На следующий день мне нужно было отдать письма. После распоряжений Джены я направилась к хозяину поместья. Мужчина отыскался в коридоре. Выглядел он слегка заспанным и обеспокоенным. Но его волосы были причесаны, а костюм идеально выглажен.
– Мистер Андерсон. Доброе утро.
– Мисс Фицджеральд, – кивнул он.
«Сказал так, будто я гость в его доме, – промелькнула мысль. – А где же грубость?»
– Я написала барону Вилларе, – робко протянула ему конверты. – И другое… моим родителям.
Он забрал письма и сказал:
– Хорошо. Я прочту их и, если всё в порядке – вышлю.
– Их? – в замешательстве протараторила я. – Второе очень личное. Семейное.
Молодая графиня. Глава 27. О чем он хотел сказать
Предыдущая глава ↩️
Начало истории ЗДЕСЬ ✔️
Не хотелось, чтобы он узнал, о чём я написала матушке. Это и так далось сложнее всего. Она была невиновна. Хотя немного я злилась и на неё. Почему в тот день мама не заступилась за меня? Вероятно, Кеношь вернулся бы с подмогой и меня бы всё равно забрали. Но я бы хоть понимала, как дорога ей.
В письме я придерживалась нейтрального тона, чтобы не пугать её. Однако сквозь предложения можно было уловить мою боль.
– Мы с вами это обсуждали, – спокойно пояснил господин, а затем поднял палец вверх на мои попытки прервать его. – Обещаю оставаться беспристрастным. Это всё?
Перечить мужчине напрасно. Я не была хозяйкой положения.
Сглотнув обиду, прошептала:
– Всё.
– Отлично. Приступайте к работе, – заявил он и, взглянув на меня в последний раз, удалился.
Будни пролетали стремительно. Рутина наскучивала. Я ломала голову, чем себя развлечь. В один из дней, поддавшись ностальгии, мне захотелось перебрать вещи из чемодана. Вновь я наткнулась на «О бытие, мире и человеке». Гарольд…
Следующей же ночью я открыла довольно толстый фолиант и приступила к чтению. Философские мысли всегда казались мне слишком абстрактными. Полистав страницы, я нашла главу «О женщинах и их предназначении».
– Интригующе, – тихо выдала, закусив губу.
«Представительницы прекрасного пола. Можно написать о них сотню книг, но так и не подобраться к их сущности, – повествовал автор. – Я доверил своей жене уход за детьми. Они выросли достойными членами общества. Затем я поручил ей благоустройство дома. После отдал на сбережение различные счета и ценные бумаги. Она справлялась идеально, и в моей голове закрались невесёлые мысли: «Сколько же потребуется времени на окончательное уничтожение меня самого?».
Чтобы я не делал, супруга могла осилить это в той же мере. Если бы миром правили женщины, стал бы он лучше или хуже, чем есть сейчас? Исчезли бы война, нищета, голод? Однозначно – нет! Рациональный подход дамам не свойственен. Большинство действий они принимают сердечно, а значит, глупо и противоречиво. Их старания перед нами вызывает умиление, попытки стать выше – насмешку. Вернув своё положение, жена смиренно покорилась и отошла от дел. Мужское достоинство освободилось от тяжести.
Всё просто: чем больше свободы для женщин, тем крепче связаны руки у мужчин. Не давайте себя обмануть. Такой я дам совет молодым юношам».
Отодвинув фолиант, я впала в некий ступор. О чем хотел сказать Гарольд, подарив книгу, приходилось лишь гадать. Неужели все мужчины так плохо относились к девушкам? Стоило мне выехать за пределы родительского тыла, и я увидела другой мир. Меня поливали грязью все, кому не лень. А основную часть страданий принесли мужчины. От этого становилось досадно, ведь ранее я считала их порядочными.
«Где же мой герцог? – подумала я, укладываясь в постель. – Когда приедет? Мне нужна любовь. Сильные руки, закрывающие от опасностей и коварства этого мира. Всё это я чувствовала только в нем. Он был совершенен, мой Гарольд».
***
Садовник Евгений не загружал меня работой, все трудные дела выполнял сам. Пару раз мужчина доверил пересадку цветов. Я так увлеклась этим, что чуть не пропустила обед. Копаясь в земле, мне вспоминалась матушка. Я представляла, как она рядом со мной копается в земле, счастливая и радостная. Но поворачивая голову – обнаруживала пустоту. Не было рядом близкого человека. Я надеялась, что письмо летит к маме на всех парах и вскоре она его получит. А ответив мне, даст то успокоение, в котором я отчаянно нуждалась.
В подсобке, где хранились садовые инструменты, было очень пыльно. Но я старалась проводить здесь больше времени, чем положено. Это стало моим протестом, маленьким, но таким приятным. В очередной раз, выбравшись сюда, чтобы принести мужчине секатор, я услышала посторонний шорох. Оглянувшись и не заметив ничего странного, я продолжила поиски. Возле уха пронёсся звук цокота и мне пришлось выглянуть в проём.
– О, Боже! Невероятно!
На огромной поляне возле поместья бегал конь!
Махнув на задание, как завороженная, я двинулась навстречу. На пять минут, подумала я, можно и отлучиться. Зря!
Преодолев расстояние, я увидела конюшню. Она принадлежала мистеру Андерсону, как и вся местность вокруг. Я боролась с желанием продолжить путь и вернуться обратно. Рабам было запрещено расхаживать там, где не следует. А я всегда любила делать то, что хотелось.
– Разве это преступление – немного осмотреться?
Улыбнувшись, я подбежала к ангару и зашла во внутрь. Да уж, конюх плохо следил за чистотой и порядком. Повсюду валялось неубранное сено и различные принадлежности, вроде щёток, вальтрапов и корды. Ступая осторожно, в стойлах я насчитала пять лошадей. Все были красивые и величественные.
– Но гриву и хвост можно расчесывать лучше, – произнесла я.
Выйдя из помещения, моим глазам представилась следующая картина: некий мужчина догонял и кричал на скакуна, тот уворачивался, задирал копыта вверх. Он никак не мог успокоить коня и не пытался проявить терпение.
Я решила подойти к ним. Завидев меня, незнакомец небрежно махнул рукой и неожиданно упал на траву. Кое-как поднявшись, он качнулся вправо и хлопнул себя по щеке. Затем гаркнул:
– Уходите дамочка!
– Вы пугаете его, – строго вымолвила я. – Прекратите.
– Я конюх, – гордо заявил он, ударив кулаком в грудь. – Не вам меня… учить. Ой!
Мужчина определённо был не в себе. В речи прослеживалась медлительность, зрачки были сильно расширены, а выглядел он помято и безобразно, как сельский пьянчуга. Я решила взять всё в свои руки и скомандовала в славных традициях молодой графини:
– Отойдите и не мешайте!
Неадекватный конюх возмущенно надулся, однако, тряхнув головой, будто сгоняя мошек, сделал шаг назад.
Я собралась с мыслями и осторожно двинулась к коню. Вытянув ладонь перед собой, начала сближение. Животное воротило мордой и стучало копытами.
– Тише–тише, – лепетала я, делая глубокий вдох и выдох. – Всё в порядке. Я не причиню тебе вреда. Доверься, красавец.
Придвинувшись ещё, он стал пятиться и фыркать. Взявшись за поводья, я посмотрела на скакуна и молчаливо просила его успокоиться. Осмелившись на более рискованные действия, мои пальцы коснулись его переносицы. Он попытался оттянуть морду наверх, и лишь мои мягкие поглаживания начали укрощать его.
Наконец, животное окончательно замерло. Переведя взгляд на пораженного мужчину, я распорядилась:
– Вперёд!
Беспрепятственно я завела коня в стойло. Коснувшись пальцами гривы, я спросила у мужчины:
– Как его зовут?
– Вихрь, – бросил он, дыхнув на меня перегаром. – Девушка, а вы, собственно говоря, кто такая?
Не успела я что-либо ответить, как позади услышала недовольный крик:
– Ах, вот вы где!
