Поиски Юли неожиданно быстро закончились. Девушка оказалась словоохотливой и простой, так что "залезть в душу" Маргарите не составит труда. Осталось только час подождать. Чтобы не терять время понапрасну, она решила спуститься вниз по улице, а затем тем же ходом вернуться обратно.
Чем дальше Рита уходила от центра, тем скромнее и беднее выглядели дома. Уже начало смеркаться. Порывы ветра уже никак не нарушали последний вздох осени. Опавшие листья, плотным ковром, лежали на земле. Каждый сброшенный лист - радость, а порой и грусть, и отчаяние...
- Пора возвращаться! - произнесла вслух женщина. - Иначе заблужусь...
Вдруг в тот момент, когда она собралась повернуть обратно, рядом послышался стук и детский плач. Он чередовался со всхлипыванием и мольбами. Явно плакал не один ребёнок.
- Мама, пусти домой! Нам холодно... - просил тоненький голосок.
- Где-то я его уже слышала этот тембр... - подумала Марго и пошла на детские голоса.
- Мы кушать хотим... - едва выговаривал слова совсем маленький ребёнок.
Калитка не была заперта и Рита беспрепятственно вошла во двор. На крыльце с трудом просматривались детские силуэты. Самый маленький малыш сидел в перекошенной коляске.
- Серёжа, это ты плачешь?
- А вы кто? - вместо ответа задал вопрос мальчик.
- Я - тётя Рита. В магазине с тобой виделись...
- Серёжа, это кто? - испуганно спросил другой тоненький голосок, перестав тотчас плакать.
- Это, та добрая тётя, что нам машинку подарила... Не бойся, тётя Рита нам поможет...
Душа Марго перевернулась. От той, что сама в молодости бросила сына, ждали помощи три ребёнка, измученные голодом, холодом и ненужностью своим родителям.
- Спят что ли и не слышат? - спросила Маргарита.
- Не знаю, выгнали гулять, а теперь домой не пускают... - грустно вздохнул Серёжа - не по годам взрослый ребёнок. - Дети голодные и уже замёрзли...
Удивительно, но Сергей на правах старшего, детьми называл младших, хотя и сам от них недалеко по возрасту ушёл. Маргарита громко постучала в дверь и крикнула:
- Хозяева, откройте! У вас дети на улице замёрзли...
Ответа не последовало.
- Пойдемте со мной, накормлю вас, согреетесь, пока родители проспятся, - предложила она.
Малыши тихонько всхлипнули и молча пошли следом за ней. Маргарита взялась сама везти коляску с самой маленькой. К магазину они подошли вчетвером. Юля удивлённо присвистнула при виде такой компании.
- Ничего себе... Это откуда столько галчат? - спросила она. В ответ три пары пытливых глазок смотрели то на Юлю, то на новую тётеньку Риту.
- Если к тебе нельзя, то я пойду со своей хозяйкой договариваться... - как-то само собой Марго перешла на ты.
- Мне сдают только койко-место. С детьми точно не пустят, тем более с этими. Не единожды сердобольные соседи, забирали их к себе на ночь. А утром, когда мамаша трезвела, начинала орать, что её дети без разрешения не должны уходить к чужим людям... С ней связываться уже никто не хочет.
- Тогда мне придётся договариваться... Пошли, поможешь мне сломить сопротивление...
- У кого остановилась? - спросила Юля и взяла за руку младшего брата Серёжи.
- У Зинаиды Фёдоровны. Знаешь такую?
- Знаю. Хорошая женщина. Эта, пожалуй, пустит. Ей никто не указ...
Именно так и произошло. Хозяйка только всплеснула руками при виде измученных малышей.
- Здравствуйте, тётя Зина! - сказала Юля. - Нас тут много...
- Батюшки, жиличка то моя, уже и с Ефремовыми познакомиться успела...
- Здравствуйте, баба Зина... - тихонько сказал Серёжа.
- Проходите, горемычные! - вместо приветствия сказала она и повела непрошенных гостей в дом. Катя, что ехала в коляске, уже дремала. Младший братишка - Максим, еле двигал ножками от усталости. Детей не пугали чужие люди. Они, наоборот, успокоились, тем более что старший брат находился рядом.
- Небось голодные... - произнесла мысли вслух Зинаида Фёдоровна. - Пошлите сначала накормим, потом в тазике помоем, а после и спать уложим.
Малыши жадно кушали и смотрели исподлобья на взрослых. Маргарита, тут же на кухне, осматривала и складывала одежду.
- Дети плохо одеты: рваные демисезонные курточки и дырявые сапожки. Скоро зима на дворе. Замерзнут ещё, не дай Бог, - сказала она. - Что делать? Может в органы опеки обратиться?
- Тогда заберут в детский дом... Там тоже ничего хорошего... - ответила Юля. - Я жила там, знаю о чём говорю...
- Здесь тоже не жизнь... - заметила хозяйка. - В детдоме хотя бы сытые и одетые будут...
Пока малышей помыли и уложили спать, времени уже оказалось достаточно много. Разговора с Юлей не получилось, но и бросить детей одних в ночи, Марго не могла.
Когда Юля ушла, Зинаида Фёдоровна ещё какое-то время охала на кухне, перемывая посуду, а Маргарита усыпила младших детей и пришла пожелать спокойной ночи Серёже.
- Тетя Рита, вы же не отдавайте нас в детский дом, пожалуйста... Я по телевизору видел, как там дети живут. Нас там разлучат, а я очень этого боюсь...
Утром непутёвая мамаша детей не искала детей. Дверь была заперта изнутри, что Маргарите показалось уже не просто странным, а довольно страшным. Она предположила самое худшее, поэтому вызвала милицию и медиков. Службы ехали довольно долго. Но после того, как дверь была взломана, с ужасом обнаружили мать детей в бессознательном состоянии. Женщина еле дышала. Сожитель сидел рядом пьяный в умат и пил. Врач поставил неутешительный диагноз - инсульт. Но поскольку помощь не была оказана своевременно, шансов спасти мать троих детей практически не осталось.
Когда женщину хотели погрузить в скорую, сожитель начал крушить всё вокруг и орать:
- Куда вы её собрались увозить? А спиногрызов куда?
Пришлось милиции вмешаться и забрать дебошира на пятнадцать суток. Больную увезла скорая. Вопрос по детям подвис в воздухе. Пока заботу о малышах взяли на себя баба Зина и Марго.
Вечером после работы пришла навестить детей Юля. За чаем разговор снова зашёл о дальнейшей судьбе детей.
- Говорят, что дела у их матери плохи. В коме лежит... - вздохнула Зинаида Фёдоровна. - Что с пацанятами делать? Я уже стара, чтобы взять на себя такую ношу...
- Может я их заберу? - неожиданно спросила Юля. - Всё лучше, чем в детский дом...
- Куда тебе? Своего угла нет, сама ещё молоденькая... Замуж тебе надо, детей рожать, а не чужих воспитывать... - одёрнула её хозяйка.
Марго молчала. Да, ей до боли было жаль этих малышей, но страх того, что одной придётся растить троих детей, сковал сознание. С другой стороны, жизнь требовала справедливости. Не воспитала своего, хотя бы помоги чужому...
- Мы с братом жили в детдоме... - начала рассказ Юля. - Врагу не пожелаю такой участи... Представляете, вы домашние дети, которые купались в родительской любви, слушали сказку перед сном, катались на санках, лепили снежную бабу, играли в снежки. Замерзшие и мокрые, неслись домой, где их ждали вкусные мамины оладушки, такие пышные и воздушные. Помню, как макала оладушку в сметану, а Лёша любил их с малиновым вареньем. Это было самое счастливое время, когда мама с папой были живы, дарили нам любовь и не могли нарадоваться, какими дружными растут их дети...
Родители поехали по делам и обещали купить торт, если будем хорошо себя вести. Мы выбежали в коридор, поцеловали родителей на прощание, и помчались в свою комнату играть. Больше маму с папой никогда не видели... На большой скорости в их старенький "Москвич" врезался самосвал, за рулем которого ехал нетрезвый водитель. Родители умерли ещё до приезда бригады скорой помощи. Наша жизнь разделилась на "до" и "после". В доме ходили какие-то чужие люди, я билась в истерике, а Лёша крепко обнимал меня и пытался успокоить.
Потом нас привезли в интернат. Это был неуютный, большой дом, где бегали незнакомые ребята, ходили педагоги, и не было ни тепла, ни любви. Постепенно приходило осознание, что больше никогда не будет вкусных маминых оладушек, вкусно пахнущей постели и родительских объятий. Пришло понимание, что придётся жить в этом неприветливом доме, спать на неудобной, скрипучей кровати, складывать вещи в маленькую тумбочку. Это понимание самое страшное! Потом ещё добавилась боязнь разлуки. Вдруг нас заберут в разные семьи. Однажды брата чуть не усыновили, но он не согласился оставить меня. Нас по очереди уговаривали согласиться, мол потом эти родители вернутся за мной, но Лёша был против. Он в детском доме был моим ангелом-хранителем. Защищал от хулиганов, жалел и заботился лучше любой матери...
Брат первым выпустился из детского дома и сразу ушёл в армию. Попал в воздушно-десантные войска. Писал письма, присылал фотографии. Я выпустилась за несколько месяцев до его демобилизации. Когда Лёшка вернулся, оказалось, что им на районе заинтересовались местные криминальные группировки. Криминал нуждался в обученных бойцах. Сами знаете про лихие девяностые. Алексею несколько раз предлагали работать на них, но брат отказывался. Тогда бандиты украли меня и выдвинули ему ультиматум... либо работаешь, либо закатаем твою сестру в асфальт...
Лёша согласился, но мне велел срочно уехать из города. Не знаю всех подробностей, но если кратко, то он несколько раз участвовал в налётах. Брат был хорошим водителем и его посадили на машину. Гонки, преследования, перестрелки... Конечно, он никого не убивал, не грабил. Цель была одна - спасти сестру.
Однажды, во время вооружённого нападения вся группа попала в руки правоохранительных органов и Лёша тоже. Следователь, который вёл это дело, оказался служил в той же части, только много раньше и очень хорошим человеком. Он помог брату получить условный срок, поменять фамилию с именем и уехать подальше...
К чему я это рассказала? Будь у нас с Лёшкой родители, такого бы никогда не случилось. Криминал выбирал всегда самых уязвимых людей. За нас заступиться было некому...
- Ничего себе судьбинушка... - задумчиво произнесла Марго...
- Да, помотала вас с братом жизнь... - согласилась баба Зина. - А сейчас, как твой Лёша живёт?
- Жизнь у брата начала налаживаться. Он на отдыхе познакомился с женщиной и влюбился. Правда, она старше его... Но живут уже несколько лет. Хорошо живут. Надеюсь, что дальше будет ещё лучше... Я вот тоже пытаюсь устроиться в жизни... Лёшка обещал, что определится с работой и меня к себе поближе перетащит. Но пока всех членов криминальной группировки не пересадили, боязно... Ждём, когда буря поутихнет...
