– А давайте собирать комаров! – предложила девчонкам Мирка, увидев пустые спичечные коробки в руках у Иринки.
Изумленные лица с интересом уставились на нее. Тошка, кажется, мгновенно забыла о своей обиде на Иринкину бабушку, за то, что та оказалась совсем даже не Бастиндой. Она жаждала услышать подробности новой авантюры. Иринка тоже была само внимание.
И Мирка их не подвела.
– Дохлых комаров принимают в аптеках, за деньги, – сказала она со знанием дела. – А потом делают из них какое-то редкое лекарство. Комарвалол, что ли.
Эту информацию она знала из надежного источника. Наташка из бывшего двора рассказывала.
– Сколько штук нужно? – Тошка была уже готова идти добывать комаров.
Мирка остановила ее.
– Поштучно не примут, – твердо сказала она, – Нужно набрать хотя бы один спичечный коробок, тогда да.
Сначала они охотились на комаров во дворе и хлопали случайных залетных экземпляров, намеревавшихся их покусать. Глупые комары садились на руку или на ногу и уже готовились всадить в кожу свое жальце, как вдруг сверху им прилетал хлопок ладонью.
Детские пальцы подхватывали их тела за крылышки и засовывали внутрь спичечного коробка.
Но такой метод оказался неэффективным. Слишком много времени уходило, чтобы наполнить даже один коробок, а хотелось ведь сдать за деньги все пять. А лучше найти еще коробков и сдать сразу десять.
Деньги были нужны всем. Мирка не придумала еще зачем, но точно были нужны.
Так жажда наживы и привела их к торцу дома, где вниз уходили ступени, ведущие в Боубежище. Здесь было сыро и темно, пахло мочой и плесенью, углы были затянуты паутиной.
А вот стены – они были просто облеплены спящими комарами. Богатый урожай, гроздья комаров на серой штукатурке. В добавок, это были не просто комары, а сверхкомары. В десять раз превосходящие по размеру обычные особи, летающие по двору.
Их было так много, что однин хлопок ладони по стене приносил урожай сразу в пять, а то и больше тел. Остальные, правда, разлетались, и приходилось ждать. Но ничего, рано или поздно сверхкомары снова возвращались на стену, и охота продолжалась.
Продолжалась она до тех пор, пока какой-то наглый сверхкомар ни цапнул Тошку за щеку. Увлеченная охотой, она не заметила его хитрого маневра и пропустила момент, когда произошел марш-бросок на ее лицо. Заметила Тошка нападение только, когда сверхкомар уже присосался и начал пить, упершись длинными худыми конечностями в ее щеку. Вот тогда окрестности огласил первый крик.
Второй крик разнесся по двору, когда Тошка со всей дури влупила по сверхкомару ладонью. Она как-то не подумала, что ей тоже будет больно, если так врезать по собственной щеке.
Но комара она прикончила качественно.
От столь мощного удара его просто размазало по Тошкиной щеке. Зрелище было что надо: комариные длинные ноги, крылья, жало – все смешалось и размазалось по Тошкиному лицу.
Мирка с Иринкой замерли, глядя на ее щеку, внезапно превратившуюся в поле брани.
Первой пришла в себя сама же Тошка. Она сняла с щеки то, что осталось от напавшего на нее сверхкомара и внимательно осмотрела останки.
– Такого не примут? – спросила она Мирку.
Мирка отрицательно помотала головой.
– А жаль, – сказала Тошка и стряхнула с пальцев потерявшие всякую ценность останки. Потом она поплевала на ладонь и потерла щеку, пытаясь убрать с нее следы сражения.
– Я буду мстить, – сказала Тошка комарам и прихлопнула несколько штук одним ударом ладони.
И тут Мирка заметила на щеке у Тошки, на месте укуса, огромную белую блямбу с красной точкой посередине.
В Миркином бывшем дворе укус сверхкомара считался опасным. Малярийным. Что такое малярия никто не знал, но звучало в любом случае жутковато.
Об этом Мирка с самого начала охоты предупредила девчонок, как только увидела этих комариных великанов. Но никто не испугался. Отмахнулись, мол, ерунда это все, пойдем.
И вот теперь результат был на лицо. Точнее, на лице. Тошка стала жертвой малярийного комара и, возможно, заразилась малярией.
Мирка побежала за подорожником.
Он помогает ей от асфальтовых ссадин, Иринкиной бабушке – от болезни «энурез», поможет и Тошке от малярии.
Когда Мирка бежала с подорожником обратно к Боубежищу, где остались девчонки, она столкнулась с плачущей Тошкой, бегущей ей наперерез. Тошка держалась за щеку рукой и громко всхлипывала. Мирка хотела отдать ей подорожник, но Тошка оттолкнула ее руку и припустила еще быстрей в сторону своего подъезда.
Из подвала поднялась Иринка и с виноватым видом сообщила:
– Это из-за меня. Сказала ей, как распухает малярия у нее на щеке.
Мирка протянула Иринке листья подорожника, которые были уже не нужны Тошке.
– Отдашь бабушке, – сказала она, – а коробки-то с комарами где?
Иринка махнула в сторону входа в Боубежище. Мирка спустилась по ступенькам и собрала коробки. Она заглянула в них, чтобы проверить, сколько дохлых комаров им удалось набрать совместными усилиями.
Получалось, что маловато. Даже один коробок не заполнить, если сложить всех вместе.
– Как ты думаешь, Тошка выживет? – спросила Иринка. Она стояла на верхней ступеньке подвальной лестницы.
– В прошлом дворе у нас все выживали, – ответила Мирка, рассовывая коробки по карманам. – Меня вот раз пять кусали. И живая, как видишь.
Она рассказала Иринке, что в том дворе любая жертва укуса малярийного сверхкомара обычно сдавалась родителям на дезинфекцию, а на следующий день уже возвращалась в строй, как новенькая.
Иринка облегченно вздохнула.
Укус на щеке у Тошки прошел к вечеру того же дня. Она вышла гулять и рассказала, что дома ей его намазали «какой-то люто вонючей мазью, от которой глаза чуть на лоб не вылезли».
Но продолжать охоту на комаров Тошка и Иринка наотрез отказались.
Ну ничего, как показывала практика, на такое прибыльное дело всегда находятся желающие. Можно уговорить кого-нибудь еще.