почему бы для себя не пожить. Долг я свой выполнил, детей вырастил, так теперь можно и развестись с Верой и на тебе жениться.
- Спасибо, конечно, Вася. Только мне такого не нужно, - она встала, отправляясь к шкафчику, - я тебе сейчас чаю налью, да и ступай ты. Вася, не ходи ты за мной, не нужно.
Он вдруг соскочил и быстро оказался возле Нины, протягивая руки вперёд и притягивая её к себе, желая пробудить в женщине хотя бы толику страсти.
- А ну пошёл прочь, - Нина резко оттолкнула его от себя, - убирайся вон. И тогда плохо ты поступил, но жизнь тебя никак не научила. Так ты теперь Веру взялся обижать. Непутёвый ты, таким и был. Хорошо, что я не стала с тобой жить, нормального человека встретила. Петя бы так себя вести не стал.
Услышав сравнение с покойным мужем, брошенное, словно тряпку ему в лицо, Вася тотчас побагровел от злости.
- Дура ты Нина, как была дурой, так и осталась! Всё строила из себя саму невинность. Да это я из-за тебя и пошёл на измену, потому что ты вела себя со мной, как примерная цаца, а я молодой был, у меня кровь бурлила. Не мог я терпеть.
- Вот и поговорили, ступай, Вася.
Она закрыла за ним двери на задвижку, устало убрала тарелку со стола и присела за стол, обращая внимание к окну, где всё ещё стояли ромашки. Теперь, когда она знала уже, что их дарил вовсе не Леонид, о чём так мечталось Нине, они стали не такими красивыми и омрачали своим существование настроение хозяйки дома.
Взяв обе банки, да прихватив новый букет, она открыла двери, пройдя чуть дальше от крыльца, и вытрясла всё содержимое на компостную кучу, где перепревала вся трава, собранная с огорода.
- Будете теперь удобрением.
Нина, не глядя на цветы и не имея к ним никакой жалости, удалилась прочь.