И тут Ирка заметила, что поведение супруга несколько изменилось: в нем появились некоторые нотки превосходства.
Хотя раньше он вел себя прилично, трезво оценивал ситуацию и вполне себе понимал, что жена зарабатывает на целых четыре тысячи больше.
А тут муж вел себя так, как будто это он доказал гипотезу Пуанкаре и получил миллион долларов, а не Перельман. И неведомый всем Сергей Петрович совершенно не при чем.
Старый анекдот:
- Что это, Иванова на рабочем месте не видно?
- Так он сегодня не пришел: его счастьем задавило.
Так произошло и с семьей Борисовых: они неожиданно получили наследство. Причем, от человека, о существовании которого даже не догадывались.
В принципе, большинство людей реагирует на знаковые события шо.ком, который проявляется целой гаммой чувств - от легкого помутнения до полного отупения.
В зависимости, от степени важности. И совершенно не имеет значения, это известие - радостное или трагедийное.
И от счастья тоже можно впасть в ступор, переваривая узнанное и примеряя на себя новые, открывающиеся в связи с этим, возможности.
История знает немало примеров, что происходило с людьми после подобной процедуры. И они, в большинстве своем, негативные.
Все начинает развиваться однозначно и довольно предсказуемо, как в замечательной шутке Михаила Жванецкого про консерваторию.
И зафиксирован лишь один положительный пример, когда старенький бухгалтер, где-то во Франции, после получения миллионного наследства на следующий день вышел на работу.
А это позволило ему сохранить себя, свое лицо и наследство.
В остальных случаях, появляется этот самый пресловутый бес и начинает подначивать, постоянно толкая острым шерстяным локтем в ребро:
«Ну, давай! Попробуй! Не зря это запретили! Будет, что вспомнить в старости. Ведь лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть!»
Ну, а потом бес активизируется и начинает тебя водить по замкнутому кругу, из которого уже не вырваться. В народе это называется, нечистый водит.
Но, несмотря на это, наследник думает, что он все делает правильно и не сегодня-завтра вырвется из этого замкнутого пространства.
Сначала новости о наследстве в семье Борисовых никто не поверил: бесплатного сыра давно уже не ждали. Поэтому, возникло предположение, что ошиблись номером. Или, что это – очередной развод: заплатите налог на наследство и можете спать спокойно.
Но дяденька-нотариус, посланный дважды, был настойчив и его согласились выслушать. И не только: а даже посетить его офис, чтобы ознакомиться с завещанием.
И оказалось, что это не шутки пьяного Мишутки, как можно было предположить. Кто-то очень добрый оставил мужу в столице неплохую квартиру, счет в банке и сносную иномарку.
А еще – деньги, чтобы можно было заплатить этот самый налог: это уже было из серии научной фантастики.
Супруги в Бога не верили и в церковь не ходили. Но по пути домой зашли в храм и заказали сорокоуст о поминовении раба Божьего Сергея на год: выяснилось, что неизвестного благодетеля звали Сергеем.
Домой пришли, как ударенные пыльным мешком: все стало валиться из рук. А должно было быть совершенно по-другому. Но радость, как бы, парализовала: да и зачем теперь было делать лишние телодвижения?
До этого зашли в магазин рядом с домом и взяли бутылочку сухого и пиццу. Хотя раньше практически не пили. А пиццу Ирка делала из подручных материалов: экономили на всем – в планах было расширение жилплощади.
Но теперь-то уж чего копить? Ведь были оформлены документы на двушку рядом с метро, и муж стал ее владельцем: неизвестный Сергей Петрович оказался его родственником.
До этого семья жила очень скромно: доходы обоих супругов оставляли желать лучшего. Поэтому, ребята привыкли обходиться малым и не разевать рот на чужой каравай.
Но теперь положение изменилось: они вчера легли спать почти бедными, а сегодня очутились совершенно в ином статусе. Как говорится, по другую сторону баррикад.
И, если раньше, слушая по телеку о том, кто сколько украл, они только поражались:
«Куда им столько? Ну, взял пару десятков тысяч – понятно. А несколько миллиардов-то зачем?»
И теперь эти огромные, ничего не значащие цифры, приобрели совершенно конкретные очертания, и стало почти ясно, на что можно потратить такую уйму деньжищ.
Да и люди, устанавливающие в домах золотые унитазы, теперь уже не казались безумцами: а почему, бы, собственно, и нет? На унитаз не хватит, а на небольшой краник можно будет наскрести.
После выпитого сухого в голове похорошело. И они стали строит планы и прожекты, перебивая друг друга.
И тут Ирка заметила, что поведение Генки несколько изменилось: в нем появились некоторые нотки превосходства.
Хотя раньше он вел себя прилично, трезво оценивал ситуацию и вполне себе понимал, что жена зарабатывает на целых четыре тысячи больше.
А тут муж вел себя так, как будто это он доказал гипотезу Пуанкаре и получил миллион долларов, а не Перельман. И неведомый всем Сергей Петрович совершенно не при чем.
А все наследство было оформлено только на Гену: Ирка условно осталась нищей, если что. Это неприятно поразило, и женщина подумала, что, в сущности, совершенно не знает собственного мужа.
Договориться до чего-либо конкретного не удалось: все было в кучу – кони, люди и залпы тысячи орудий.
Назавтра встали поздно: была суббота. За завтраком оставшейся пиццей наметили план-сетку, как говорили при социализме: на что потратить деньги.
Основную сумму решили не трогать, а снять только проценты: их уже накопилось достаточно. И тут каждый стал тянуть «одеяло на себя».
Жена, конечно, намекала на шубу и колечко, как у Зины с первого этажа. Муж делал упор на новую иномарку и дорогие часы: и то, и то ему требовалось для статуса.
«Для какого статуса?» – хотелось спросить Ирке: муж работал курьером. Хотя, теперь у него могли появиться варианты.
Но она промолчала: со вчерашнего дня у нее в семье был только совещательный голос.
Но это опять поразило.
Во-первых, иномарку они уже получили по наследству. Да, не очень хорошую, но это был автомобиль. А до этого они ходили пешком: денег не хватало даже на велосипеды.
И эти требования неприятно удивили: действительно, аппетиты росли в геометрической прогрессии.
За интересным разговором не заметили, как нужный банк закрылся: проценты было не получить. А вчера «ход не дошел». Поэтому, взяли из коробочки сумму, отложенную на черный день, и пошли пройтись: черный день, как и полосы соответствующего цвета, в ближайшее время отменялись.
Настроение было приподнятым: шли и шутили, как когда-то в молодости. Планов было – громадье.
Бедной родне решили ничего не говорить: налетят, как мухи, сами знаете, на что. Как сказал один умный писатель в прошлом веке, всем давать – потрохов не хватит.
Зашли в дорогущий ресторан: приятно почувствовать себя богатыми людьми! Денег хватило только на фуа-гра и салат из мидий.
Фуа-гра оказалось плевком неизвестной субстанции, по цвету и форме напоминающей хорошо знакомое органическое вещество, украшенное веточкой заморской фиг.ни.
А в мидиях явно улавливался привкус любимого минтая. Стоило это все довольно дорого и не впечатлило.
Потраченных денег было явно жалко: было ясно, что их обманули – надо было есть дома. Но собственная значимость перевешивала: ведь они, как белые люди, поужинали в ресторане! А это вам не хухры-мухры.
Жаль, рассказать никому нельзя было: быстро налетят и поддюдюлят денежки, нажитые непосильным трудом.
В понедельник Ирка отпросилась с работы, а Генка поехал увольняться и снимать проценты: позже хотели поехать в большой торговый центр за покупками.
Но что-то пошло не так в небесной канцелярии, и муж домой не вернулся. Как говорят сегодня, от слова совсем.
Жена обзвонила все больницы и морги: ничего. Номер был недоступен. Это было впервые за все время супружества: Генка считался примерным семьянином.
Родственники, проинформированные только о пропаже Генаши, но не о наследстве, недоумевали:
«Это чего же эта ... натворила, чтобы такой приличный мужчина начисто исчез с лица земли? Не иначе, нагадила в душу!»
Ирка стала испытывать ш.ок в квадрате, плохо понимая происходящее и совершенно «не ориентируясь на местности». На работе пришлось взять отпуск, так как пользы от нее было, как, сами знаете, от кого молока.
На третий день у всхлипывающей жены в милиции приняли заявление о пропаже. И утешили: нагуляется – вернется!
И Генка вернулся: это произошло через неделю. И это был прежний Генка, хотя и одетый в незнакомые дорогие шмотки: на запястье сияли невиданной красоты часы.
- Где был, ... ? – без выражения произнесла воспитанная Ирка. – Я тебя уже похоронила. Колись.
Вернувшийся муж выглядел, как побитая собака: он сегодня проиграл последние оставшиеся от продажи квартиры деньги.
- А с остальным – что? – холодея от плохого предчувствия, спросила жена.
С остальным было то же самое: это все было проиграно немного раньше. Кто-то скажет, что так не бывает. Ничего подобного: бывает - и девка однажды рожает!
А все знают, что пословицы опираются на твердую жизненную основу.
Муж плакал и просил прощения, пытаясь надавить на жалость и вызвать сочувствие. Но Ира заледенела: любимый мужчина неожиданно оказался мер.завцем и и.гром.ан.ом. Поэтому, ему было предложено покинуть помещение: однушка принадлежала жене.
Генка пытался воззвать к разуму:
- Ты же умная – это всего лишь деньги! Легко пришло – легко ушло! Главное, мы живы и любим друг друга! А остальное можно преодолеть, дорогая!
Но, как говорится, ложечки нашлись, а осадочек остался. А это сегодня принято называть послевкусием. В данном случае, очень неприятным. Да еще и с отрыжкой… Короче, Ирка мужа не простила. Хотя он настаивал, что нужно было понять и простить.
Простить профуканную за неделю двушку, вклад и иномарку? Три раза «ха»! Но еще тяжелей были воспоминания о поведении мужа, почувствовавшего себя набобом.
Поэтому, ему быстренько объяснили, что вся эта глу.пость существует только в телевизоре и предназначена для наивных домохозяек.
А в жизни за такие вещи принято сразу бить по физиономии, или фейсом об тейбл: кому, как нравится. Но ключевым словом в обеих фразах было слово бить.
Короче, «буду резать, буду бить…» Кажется так говорится в детской считалочке. А устами младенца глаголет истина.
А еще совершенно не стоит сбрасывать со счетов известный всем стишок:
«Я буду бить всегда, везде – до дней последних донца. Да, бить – и никаких гвоздей! Вот – лозунг мой и …» Далее – по тексту.
Кажется, так. А уж классика-то врать не будет! И с этим согласятся все. Или почти все: женщины уж точно.
Жаль только, что на черный день ничего не осталось. А он уже наступил: причем, сразу, и на горло.
Но, как говорил один известный персонаж, нам на это нечего смотреть. И это опять поддержит вся женская половина.
Правда, девочки?