Нерешительно открыв дверь, я прошла в кабинет. Мужчина находился за столом и изучал документы. Его лицо закрывали волосы, и, когда он встряхнул их, чтобы посмотреть на меня, я заметила, как прекрасно они выглядели под лучами солнца, падающих из окна.
Оторвавшись от дел, господин расслабленно прислонился к спинке кресла.
– Мистер Андерсон…, – начала я, но запнулась, а потом смутилась, будто потеряла дар речи.
– Вы знаете, как меня зовут, – сказал он и натянуто улыбнулся. – Замечательно.
От волнения мои щеки покрылись румянцем.
– Могу я попросить у вас перо, чернила и бумагу?
Он тяжело вздохнул.
– Не полагается.
Я прикусила язык, дабы не наговорить лишнего и не нарушить тонкую гармонию.
Молодая графиня. Глава 26. Разговор с мистером Андерсоном
Предыдущая глава ↩️
Начало истории ЗДЕСЬ ✔️
– Вы же видели, о чем сообщил барон. Мне нужно ответить.
Пристально изучая меня, хозяин поместья заявил:
– Мистер Вилларе отправил письмо и мне. Я передам ваши слова в своём послании.
Шагнув вперёд, я решила не отступать от задуманного:
– Я желаю написать сама.
– Мне должны быть интересны ваши желания? – произнес он и сложил ладони в замок. – Правилами можно пренебречь, если это молодая графиня. Так?
– Вы нарушили их, когда передали мне конверт, – ответила я, закипая.
Мужчина кивнул.
– Да, верно. Я начинаю жалеть об этом.
Судорожно втянув воздух носом, я попыталась справиться с настигающей волной гнева. Меня прям выворачивало от его гордого вида.
«Зачем отдавать письмо, если я не смогу откликнуться на него? Мистер Андерсон придумал новый способ принизить меня! – заключила я. – Он издевался. Хорошо хоть не смеялся в глаза».
– Вам следовало подумать о последствиях заранее, – смело выдала я.
Мужчина ответил не сразу. Долго смотрел на меня, прищуривался. Но я оставалась непоколебимой.
– Вы же понимаете, что перед отправкой я изучу ваше письмо?
Его надменный голос действовал, как спусковой крючок. Стоило ему задеть меня, и я получала дозу неистовой злости.
– Это мои дела, а не ваши! Прекратите изображать порядочного человека! – изрекла я, пыхтя. – Ваш театр порядком надоел! Зачем вам читать моё письмо? Вы не знаете такое слово, как «личная переписка»?
Он скривился и нервно смахнул пылинки со стола.
– Я делаю это, не потому что преследую коварные цели, а ради безопасности. Вам известны случаи, когда рабы замышляли преступления через записки? Когда они не просто сбегали, а убивали своих хозяев? Мне пока рано умирать, как и остальным в этом поместье.
Какой ужас… Я опешила. Даже в мыслях не было такого. Хотя этого можно было ожидать от людей, потерявших собственное имя. Значит, не все рабы мирились с устоями, а искали возможности. Мужчина был прав, опасаясь за жизнь, и я вынужденно согласилась с проверкой писем. На его месте я бы поступила абсолютно так же. Однако это не отменяло того факта, что мистер Андерсон принижал меня и обвинял в несовершённых преступлениях.
– Ладно, – кивнула я и, сглотнув ком в горле, отпустила плохие эмоции. – Читайте. Выискивайте скрытые предложения о моём побеге.
Дернувшись в кресле, он вынул из ящика перо и чернила.
Я думала, что хозяин Олеандра будет препираться минут десять, пока мы вновь не наорем друг на друга. Не ожидала его быстрой сдачи. Это слегка расстроило, и вместе с тем я обрадовалась легкой победе. Приспев к столешнице, я ухватила всё разом, занимая обе руки.
– Не многовато? – он указал на стопку бумаги.
– В самый раз, – ответила я, смотря в его опасные глаза. – Люблю писать письма.
Развернувшись, я быстро направилась к выходу. Его голос остановил меня от скорейшего побега в общую спальню.
– Вы кое-что забыли, – строго произнёс мужчина, поднявшись с кресла.
– Да вроде нет, – осмотревшись вокруг, я повернулась к нему.
– Благодарность, – пояснил мистер Андерсон.
Возмутившись, я бросила с неприязнью:
– Мне что, встать на колени?
– Сэр, – указал он на мою фамильярность.
– Ни дождётесь!
– Верните всё на место.
– Благодарю вас, сэр! – выговорила я сквозь зубы, лишь бы он отстал.
– И на колени встанете?
– Нет! Как вы смеете?!
– Тогда не заикайтесь об этом. Даже в качестве шутки или упрека.
– Почему?
«Неужели ему нравятся мои унижения? Конечно! Он же купил меня ради этого! Глупая, Мари, – попрекала я себя. – За набор для письма мне придется наступить на горло своему достоинству».
Я почувствовала омерзение к нему и рабской системе.
Господин стоял молча. Меня это тревожило. Я не собиралась падать на пол. Скрестив руки на груди, он продолжал глядеть мне прямо в душу. Мистер Андерсон был ростом чуть ниже двух метров и имел складное телосложение. В такой позе он представлялся статуей в музее. А мне всегда было неуютно рядом с каменными изваяниями, казалось, они вот-вот оживут и схватят тебя.
– Вы свободны.
– А ответ на мой вопрос… сэр.
– Поразмыслите сами.
Затем мужчина приблизился и, открыв дверь, пропустил меня вперёд. Изумившись любезностью, я вышла из комнаты и направилась в общую спальню.
Мне не хотелось думать о хозяине дома. Его поступки сбивали с толку – было неясно, почему сейчас он притворялся добрым. Шел на компромисс, но при этом задевал меня и показывал, кто он, а кто я.
Но достаточно было вспомнить, что мистер Андерсон сказал, когда впервые увидел меня. Его вежливость – часть игры, в этом не было сомнения. Я ждала, когда он вновь раскроет свою истинную натуру. А я ударю его этим.
Вечером Джена отдала мне книгу с правилами и уставши сказала:
– Они не осилили.
– Как так? – возмущенно спросила я.
– За исключением Аннет, читать никто не умеет, – объяснила служанка.
Я почувствовала небольшой стыд за своё поведение. Даже не подумала, что невольницы имеют скромное образование. Теперь всё складывалось. Они не обладали достаточными знаниями, чтобы понять, как дико и неправильно рабство. И они не видели смысла в буквах.
Девочки считали, что такое обращение к ним было в порядке вещей.
Вздохнув, я убрала книгу. Настроение вконец испортилось. Я решила, что в этом доме только я осознавала всю степень ущербности нашего положения. Вспыхнула мысль попросить прощение у девушек, однако я быстро отмахнулась от неё.
«Что это со мной?! – я дала себе воображаемый подзатыльник. – Почему мне следует извиняться перед невежами? Они – никто».
После отбоя я выбралась из кровати и устроилась под лунным светом. Другого времени и места не было. Вряд ли бы мистер Андерсон одолжил свой кабинет. Ха-ха!
Я никогда не писала барону Вилларе. Да и не была с ним в близких отношениях. Поэтому я пожелала ему восстановления справедливости и его доброго имени. Честно, меня пугала вероятность, что Шальто осудят и навсегда упрячут за решетку. Он занимался моим вопросом – пропади барон, пропаду и я.
Второе письмо составлять было тяжко. Я сминала третий по счету лист и начинала заново. Мне хотелось поведать о всех событиях, но, занося перо, все предложения куда-то улетучивались. Я пересилила себя на шестой попытке.
«Дорогая матушка, здравствуй.
Надеюсь, у тебя всё хорошо. Я неустанно переживаю о том, как ты и где сейчас. Нотервиль всегда казался интереснее Уоншира. Хотя бы тем, что там нет вечных льдов. Передавай добрые пожелания кузине и всем нашим родственникам.
Поместье, где я живу – если можно так сказать – расположено далеко. Яркое солнце здесь ослепляет глаза. Мне сложно привыкнуть к отсутствию дождей и пасмурной погоде. Однако не только погода доставляет мне трудности.
Заверяю тебя, что я в полном здравии. Барон Вилларе оказывает мне поддержку. Свидеться в ближайшее время, наверное, не получится. Если ты приедешь ко мне, я буду очень рада.
Я люблю тебя, мама. Буду ждать ответа.
Мари Анабель Фитцджеральд».
Вернувшись обратно в постель, я заснула со спокойным сердцем. Было приятно осознавать, что ещё остались люди, которые любили меня и беспокоились. Это принесло малое, но такое важное ощущение, как быть частью семьи. Я верила, что маме не безразлична моя судьба.
