– Ну и чего уставилась, карга старая? – выплюнул в сторону тещи Валентин, качаясь из стороны в сторону.
Он изо всех сил старался сохранить равновесие и у него это едва получалось. Мужчина плохо помнил, как добрался домой и от этого на душе становилось еще поганее. Все бы ничего, но на пороге его поджидала любимая теща, уперев руки в необъятные бока и насупив остатки выщипанных бровей.
– Чего?! – гаркнула она, мало заботясь о том, что на дворе стояла глубокая ночь. – Ты где шлялся, лихоимец?!
Валентин загадочно ухмыльнулся и присев, развел руками.
– Где был - там нету! – издевательски хохотнул он. – И вообще, не ваше дело!
– Ах, не мое дело? Ну я тебе сейчас устрою - не мое дело! – рявкнула Варвара Васильевна и схватила зятя за шиворот куртки. Ворот затрещал, но не оторвался. Варвара Васильевна была дамой внушительных размеров и зять по трезвости очень боялся эту женщину, напоминавшую скорее гренадера в юбке, чем особь женского пола.
Пока он сопротивлялся, стараясь зацепиться растопыренными руками за дверной проем, она втащила его в кухню и с силой усадила на табурет.
– Сиди, черт малохольный! – приказала она Валентину и сунула ему под нос пухлый кулак.
Мужчина уставился на эту колотушку и понял, что деваться ему некуда. Его субтильное тело сжалось и он растопырил мутные глаза.
– Значит, пока моя доча в детьми на море укатила, ты пьянь подзаборная, решил фестиваль устроить? – нависла она над зятем, выставив необъятных размеров грудь.
Валентину на секунду показалось, что Варвара Васильевна решила задушить его своим женским достоинством. Остатки разума заставили мужчину отшатнуться от нее и выставить вперед руки, словно он пытался отодвинуть от себя эту глыбу.
– Ты чего ручонками своими машешь? – возмутилась теща. – Дрыщ ты недоделанный! Правильно Оксанка меня вызвала, как чувствовала, что за тобой глаз да глаз нужен!
– А чего за мной смотреть? – попытался возразить Валентин. – Я человек самостоятельный!
– Я и гляжу - сам с трудом стоять можешь! Ты где так нализался?
– А какое ваше дело? – не сдавался зять. – Имею право - получку дали!
– Получку надо домой нести, а не пивнушкам шататься! Добытчик, мать твою!
– Ну, чего вы лаетесь? Ну, посидели с мужиками после работы - нельзя что ли?
– Время видел, придурок? Два часа ночи! – гаркнула, что есть сил теща. – Работа твоя в семь закончилась!
– И чего? - начал сдуваться Валентин. – Пока туда, пока сюда…
– Это куда - “туда-сюда”?! Где тебя носило до этих пор?! – не унималась Варвара Васильевна. – Я не сплю, все глаза проглядела! А он вот - нарисовался, не сотрешь!
– А чего я маленький что ли? – бубнил себе под нос зять, понимая, что просто так она не отстанет. – Спали бы… Давление поди у вас, чего нервничать то зря…
– Посмотрите на него - забота поперла! Что же ты про мою дочу так не переживаешь? Она там отдыхает и думает, что Валечка ее тут дурью не мается. Пришел с работы да в огород пошел - дела делает! А он, красавец недокормленный, пиво пьет - пузо свое заправляет!
– Ну, что вы все нагнетаете, мама? – выдавил из себя Валентин, начиная трезветь. – Мы немножко выпили, потом нас из пивнушки поперли, а потом мы к Семену завалились.
– А у Семена видать проходной двор? Жена его прям рада была всю вашу пьяную компанию видеть?!
– Нее, там свободно было - в больничке она.., – вспомнил Валентин. – А так кто бы нас пустил?
– Значит баба в больнице, Семен вместо того, чтобы за детьми присматривать - ораву пьяных мужиков в дом притащил! А вы и рады стараться - приперлись! Как же, свободная касса - пей, не хочу!
– Да нет, там ребята в лагере - мы же не уроды какие! Детей своих понимаем!
– Чего ты понимать можешь, ирод? Ты себя после третьего стакана не разумеешь! Понимает он!
– Что вы, мама, вечно на меня наезжаете? – гундосил Валентин, поглядывая исподлобья на здоровенную фигуру тещи. – Я, между прочим, мужик!
– И че? Чего ты мне сделать можешь, гнида? – взъерепенилась она, чувствуя в его словах угрозу. – Это Оксанка, дочка моя, тебя побаивается! А мне тебя растереть - делать нечего!
Валентин набычился, понимая, что Варвара Васильевна намеренно выводит его из себя. Он сжал кулаки и прищурился, словно примерялся как бы заставить ее заткнуться.
– Чего зенки свои бесстыжие жмуришь, чучело? И так они у тебя не открываются от вина! Всю совесть уже пропил! У других баб мужья, как мужья, а у моей дочи - недоразумение сплошное!
– Чего это я недоразумение?! – начал закипать Валентин, побагровев от злости. – Вы говорите, да не заговаривайтесь! Я Оксанку люблю и пацанов наших тоже жалею! И не хрен лезть в нашу семью!
– Вот как ты заговорил, зять любезный! – выдала теща, отступив в изумлении на шаг назад. – Детей он жалеет! Да они тебя трезвым один раз в месяц видят и то, когда до получки три дня остается! И занять на вино негде! Чего они хорошего-то видели от тебя? Что ты мать их не трогаешь, когда уже на ногах не стоишь? А может радуются, что она счастливая носится, когда ты свое рыло домой притаскиваешь? Ну, чего заткнулся? Крыть нечем?
Валентин не собирался сдаваться и резко встал - он уже протрезвел слегка и почти не качался.
– Ты бы пасть свою закрыла, стерва старая! – рявкнул он и схватился за кухонный нож. Варвара ахнула и отшатнулась - такого поворота событий она никак не ожидала. Валентин, конечно был скотиной порядочной, но доводить его до греха не входило в ее планы.
– Валечка! Ты чего? – прошептала она и со страхом глянула на лезвие ножа. – Ты это.., уймись, касатик!
Валентин смотрел на нее налитыми кровью глазами и странный рык вылетал из его костлявой груди. Этот субтильный мужичок в одно мгновение превратился в зверя, пусть затравленного, но очень опасного. Теща тут же сообразила, что сейчас злить его не нужно, иначе это может закончиться очень плачевно. Варвара Васильевна представила себя в луже крови, его в наручниках и Оксанку в черном платке с детьми в обнимку.
– Валечка, постой.., – жалобно протянула она. – Денег-то нет мне на похороны. Крышу только перекрыли… Да и Ксюхе с двумя несладко придется, когда ни тебя, ни меня рядом не будет… Ты подожди меня резать, давай борща тебе погрею - поешь и легче станет…
Валентин пошатнулся и уставился на нож, зажатый в кулаке. Он словно прозрел, дернулся как-то странно и отшвырнул его в сторону. Мужик бессильно опустился на табуретку и закрыл лицо руками. Его начало колотить так, что Варвара испугалась еще сильнее.
– Ты, Валюш, посиди, родимый! – приговаривала она, ногой задвигая ножик под стол. – Сейчас покушаешь, выспишься, а завтра поможешь мне с сеном. Давай-ка, милый, держись…
Она осторожно развернулась к холодильнику, вытащила кастрюлю с борщом и половником черпанула с самого дна, стараясь зацепить кусок мяса побольше. “Голодный, надо чтоб пожрал! – стучало в ее испуганном мозге. – Сейчас накормлю, протрезвеет и спать уложу! Чего удумал, лихоимец - чуть не померла от страха!”
– Кушай, Валечка! – сунула она ему под нос кусок хлеба, тарелку с борщом и всучила ложку. – Давай, родненький - надо поесть! Устал ты - вон лица на тебе нету!
Валентин трясущимися руками попробовал взять ложку и хлеб, но его так колошматило, что он отшвырнул все это и зарыдал, как ребенок. Его сгорбленные плечи вздрагивали и от стыда хотелось убежать, спрятаться, забившись в дальний угол.
Варвара подошла к нему и погладила по плечу своей огромной пухлой рукой.
– Ты поплачь, Валюш, поплачь, – приговаривала она. – Так полегче будет…
Когда истерика Валентина закончилась, он шумно выдохнул, слегка разогнулся и виновато посмотрел ей в глаза.
– Мать, ты прости меня! – тихо сказал мужчина. – Не знаю, что нашло на меня…
– Ничего, Валюш, дело-то житейское, – кивнула она головой. – Всяко бывает…
Они сидели на кухне - Валентин хлебал наваристый борщ, смачно откусывая хлеб и думая, что теща у него вполне себе баба нормальная. Та сидела напротив, тихонько покачивая свое грузное тело из стороны в сторону, думая что если завтра не будет дождя, с сеном они спокойно управятся…
– Мать, ты Ксюхе то не говори, чего тут было.., – попросил Валентин, когда доел борщ.
– Что ты, сынок. Зачем ей? – согласно кивнула Варвара. – Это наши с тобой дела, сами разберемся. Чего девку расстраивать. Иди ложись, дел еще много сегодня…
“Вовремя я пасть свою закрыла, – подумала теща, убирая со стола и глядя, как зять отправился на боковую. – Прав он был, разошлась я не туда…”
Дождя под утро не случилось, днем ошалело светило солнце и сено общими усилиями было собрано, да закинуто на сеновал. Оксана с детьми возвращалась через три дня и Валентин понимал, что пить теперь он вряд ли будет…
Спасибо за ваше внимание!
Буду благодарна за подписку и комментарии - это очень вдохновляет!
Возможно, эти истории отзовутся в вашем огромном сердце: