Подходят к завершению мои воспоминания о последних днях мамы. Я уже стоооолько всего написала... По сравнению с написанным осталось всего-ничего - отпевание, похороны, поминки, но я в эти дни никак не могу себя заставить к ним приступить. И тяжело, и больно, и трудно, и, самое главное, я понимаю, что этот рассказ, скорее всего, будет последним моим воспоминанием о маме, этим рассказом закончится НАША с ней жизнь и начнётся жизнь МОЯ, где мамы не будет.
Нет, мама будет со мной всегда, и писать-вспоминать о ней я буду часто, но всё же это уже будет история не о жизни мамы - пусть даже и умершей, это будет постфактум. Постфактум - значит, после того, как всё произошло.
Мне больно от этого - и я как будто тяну время, откладываю и откладываю последний рассказ, продляю нашу с мамой жизнь, нашу с ней историю. Но когда-то надо же написать, поставить точку. Пусть это будет сегодня.
В прошлый раз я остановилась на том, что мне позвонила женщина из храма, сообщила, что крещение закончилось, часовня свободна, можно привозить маму. Я по цепочке позвонила мужчинам из похоронного агенства. И начала собираться.
Мамочка отправлялась в последний путь. Остались считанные часы её пребывания на земле. Осталось у нас с ней всего два часа. В голове стучало "в последний путь, в последний, осталось два часа". Хотелось замереть около мамы, чтобы эти два часа, каждую минуточку драгоценного времени, которого так мало, тратить только на маму. Но приходилось заниматься похоронными хлопотами.
Я, наверно, в десятый раз, сверяясь со списком, проверяла, все ли документы я взяла, поставила ли в пакет кутью, положила ли церковный набор, взяла ли деньги, ключи, телефон, выключила ли газ, свет. Сестра меня останавливала: "Всё, всё, ты уже проверила, всё ты взяла". А я металась между делами и мамой.
Носильщики приехали очень быстро. В этот раз маму и гроб они понесли по отдельности. На лифте следом поехали сестра и сиделка. И последней ушла из квартиры я. Последней. Я так хотела. Мне нужна была эта последняя минутка в одиночестве перед уходом. Я закрывала квартиру на ключ, медлила, прощалась с нашей с мамой жизнью.
С тоской, болью осознавала, что уходит, ушла эпоха, что я перелистываю последний лист, закрываю большую книгу жизни, в которой много всего было - и грустного, и радостного, но там было счастье - живы родители. Я чувствовала, что дом прощается с мамой, мы с ним вдвоём с мамочкой прощались. Я привычно плотно притягивала дверь, дважды поворачивала ключ, пробовала, закрылось ли, - всё было привычно. Кроме одного.
Я понимала, что не просто закрываю дверь - как всегда, - нет, я закрываю дверь в свою прошлую жизнь, закрываю дверь ЗА мамой, за нашей с ней жизнью, за жизнью моих родителей. Мама уходит из родного дома теперь точно навсегда. И я через несколько часов вернусь сюда одна, в дом без мамы.
На улице было тепло, солнечно, легко дышалось. На скамейке у подъезда сидела женщина с первого этажа. Маму на носилках положили на землю, потом переложили в гроб, поставили в мини-автобус. Надо было ехать.
А я и здесь медлила. Я за маму и вместе с мамой прощалась с нашим двором. Тридцать пять лет мамочка здесь прожила. Хорошо помню, как мы получили здесь квартиру, как переезжали, как жили, как мама с папой бродили тут сутками в лугах и лесах за травами, как папа перед подъездом посадил каштаны, как мы знакомились с соседями, как нам повезло с нашей соседкой из общего тамбурчика... Всё и все здесь помнит маму.
Я читала, что душа умершего перед отправлением в последний путь облетает двор. Для этого и ставят гроб у дома на несколько минут - чтобы уходящий человек попрощался. Папу так ставили. Маму не ставили: мужчины из похоронного агенства торопились, а мне этот момент не был принципиально важен.
Я окинула глазами двор, каштаны, небо, лавочки - я чувствовала, что мама рядом, прощается со всем вместе со мной, - и мы поехали. В последний путь.
Я села в автобусе у мамочкиного изголовья, сестра и сиделка сели рядом, чуть поодаль. И хорошо, что поодаль: мне хотелось быть с мамой хотя бы в относительном уединении. Мы ехали, и я рассказывала маме, куда мы едем, грела маме руки, вглядывалась в милые черты лица, которые за годы болезни впечатались в память.
Я, по натуре сдержанная и скупая на откровенные эмоции на людях, здесь не стеснялась никого, ни на кого не обращала внимания. Мир сузился: в нём остались мама и я. Все остальные были фоном.
- Мама, скоро будет храм, куда я много лет ходила. Там рядом уже новый, большой, красивый. Ещё строится, ещё расписывать его надо. Слышишь меня, моя звёздочка? Мы же могли ещё побороться за жизнь - что ж у нас, крошечка моя, не получилось... Ты всегда знай, всегда-всегда: я любила тебя каждую минуту своей жизни, везде ты была у меня в мыслях. Смотри: сегодня солнечный денёк, май, всё цветёт. Вот мы и подъезжаем, мое солнышко...
Да, вот и подъезжаем. Храм у нас близко, в 10 - 15 минутах ходьбы. Мы зарулили в ворота, остановились у часовни. Она была закрыта, но сквозь стекла дверей были видны приготовленные для мамы стулья. Я позвонила женщине, с которой находилась на связи по поводу отпевания. Она сказала, что батюшка уже идёт к нам.
Ждём. Задние двери автобуса были открыты. На маму светило солнышко. Я увидела, что из боковой дверки храма, из алтаря вышел батюшка, о. Виталий. Открыл часовню, маму занесли. Я распаковала церковный набор, закрепила у мамы на лбу венчик, вставила ей в руку крест и разрешительную молитву. Батюшка поставил на стол кутью, пакетик с землёй.
Работница часовни подошла с вопросом о справке о смерти, об оплате требы. Я сказала, что всё уже сделано - оформила и оплатила вчера. Она стала звонить своей напарнице, уточнять. Господи, неужели она думала, что я вру, хочу на халяву отпеть?
Сестра начала суетиться: говорит: у меня из памяти вылетело, что будет отпевание, я, дура, брюки надела. Я ей сказала, что всё это мелочи, главное - молиться за маму, а в брюках это делать или в юбке - дело десятое.
Свечи из церковного похоронного набора были маленькие - на отпевание не хватило бы, поэтому мы их оставили гореть на кануне. Я дополнительно взяла хорошие большие свечи из дома. Дала по свече сестре и сиделке. Мы стали друг за другом, зажгли свечи. Отпевание началось.
Маленькая тихая часовня, много света и воздуха, открытые двери, лёгкий ветерок, тепло, пахнет зеленью и политыми цветами - весь церковный двор в цветах. Кадильный дым, горящие свечи у нас в руках, как горящие души, ласковые лики икон, утешительные слова молитв. И посреди всего этого - моя мама. Маленькая, в белом платочке, в скромном платьице, тоже светлая ликом.
И я с тобой, мамочка. От рождения до смерти. Провожаю тебя в последний путь, моя крошечка, я с тобой в твоём переходе в мир иной - Господи, пусть он будет, мир иной.
Я больше десяти лет ходила в храм. Потом охладела, было много сомнений в вере, потом мамина болезнь... Всё мне там знакомо. Я будто после долгого-долгого отсутствия вернулась домой. Стояла и молилась за мамочку, чтобы ей Там было хорошо, чтобы Господь, как в молитве, упокоил её в месте светле, месте прохладне и в месте покойне, со всеми святыми, отнюдуже отбеже всяка болезнь, печаль и воздыхание.
Смотрела на мамино светлое лицо, плакала. В последний путь, всё меньше и меньше у нас с мамой времени. Скоро его совсем не останется.
Отпевание закончилось. Батюшка рассказал, что делать с землёй в пакетике - после прощания на кладбище закрыть лицо умершего покрывалом, сверху крестообразно высыпать землю, что делать с кутьей - начать с нее трапезу, поминки. Я дала батюшке тысячу за труды.
Надо было ехать, но мне не хотелось уходить. Я задавала батюшке какие-то необязательные вопросы, просто чтобы продлить наше пребывание в часовне, рядом с о. Виталием. Во всём, что меня там окружало, было много света, чистоты, надежды, связи с горним миром, было много простоты и будничности - твёрдой и несомненной веры в том, что человека провожают не в никуда, а в мир иной.
Пасха в этом году была 5 мая. Мама умерла 16-го. Пасхальное песнопение "Христос воскресе из мёртвых..." продолжается до Вознесения - оно в этом году 13 июня. Поэтому маму выносили из часовни под "Христос воскресе".
Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав.
Что значит: Христос воскрес из мертвых, победив смертью смерть и дав жизнь находящимся в гробах, т. е. мертвым.
Пусть так и будет!
P. S. Я рассчитывала сегодня закончить воспоминания о маме, но у меня, как всегда, опять получилось много. Мне важно не только зафиксировать всё, что тогда было, но и поделиться своими мыслями, размышлениями, всплывающими попутно историями. Я не хочу растягивать этот рассказ до романа, торопливо комкать и впихивать всё, что осталось. Лучше я спокойно, без спешки закончу воспоминания в следующий раз.