Сносить или сохранить - вопрос так же не имеющий однозначного ответа, как "казнить нельзя помиловать".
Олег Воробьёв
...Хорошее место - Коломенское. Но вглядываешься - чего-то не хватает. Пусто. Пространства много. Нет теперь человеческой обжитости. И не исправляет это ощущение ни ярмарка по пути от метро "Коломенская", ни сусальный новодел деревянного дворца Алексея Михайловича, ни многолюдье гуляющих.
мария полетова: Я в младших классах училась, когда не стало села Коломенского, а потом Дьяково. Мы туда гулять ходили летом. Помню стариков у редких домишек. Коричневую лошадку, которая везла телегу с дедушкой, спускавшуюся к реке от Дьякова, мимо трех старых ветел.
Там скотина была разная, куры бегали, стояла на улице колонка с водой.
Наталия Булычева
Надо было оставить деревни? Они что - исторически ценные? Город расширялся. Парк сделали современный, просторный.
Мой друг жил до 5 лет в бараках на улице Трофимова. Печку надо было топить и на ней готовить, туалет на дворе, вода на улице из трубы. Это были 1960-е годы. Потом им дали квартиру на Нагатинской улице. Моста через Москва-реку тогда не было, и людям на работу приходилось доезжать до Варшавки и там опять ехать на автобусах до какого то метро. А вы какие-то деревни пожалели из-за ваших воспоминаний.
Олег Воробьёв
Снос деревень в Коломенском к расширению города не имел отношения вообще. Ибо на их месте никаких новостроек не появилось. Кстати, деревянная архитектура в городе - красота. Живу в Западном округе, рядом с метро "Давыдково" (Большая кольцевая линия) - тихая зелёная улица Козлова с деревенскими домами.
Status quo
Мои детские годы тесно связаны с Коломенским. Помню, как чудесно пахло тёплым лугом. Вокруг Храма Вознесения росла высокая трава. Вдоль всего берега, на кручах, меж тропинок над обрывом и у самого храма отдыхающие загорали, бегали купаться в Москва-реку.
В тихих зарослях водных растений и рогоза в лагунках копошилась живность - жуки-плавунцы, головастики. Квакали лягушки и летали гигантские стрекозы, бабочки. А трехсотлетние дубы были огорожены цепью и, как и сегодня, не разрешалось их трогать. Зато на всех дорожках стояли художники с мольбертами.
Такое чудесное сочетание многолюдности и тишины, интимности. Много кустов и укромных уголков было.
Осенью мы ходили жёлуди собирать, жёлтые листья, зимой все бежали на лыжах и санках кататься. Наши бабушки ходили в действующую церковь на праздники.
Мы жили на Нагатинской улице (с 1974 года Судостроительная) и ходили в парк через жилой квартал, мимо фруктового сада.
Потом шли мимо старинной деревни с серыми избушками. Возле заборов избушек, вросших в землю - часто по окна, - стояли лавочки, на которых сидели такие же древние, ветхие старушки в черно-серой одежде и платках. Мы шли и глазели на них, а они с интересом рассматривали вереницу прохожих. Я нигде не встречала таких древних изб и таких старух. Это было похоже на историческую реконструкцию.
Помню, группы иностранных туристов водили мимо этой деревни, и они восторженно фотографировали этих старушек. Они и были подлинной душой Коломенского и музейной реликвией!