Все слышали выражение - горячая любовь, а противоположность? Нет, это не ненависть, как подумали вы! Холодное равнодушие.
София, выполняя свою работу, находит странный медальон, благодаря которому попадает в чужой мир, населенный странными созданиями. Красивый и сильный дракон, спасающий ей жизнь, на самом деле оказывается злым, жестоким и циничным. Может ли ненависть перерасти в любовь? А унижение - это признак пренебрежения или ревности?
История от столь полюбившейся читателям Нины Аморес, немного переработанная мной и приведенная к нашим реалиям.
В маршрутке было полно народу. Какая-то бабуля со здоровенными баулами сидела на сиденье с краю и все теребила свою клетчатую сумку, которая стояла возле нее в проходе. "Неужели я похожа на воровку, которая может украсть ее сумки?", - думала София. Она нависала над бабулей, потому что сзади за спиной стоял грузный дяденька, справа давил на локоть рюкзак какого-то парня, лица которого она не видела, а слева прижался прыщавый подросток, уставившийся даже здесь, в переполненной маршрутке, в телефон. Строчил какие-то фразы в Телеграмме и лайкал ответы.
На остановках маршрутное такси тормозило резко и все в салоне качались взад-вперед.
- Бабушка, передайте за проезд!
Парень справа громко произнес эти слова, а после паузы начал толкать Софию в плечо.
- Я к вам обращаюсь! Бабушка, пожалуйста..., - он на мгновение замолчал, увидев удивленное лицо девушки, а потом упрямо продолжил. - Передайте за проезд.
Она схватила деньги и передала их кому-то дальше, в сторону водителя. А сама опустила голову и чуть не заплакала. Ее лицо стало свекольного цвета, а настроение, которое и так было сегодня утром испорчено, упало до нуля. Даже ушло в минус.
Бабушка! Какая она бабушка! Ей еще даже двадцати пяти нет! Через три месяца София собиралась праздновать свое двадцатипятилетие. Возможно, этого парня сбил с толку платок, которым девушка закутала голову, потому что недавно болела. А мать сегодня заставила надеть дурацкий платок!
- Какая шапка! - кричала она. - Ты так сильно болела! А с той шапкой вся шея открыта! И уши! Опять сляжешь, а мне покупать дорогое лекарство! Где деньги возьмем? Платки женщины носили всегда!
Да, носили. И носят. Но ведь не серые, пуховые, еще бабушкины! И пальто мамино, которое та отдала Софии донашивать в прошлом году. Болотного цвета, с мехом какого-то неведомого зверя. Из-за которого ее на работе называли Кикиморой Болотной. Не в глаза, конечно. Но София слышала, когда случайно проходила по коридору, как девушки за углом на лестнице в импровизированной курительной комнате говорили о ней.
- Как можно ходить в таком? - пищала Людочка.
У нее был очень тонкий и писклявый голос, и часто по телефону ее можно было спутать с ребенком.
- Зарплата у нас нормальная. Могла бы купить какую-нибудь курточку, пусть и недорогую. А то носит черт знает что!
- Не каждый, Людочка, может позволить себе крутые косметические салоны и бутики, - защищала Софию Вера, но как-то вяло, просто чтобы что-то сказать.
- А эта ее прилизанная прическа, вечный хвост. Лучше бы уж подстриглась, может, приятнее было бы смотреть, - не унимался писклявый голос.
- Я слышала, у нее какие-то неурядицы в семье. Может, деньги на что-то другое тратит, а не на одежду и на себя, - снова заступилась Вера.
А Софии вдруг сжало горло так, что чуть не задохнулась. Бросилась она тогда обратно, в женский туалет, откуда только что вышла, и проплакала там весь перерыв на обед. Так жалко было ей себя, так больно от этих слов, подслушанных ненароком.
Вот и сейчас девушка почувствовала, что еще немного – и расплачется прямо здесь, в салоне переполненной маршрутки. Поэтому с трудом пробилась к выходу и вышла на следующей остановке, хотя до офиса оставалось ехать еще аж три остановки.
Девушка шла и думала о своей никудышной жизни. Курточку купить она, конечно же, могла. И прическу сделать тоже. Но это если бы жила одна, сама себе была бы хозяйкой. Жила же София в свои двадцать пять с матерью и отчимом. И давно хотелось ей переехать, снять небольшую квартирку, даже комнатку, и жить себе отдельно, спокойно, без ссор и боли, преследовавших ее последние пять лет. Но не могла.
Мама сильно болела. Возможно, она только делала вид, что болела, как говорила ей соседка тетя Зоя, проживавшая на их лестничной площадке и по-своему жалевшая девушку. Но Софии все равно было жаль мать, которая всегда была какой-то сморщенной и изможденной. Она никогда нигде не работала, а после смерти мужа, когда Софии было шестнадцать, пережила очень сильный стресс. Врачи говорили, что это пройдет, нужно время. А стресс тянулся уже почти десять лет. Даже когда появился отчим (тогда София заочно училась на последнем курсе в экономическом университете и подрабатывала в пиццерии), все равно не полегчало.
Отчим был художником. И тоже нигде не работал. Он был в вечном поиске вдохновения. Когда-то они с матерью встретились в поликлинике, где оба сдавали какие-то анализы, и сошлись на почве болезней. А сейчас его краски, полотна, незаконченные картины загромождали почти всю квартиру.
Итак, её зарплата вся шла на еду, коммуналку и домашние необходимые вещи. И лекарства для матери. Покупать что-то новое не было денег, да и сил, если честно. На работе она так уставала, что еле доползала до кровати.
Утром у девушки был неприятный разговор с матерью, которая упрекала её, что мало денег, что ей стало хуже, что у отчима кризис и ему нужна поддержка и новые краски...
София молча слушала, жевала осточертевшую овсянку, а потом натянула этот глупый пуховый платок и поношенное пальто и поехала на работу. А тут еще - "бабушка"!
Девушка вытерла слезы тыльной стороной ладони и огляделась вокруг. О, она и не заметила, как дошла до офиса!
София работала в клининговой компании "Чистый дом". Помогла ей устроиться в эту фирму с довольно приличной зарплатой однокурсница Валентина, которая была знакома с директором. Они как раз искали работников, честных и старательных, и подруга порекомендовала Софию. Девушка прошла строгий отбор и специальное обучение, чтобы стать клинером, как это модно стали сейчас называть. По простому - уборщицей.
О, клининг - это не уборка, это целое искусство! Сейчас клинером может быть не каждый! Надо было ознакомиться с различными моющими средствами, научиться пользоваться специальной техникой, пройти сложный практический тест, а потом еще и отработать срок как дополнительный клинер, наблюдая, как работают профессионалы. Все эти этапы София прошла с успехом, потому что очень старалась! Работу так просто сейчас не найти, а высокая зарплата была хорошей мотивацией.
Хорошо, что на работе есть спецодежда, можно передраться и снять, наконец, противный застиранный свитер и старые джинсы с обвисшими коленями. София очень похудела, тяжело работая, поэтому джинсы висели на ней, как на вешалке. В спецодежде она была, как все девушки, и это ей нравилось. Но платок и пальто никто не отменял, потому что на улице январь.
Сегодня "команда номер три", как называл их Борислав Святославович, директор фирмы, ехала на генеральную уборку за город, в богатый особняк какой-то "шишки" из какого-то министерства. Вместе с Софией в команде была старшая клинер Василиса Павловна, которая работала в компании с самого ее основания, и всегда мрачный молчаливый Роман, на плечи которого ложилась тяжелая часть работы – переставить мебель, перенести что-то тяжелое, что-то починить, если это было нужно.
У компании были свои фирменные автомобили, где на дверце были нарисованы перекрещенные метла и совочек. Водителем был Роман, потому что мужчин брали на работу обязательно с водительскими правами.
Переодевшись и загрузив все необходимое, все они сели в машину и поехали за город.
Роман время от времени посматривал на Василису Павловну. Все в офисе знали, что он на нее запал, но ему не хватало храбрости пригласить женщину на свидание. Василиса Павловна сидела рядом с ним, на переднем сиденье и сверялась с картой, указывая, куда ехать. София сидела сзади и смотрела на сельские пейзажи, которые начались за городом.
- Говорят, этот Михаил Васильевич, к которому мы едем, раньше работал на какие-то секретные службы, - вдруг сказала Василиса Павловна.
- Ну, и что? - удивился Роман. - Нам же не военную тайну там выведывать. Уберем да и всё.
- Я к тому, что нам поставили дополнительное условие. Все, что мы подметем, вытряхнем или найдем в доме, надо сложить в отдельные мешки. Ни в коем случае не выбрасывать!
- Ого! Такого давно не было, - засмеялся Роман. - Боятся, что что-то исчезнет?
- Может быть, наоборот, что-то ищут? Наши услуги - отличный шанс найти что-то потерянное, - задумалась женщина и, повернувшись к Софии, приказала. - Слышала, София, все складываем в мешки и ничего не выбрасываем.
- Хорошо, - кивнула девушка.
- Просьба клиента для нас закон! - захохотал Роман.
Компания очень строго относилась к утилизации мусора. Ведь, убирая, клинер часто выгребает его очень много, кучу ненужных вещей, которые, на первый взгляд, хозяину квартиры не нужны. Но иногда клиент вспоминает, что те вещи, которые они уже выбросили, ему крайне необходимы. И начинаются обвинения. Поэтому в договор о клининге в компании ввели пункт об уничтожении мусора. Клиент выбирает сам, или это делает компания – тогда, извините, никаких претензий, вы на это дали согласие, или все оставляют в квартире или доме, клиент занимается разбором мусора сам. Почти всегда вещи утилизировала компания.
Ах, да, еще кражи! Это было просто недопустимо! Все в компании часто вспоминали о какой-то Мирославе, работавшей еще до Софии, которая когда-то прихватила в квартире клиента маленькую статуэтку. А это оказалась эксклюзивная вещь. Был грандиозный скандал, неприятная разборка, директор, чтобы не испортить репутацию фирмы, сам лично отвозил клиенту статуэтку и определенную сумму денег в качестве компенсации за моральный ущерб. Мирославу уволили с выговором, а персонал начали подбирать чрезвычайно тщательно, брали только проверенных людей, за которых кто-то мог поручиться.
Особняк Михаила Васильевича Болотного поражал монументальностью. Он был из тех старых, добротных зданий, которые сохраняют свое величие во все времена. На заснеженном пороге дома стоял сам хозяин дома - высокий пожилой мужчина с сединой на висках и острыми пронзительными глазами, в теплой куртке и меховой шапке. Поздоровался, сразу определил, кто главный, и сказал, глядя на Василису Павловну:
- Я сейчас уеду, буду под вечер. Меня, пожалуйста, дождитесь. Можете начинать убирать. Мешки с мусором сложите туда, – указал он на небольшую пристройку возле дома, похожую на сторожку. - Вашу фирму рекомендовали как профессиональную и честную. Надеюсь, все так, как говорят.
То ли Софие показалось, то ли в последней фразе звучала определенная угроза?
Потом хозяин особняка сел в свой автомобиль, который стоял чуть поодаль, и уехал.
- Ну, что ж, пойдем, - махнула рукой Василиса Павловна.
Они взяли все необходимые вещи из машины и пошли по заснеженной лестнице в особняк. Уборка обещала быть долгой, потому что здание действительно было огромное.
Медальон
Честно говоря, Софии нравилась ее работа. Когда она работала в пиццерии, надо было непринужденно улыбаться клиенту, говорить заученные слова, и это ее напрягало. Ей трудно было сходиться с людьми, общаться. А в пиццерии, нацепив ненатуральную улыбку, надо было весь день говорить и говорить. Потому что образования повара у нее не было, и взяли ее на прием заказав. Само здание пиццерии было маленькое, как киоск, про такие говорят - «забегаловка», но с современным оборудованием и всем необходимым. Одна из большой сети известных пиццерий. Там София научилась держать улыбку, даже когда на душе грустно, правда, уже под вечер улыбка превращалась почти в оскал, но это мелочи.
И именно поэтому девушка ценила нынешнюю работу, спокойную, монотонную, успокаивающую. Никаких неестественных улыбок! Молча трешь, моешь, убираешь, пылесосишь, полируешь, отчищаешь и... много думаешь. София любила мечтать и фантазировать.
Вот и сейчас, подметая у большого окна на втором этаже, из которого открывался великолепный вид на заснеженную дорогу и сосны, наряженные в снежные шапки, девушка мечтала о разных вещах. Например, было бы здорово увидеть Снежную королеву. Вон, на улице пошел снег, может, это она сейчас подъедет к особняку, позовет ее, Софию, и заберет в свой ледяной замок. Пожалуй, там лучше, чем дома. Девушка вздохнула, сразу же вспомнив мать. А было бы еще лучше, если бы ее мама превратилась, например, в кошку. София бы любила ее ничуть не меньше, чем в человеческом обличье, но тогда она смогла бы немного выйти из постоянного напряжения, сопровождающего ее последние годы, и, возможно, завести какой-нибудь роман. Это выражение "завести роман" очень ей нравилось, потому что предполагало, разумеется, парня, романтические отношения, цветы, кино, кофейни, ухаживания, поцелуи – все, как в книжках о любви, которые София читала запоем.
В школе, в старших классах, когда ее одноклассницы-девушки начинали встречаться с парнями, Софие как-то было не до этого. Она много училась, болел папа, потом его смерть, а потом и мать загрузила ее своими проблемами. В университете снова учеба, потому что девушка любила все делать безупречно, параллельная работа. Правда, когда-то ее пригласил в кофейню однокурсник. Они болтали ни о чем, пили кофе с пирожными, много шутили. Ярослав был неплохим парнем, и, возможно, у них что-то бы и получилось, но тут вмешалась мать и все испортила. Она заставила Софию отказаться от этих встреч. "Еще рано семью заводить! Ему от тебя только одно надо, сама знаешь что!"- долбила она. Легче было отказаться, чем бороться. Эта слабохарактерность в себе очень раздражала девушку. Она чувствовала, что может постоять за себя, но как-то не было желания. Должно быть, ей было жаль мать, которая ходила усталая и раздражительная в то время.
Метла шуршала по полу в такт мыслям, ритмично, спокойно, завораживающе. Вдруг что-то покатилось под ногами, отбитое взмахом метлы. София наклонилась и увидела какой-то предмет, прилетевший прямо ей под ноги по кривой дуге. Это был небольшой медальон, из тех, которые носят на шее. Их можно открывать и смотреть на маленькое фото, спрятанное внутри. Или там можно положить какую-нибудь безделушку. Софие сразу же вспомнились рыцарские романы и пряди волос любимой дамы, которые рыцари носили в таких медальончиках как знак любви и верности. Сделан он был в виде выпуклого сердечка и имел вид дешевой безделушки, бижутерии, которую очень любят девочки-подростки. Изображенные на медальоне какие-то знаки были выполнены мастерски, очень подробно, прописаны до малейшей черточки.
Девушка подняла украшение и хотела уже положить в коробку, куда складывала разбросанные по комнате ручки, карандаши, смятые бумажки, скрепки, которые валялись на полу. Убирала она, очевидно, в комнате, служившей хозяину дома кабинетом. Потому что большой письменный стол, куча книжных шкафов, наваленные на креслах и стульях газеты и журналы указывали именно на это. Но что-то остановило ее. Конечно же, элементарное любопытство. Нет, забрать медальон себе она даже в мыслях не собиралась, София была честной и порядочной девушкой. А вот посмотреть, что там, внутри медальона, ей очень хотелось.
София попыталась поддеть краешек сердечка, но мешали резиновые перчатки, в которых она всегда делала уборку. Тогда она сняла одну с правой руки и кончиком ногтя приподняла край украшения.
Медальон внезапно открылся, внутри него засиял голубой ослепительный свет, ослепляя девушку. София почувствовала, как в ее глазах резко потемнело, и потеряла сознание...
Очнулась она от холода. София лежала на снегу посреди поля, которому конца-края не было видно. Куда ни глянь – одна беспредельная белизна снега, который сиял на солнце и слепил глаза. Девушка была в голубом спецкостюме, в котором работала в особняке. Он состоял из рубашки, застегивающейся спереди, и брюк на резинке. На голове – одноразовая шапочка-одуванчик, чтобы волосы не мешали работать, на ногах, вернее, на кроссовках, – бахилы. На левой руке до сих пор была резиновая перчатка, а в правой – найденный на полу медальон. Он был открыт и пуст...
Читать дальшеhttps://dzen.ru/a/Ztggh38qNzKJdNrw
С уважением к моим читателям. Жду ваши комментарии, и благодарю за корректность по отношению ко мне и друг к другу. Если вы нашли ошибку или описку, напишите, я исправлю.