Марья Сергеевна с сыном приехали через неделю. Парень был чисто выбрит и опрятно одет. Лицо у него было слегка помятым, но вполне себе прилично выглядящим. Они зашли почему-то ко мне, а не направились сразу к батюшке.
— Это мой Илюшенька, а это Агнета, — представила нас друг другу Марья.
Парень слегка поклонился. На его губах заиграла легкая улыбка. Он посмотрел на меня лукаво.
— А что вы не к батюшке сразу пошли? — спросила я.
— Да я вот вам подарок принесла. Васенька у меня одно время хорошо себя вел, не пил, не безобразничал, познакомился с хорошей девушкой. Дело уже к свадьбе шло, и я им связала плед на кровать. А они рассорились, и всё полетело в тартарары. А плед так и остался лежать. Вот решила его вам подарить. Не думайте, он связан с любовью. Ничего в нем такого нет, пусть он вас радует.
Она положила его на край лавки. Я периодически переводила взгляд с нее на ее сына, что-то мне не давало покоя, что — никак не могла понять. Что-то в парне было до боли знакомое, такое неуловимое. Решила немного настроить свое второе зрение и сразу увидела, в чем дело. Картинка давала помехи, как в сломанном советском телевизоре, и сквозь человеческое лицо проглядывала демоническая морда. Нда, я искала беса рядом, а он оказался внутри.
Марья все говорила и говорила, рассказывала про своего первого сына, а я пялилась на Илью. Он не выдержал и щелкнул пальцами перед носом матери. Женщина застыла с открытым ртом.
— Ну что ты таращишься на меня, ведьма? Первый раз нашего брата увидала? — с усмешкой спросил он.
— В человеческом теле первый раз, — ответила я. — Я так понимаю, души человеческой там нет?
— Нет и не было никогда, — ответил он. — Родила она пустую оболочку, которая еле дышала. А я мимо проходил, ну меня и затянуло туда. Поначалу было приятно и интересно, у нас-то матерей не бывает, а тут тебя кормят, о тебе заботятся, любят. Потом мне стало скучно, к тому же наш отец еще тем парнокопытным животным был, и это не от приворотов, он по жизни такой. Не знаю, что в нем мать нашла, бегала еще за ним. Как-то он так старшего избил, что сломал ему пару ребер и руку. Трезвый ведь был, наказать его так решил.
— Марья же говорила, что он его обожал.
— Ага, боготворил, такой же повернутый, как наша мамаша. Ну так вот, после этого я приходил к отцу каждую ночь, садился у него в головах и повторял, что он должен сдо-хнуть, и рассказывал, как это сделать можно. В скором времени его не стало. Все вздохнули с облегчением.
— А старший почему стал фестивалить? В нем тоже души не было?
— Почему не было, была. Только она больная, гнилая, поломанная, к определенному возрасту вся гниль с него и поперла. Уж какая досталась. И тут я тоже развернулся, подбивал и подговаривал на всякое разное, накручивал и нашептывал. Но там и без меня было кому резвиться. А потом он просек, кто я такой. Только идея с повешанием не моя, ему самому всё надоело, и так долго прожил на этом свете, - рассказывал он с ухмылкой.
— А зачем сюда приехал? — спросила я.
— Было любопытно посмотреть на настоящую ведьму и настоящего священника. Матушке столько раз прохиндеи всякие попадались, что и не сосчитать.
— А дальше как жить планируешь?
— А я и не планирую жить в этом теле. Человеческая жизнь мне надоела, я наигрался, вырос в некотором плане, окреп и хочу стать свободным. Я уже пить сильно начал и ее поколачивать, чтобы она меня возненавидела, но маманька всё пытается меня спасти. Я из этого тела могу уйти только если оно станет непригодным для жилья, ну то есть помрет.
— В монастырь не пойдешь? — поинтересовалась я.
— Можно и в монастырь, может, изгонят меня монахи и стану я свободным. Ну вот как-то так. Рассказывать матушке про меня будешь? — спросил Илья.
— Нет, — мотнула я головой. — Не вижу смысла, ей и так тяжело.
— Я тоже, — согласился он со мной. — Ладно, пошли мы, может, еще когда свидимся, Агнета. Тетку, конечно, жалко, но судьбу изменили и меня в подарок получили.
— Слушай, а у папани как должна была судьба сложиться?
— Избили его в двадцать четыре года сильно, да утопили в пруду. Ни семьи, ни детей.
— Обалдеть, пустые люди.
— Самое точное определение, — кивнул он. — Поэтому-то приворот так хорошо на него лег — заслужил.
— Да уж.
Илья щелкнул пальцами перед носом матери, и она ожила и продолжила разговаривать.
— Вас, наверно, уже батюшка ждет, - сказала я.
— Да мы как-то с ним не договаривались. Сейчас пойдем без предупреждения, - ответила мне она.
— Все же лучше позвонить, а то вдруг он в приюте или еще где.
— У вас тут и приют есть? - удивилась Марья.
— Есть, — кивнула я.
— Хорошо, сейчас позвоню. А плед возьмите, он новый, хороший, вязала я его с добром, - она улыбнулась.
— Марья, я же вам ничем не помогла.
— Вы мне надежду подарили.
Парень усмехнулся и подмигнул. Они попрощались, развернулись и пошли к батюшке. Я смотрела им вслед. Рядом появился Исмаил со своей неизменной козьей ногой.
— Что скажешь? — спросила я его. — Разве такое возможно?
— Все возможно. Кто-то может перекидываться, как я или Шелби, а кто-то вселяется в подходящее тело, как этот бес или наш Прошка. Всё зависит от уровня сущности.
— А как может родиться пустая оболочка?
— Так ребенка быть не должно, душа для тела не подготовлена, вот и лезут туда всякие, - сказал Исмаил задумчиво. - Это еще нормальный экземпляр получился, только над родными измывается, не маньяк какой-нибудь.
— Большая радость, - хмыкнула я. - Думаешь, он сам свое тело уничтожит?
— Вполне может быть, ему стало в нем скучно, он вырос из него. Если его сейчас ничто не заинтересует, то в скором времени он выйдет в окно.
— Марью жалко, — вздохнула я, — мне даже как-то стыдно брать этот плед.
— Потом Марине его отнесешь, и всё.
— Жутковатая, конечно, получилась история у этой женщины.
— Чего только не бывает в жизни, — пожал он плечами и выпустил колечко едкого дыма.
Мы еще немного с ним постояли и разошлись по своим делам. Плед я убрала в свою потайную комнату на всякий случай.
Пы.сы. Через полгода Илья сбежал из монастыря и стал путешествовать по миру, иногда звоня матери и делясь с ней разными подробностями своей жизни.
Автор Потапова Евгения