Начало здесь:
При очередном воспоминании о матери по коже пробежал озноб. Первая мысль:
- Как только папа вернётся с работы, нужно будет посоветоваться с ним. Может быть ему знакомо такое состояние души и тела?
Почему-то вспомнились слова Катерина Ермоловой:
- Ты в любое время можешь обратиться ко мне за помощью или советом. Просто позови и я приду. Помогу, чем смогу.
За прошедшие годы я ни разу к ней не обращалась. Не чувствовала в этом необходимости. Сейчас же меня одолело такое чувство беспокойства, что я не выдержала и сказала:
- Катерина Ермолова, не могли бы прийти ко мне?
Над ухом раздалось:
- Зачем так официально-то?
Оборачиваюсь. Сидит рядом со мной, на спинке дивана, практически моя ровесница.
- Вы ещё помолодели?
Катерина поморщилась.
- Что ты из меня старуху-то делаешь? Тебе – 17, мне – 19. Какие могут быть «Вы»? Зови меня Катей и на «ты».
Я опустила глаза.
- Хорошо.
Катя сползла со спинки дивана и села рядом со мной.
- Рассказывай.
- Мать из головы не выходит в последние дни. Не мамочка Светочка, а та, что меня родила. Не знаю, что делать вот и позвала вас … тебя.
Собеседница потёрла указательным пальцем кончик носа
- Это не в моей компетенции. Я же не из ваших. Я не знаю что тут и как. Сама почему не посмотришь?
- Куда? - опешила я.
- Туда, где твоя мать.
- А где она?
- Не знаю. Посмотри.
- Как?
Катя немного отодвинулась от меня, внимательно посмотрела.
- Хочешь сказать, что никогда этим не занималась?
- Нет. И даже не слышала о таком.
Собеседница задумалась.
- У тебя есть что-то от матери? Может какая-то вещь или то что она держала в руках…
Я задумалась.
- Когда мы с папой уезжали, всё осталось там, но на мне был связанный мамой шарфик. Мне он так нравился, что я ходила с этим шарфом ещё и здесь, а потом сохранила. Пойдёт?
- Конечно, раз она его вязала своими руками.
Я достала шарф.
- Не важно, что ты будешь с ним делать. Можешь положить на диван и коснуться рукой, а можешь прижать его к себе. Главное, чтобы тебе было удобно и комфортно.
После ряда неудачных попыток, я наконец откинулась на спинку дивана, положила шарф на ногу, прикрыла его рукой… Дальнейшие инструкции Катя мне не понадобились.
Сразу вспомнилась наша жизнь до развода родителей. В какой-то момент мне даже показалось, что вижу, как мама вяжет этот самый шарфик.
И вот уже папа собирает вещи, а доли секунды спустя мама входит в квартиру с новым мужем.
Ещё мгновение и я вижу новорожденного Лёню, а следом несколько фрагментов из той жизни.
Теперь я уже здесь с папой и Светочкой здесь.
Оглянуться не успела, как перенеслась в какое-то неприятное место. Возможно это запущенная, давно не видевшая уборки квартира, а может быть какая-то сторожка.
Одна половина окна забита дверцей от шкафа, в другой стекло настолько грязное, что кажется будто вечер на дворе, но я уверена в том, что это солнечный полдень. У окна заставленный пустыми бутылками и консервными банками стол.
Освободив себе небольшой уголок ближе к той части, где имеется стекло, сидят две женщины. В одной из них я с трудом узнаю женщину, которая меня родила. Я не в силах называть её матерью, а о том, чтобы употребить в отношении этого человека слово «мама» не может быть и речи.
Женщина, подперев левой рукой голову, смотрит на содержимое кружки и медленно произносит:
- Я чувствую, что счёт идёт на дни, может и на часы. В прежней жизни я бы активно лечилась и впереди были бы годы, а может и даже десятилетия.
- Возможно ты и не заболела бы, - грубым голосом говорит собеседница.
- Скорее всего. Я не о том хотела поговорить. Лёньку отец к своей матери отвёз, а вот Наташка…
- Так она давно с отцом живёт, - напоминает женщина.
Мать вздыхает.
- В том-то и дело что не с отцом!
- ???
- Я тогда сохла по Сашке Кротову (Мишкиному отцу). Влюбилась в него без памяти – высокий, статный, с легкой проседью… а Мишка был влюблён в меня. Его отец не устоял перед моими чарами, но вскоре выяснилось, что я беременна. Мы быстро обработали Мишку и женили на мне. Он даже не понял, что Наташка не его дочь.
- Сказала, что семимесячная родилась? - собеседница обнажила в улыбке свои полтора зуба.
- Зачем? У меня всего 10 дней задержки было, когда я соблазнила Мишаню (папик его четко следил за моим циклом). Ещё через пару недель сообщила о беременности ему. В срочном порядке поженились.
Женщина вздохнула.
- Мишка как таковой, мне никогда не был интересен. Со свекром у нас ещё пару лет отношения длились, а потом сами собой прекратились. Прошёл запал. Ещё какое-то время я пыталась быть примерной женой и полюбить собственного мужа.
Она помолчала.
- Пришёл день, когда я вновь влюбилась. Это был человек, который разрушил мою жизнь.
- Ты сама её разрушила, - достаточно грубо возражает беззубая.
Женщина, подарившая мне жизнь, согласно кивает улыбаясь.
- Знаю, но кто-то же должен быть виноват в этом.
Внезапно она меняет тему:
- Знаешь о чём я сейчас жалею?
- ???
- Что не могу сказать Наташке, чтобы не совершала моих ошибок! Замуж нужно выходить только по обоюдной любви и детей рожать не мужикам, а себе! Я же обоих родила потому что так хотели мужики. И что из этого вышло? Наташку отец ни как дочь, ни как внучку никогда не любил. Лёньку отец вроде бы любит, но как-то по-своему - хочет чтобы у пацана всё было хорошо, а он при этом оставался в стороне.
Она встрепенулась.
- Сегодня какое число?
- 6 апреля, если мне не изменяет память.
Взгляд матери затуманился. Медленно произнося слова, она попросила:
- Зинка, налей водички - что-то мне поплохело.
Беззубая встала, взяла в руку кружку, вышла из поля зрения.
Мать резко выпрямила спину, начала поднимать руку к груди, внезапно обмякла и упала со стула.
Ведение прекратилось.
Я продолжала сидеть не шелохнувшись. До моего сознание долетел голос Кати:
- Всё нормально?
- Мать только что умерла на моих глазах.
- Ты уверена? Ты это видела?
- Я видела, как она обмякла и упала, а где-то внутри меня словно ниточка оборвалась.
Продолжение этой истории в следующей главе:
Другие публикации канала: