Начало рассказа тут:
...В раздумьях о том, что бог дал детей тем, кому они вообще не нужны и обделил того, кто их так хочет, Марина приехала в своё село. Когда она вернулась домой, то из сарая снова услышала детский шёпот. Анечка и Саша опять прятались от подвыпившей мамаши.
Такая история повторялась изо дня в день. Они приходили домой, показывались матери, а когда к ней заходили “гости”, они убегали к Марине. Женщина кормила детей, купала их, укладывала спать. Даже купила кое-что из вещей. Чтобы дети правильно питались, Марина завела козу и кур, посадила овощи и каждый день готовила к их приходу что-нибудь вкусное.
Со временем, она привязалась к ним, полюбила и уже с нетерпением ждала, когда они снова к ней придут. Они вместе пили чай, Марина читала им сказки, гладила по голове и любовалась, когда дети засыпали с улыбкой.
Марина понимала, что такая жизнь не может длиться бесконечно. Она не вечная, кто потом о них позаботится? Женщина безуспешно пыталась найти отца этих детей.
Прошло немало времени, прежде чем Марина решилась сходить к их матери, чтобы решить уже, что делать дальше.
— Что? Детей моих захотела? Иди брехать кому-нибудь другому. На пособия позарилась? На пенсию Сашкину? Вот тебе!
— Да какие пособия? Ты чего? Забери их себе. Я о детях хочу позаботиться.
Марина пришла на “мирный диалог”, поэтому прихватила с собой пару бутылок сорокоградусной. Мамаша смотрела косо, но тон поменяла.
— Знаешь, что. Я ж не против. Писать ничего не буду. Ты их так бери. Даром не получишь, так и знай. За так своих рожай. Я смотрю, ты при деньгах, так что за Аньку раз в месяц будешь приносить ящик "Столичной". А за Сашку… Да пёс с ним.
Так и решили. Дети пришли к Марине в чём были. Женщина их одела и обула, купила игрушки, прописи и книжки для Анечки. Она завела ещё кур, чтобы можно было продавать яйца и хоть какую-то копеечку добавить в свой и без того скромный бюджет.
Они все вместе собирали грибы и ягоды, сушили травы, вязали шерстяные вещи, резали веники для бани и продавали всё в городе. Так и жили. Денег с натяжкой, но хватало. Главное, что дети жили в любви и заботе. Они перестали вздрагивать от каждого громкого звука, поправились, стали весёлыми и ласковыми.
Прошёл месяц, и Марина решила показать деток врачу. Пожилая женщина Любовь Петровна была участковым педиатром. Она внимательно выслушала историю.
— Марина Павловна, кланяюсь вашей доброте. Как мало осталось таких, как вы. И детки в порядке. Мальчик-то здоров. Он не говорит не потому, что немой. Он просто боится. Страх пройдёт, и он заговорит. Сколько он у вас? Месяц? Наберитесь терпения. Всё наладится. Я в вашем селе раз в неделю бываю. Буду к вам заходить, расскажу, как с ним заниматься, чтобы заговорил быстрее.
Когда Марина вернулась домой и рассказала Анечке о том, что брат здоров и может заговорить, девочка обрадовалась. С того дня она водила брата по дому и по двору и на всё показывала:
— Вот это коза. Повтори, “ко-за”. А это забор. Говори “за-бор”.
Любовь Петровна действительно регулярно приходила к Марине. Они сдружились. Женщина показала, как правильно заниматься с Сашенькой, чтобы он заговорил.
Время летело быстро. Анечка пошла в местную школу. Учиться ей было сложно, но она очень старалась и каждый день радовала заботливую маму Марину.
Прошло ещё два года. Как-то раз Анечка вернулась из школы и увидела Любовь Петровну и маму Марину. Она как всегда, переоделась, взяла Сашу за руку и повела его во двор.
— Пошли, — сказал Сашенька.
— Мама! Ма-а-а-ам! Саша заговорил!
В тот день Марина устроила настоящий праздник. Мальчику было почти 5 лет. Наконец-то он заговорил! Теперь Марина знала, что всё у него будет хорошо.
Так они прожили ещё 8 лет. Анечка выросла. Ей стало почти 15. Сашенька ходил в школу. У него больше не было проблем с речью, а в классе он был одним из лучших учеников.
Казалось, их мать совсем забыла о детях. Она раз в месяц забирала ящик "Столичной" у калитки и никогда не интересовалась жизнью своих детей. В один из пьяных вечеров собутыльники решили погеройствовать и посоветовали Ирине поднять ставки.
— Это за маленькую можно было ящиком отмазаться. Сейчас-то она уже вон какая девка вымахала. Требуй больше. Да и баба эта не бедная, вон какое хозяйство развела. Хочет детей — пусть раскошеливается.
Ирина не стала откладывать и, пока не прошёл азарт, отправилась к дому Марины. Когда она подошла к калитке, то увидела свою дочь.
— Ань! Это я, мама.
— Саша, быстро иди домой! — закричала Аня.
— Да почему? Я же… Здравствуйте.
Когда Ирина увидела своего сына, то даже отступила на шаг. Она не могла поверить, что эта взрослая девушка и крепкий здоровый мальчик — это её дети.
— Он чё, разговаривает? Немой же был!
— Это у тебя он был инвалидом. Со мной он здоровый, — жёстко отрезала Марина, подходя к калитке.
— Ах ты ж, зараза старая! Ты мне ещё тыкать будешь! Детей забрала, за их счёт наживаешься!
Ирина схватила с земли палку и двинулась в сторону Марины. На крики уже вышли соседи, которые стали оттаскивать и успокаивать разбуянившуюся пьяную женщину. Вот только Марина стояла как вкопанная. Она побледнела и схватилась за сердце. Пока Ирина ушла и соседи зашли во двор, Аня уже кричала и звала на помощь. Марина лежала на земле без сознания.
Врачи скорой помощи привели её в чувство, сделали уколы и уехали. Они сказали детям не беспокоить её и дать Марине поспать. Аня укрыла мать, и они с братом вышли из комнаты. Утром, когда Аня проснулась, то услышала, что коза кричала из сарая, хотя к этому времени Марина уже успевала подоить её и вывести на пастбище.
Аня вскочила с кровати и пошла в комнату матери. Около кровати уже сидел Саша. Он держал холодную руку Марины и плакал.
— Она умерла. Ань! Как так-то? Почему?
Аня старалась не плакать, хотя внутри всё разрывалось от боли. Саша должен видеть, что она сильная, что у них всё будет хорошо. Она сделала несколько звонков, и вскоре приехала Любовь Петровна, учителя из школы и соседи.
Всё село помогало с похоронами. Кто-то нёс деньги, кто-то продукты. Когда все разошлись, председатель подошёл к Ане.
— Ну как ты, держишься? Как вы теперь жить-то будете?
— Дядя Вова, мы проживём. Мама Марина нам оставила вон какое хозяйство, дом. Мы справимся.
— Хозяйство, это хорошо. Вот только вы не можете жить сами. Тебе 15, Сашке всего 11. Нельзя вам самим.
Любовь Петровна проводила соседей и подошла к председателю.
— Владимир Иваныч. Что ж им, к матери идти? Или в детский дом? Как же так? Я могу опеку на них оформить, пока Ане не исполнится 18.
— Люб, да что ты! Какая опека! Кто тебе её даст? Тебе лет-то сколько, да и не родня они тебе. Решаю не я, но сразу скажу, откажут в опеке. Они завтра приедут. Хотели сегодня, но я договорился, чтоб хоть мать дали схоронить.
Любовь Петровна сдаваться не собиралась. Какой детдом, когда Марина столько лет и сил положила, чтобы дать детям хорошее будущее? Женщина оббежала соседей и неравнодушных односельчан, и утром у дома Марины собралась целая толпа.
Когда приехали специалисты из опеки, они даже к калитке подойти не смогли. Участковый развёл руками и уехал. Он не хотел силой увозить детей из уже родного дома.
Опека приезжала каждый день. Толпа редела, но детей всё ещё удавалось отвоёвывать. Когда сотрудники заходили в дом, дети выпрыгивали из окна и прятались у соседей.
Любовь Петровна понимала, что долго так продолжаться не может. Она ходила в опеку, но ей отказали. Она писала письма во все инстанции, которые могли хоть как-то повлиять на развитие событий, но результата не было. С завидной пунктуальностью сотрудники опеки приезжали к дому и к школе. Учителя тоже были в курсе происходящего и прятали детей.
Прошло всего пару недель, а Любовь Петровна уже добралась до местного телевидения. Она хотела привлечь внимание общественности и искала помощи в оформлении опеки. Так вышло, что сюжет о детях, которые оказались в такой сложной ситуации быстро облетел весь район и историей заинтересовались в области. В очередном выпуске новостей показали фото детей “до и после”, рассказали о заботе Марины и о том, что после смерти матери дети рискуют оказаться в детском доме или вернуться к алкоголичке, которая продала их за ящик "Столичной".
На федеральных каналах часто показывают сюжеты про детей, которые оказались в подобной ситуации. Кто заметит?
***
Пожилая Светлана Семеновна пришла с работы и включила телевизор. Время новостей. Женщина наливала чай и взглянула на экран. Теперь она смотрела на фото детей, как под гипнозом. Она даже моргнуть боялась, чтобы не пропустить ни секунды.
— Анечка! Рыбочка моя. Деточка! Милая моя! — только шептала Светлана Семеновна.
Она тут же бросилась звонить на телевидение, чтобы узнать, где эти дети из выпуска новостей. Ей дали адрес и она тут же отправилась в путь.
Анечка и Любовь Петровна сидели на кухне, пили чай и вспоминали Марину. Аня была ещё маленькой, но понимала, сколько тепла, заботы и любви мама дарила ей и брату. Она ценила всё, что Марина сделала для неё и Саши.
Их воспоминания прервала соседка, которая практически ворвалась в дом.
— Люб, там у Ирки какая-то женщина разнос устроила. Так ругается на неё. Крик по всей улице стоит. Она Аню ищет! Вы что, не слышите? Пошли, сама глянешь, кто это, да что ей надо.
Когда Любовь Петровна подошла к дому Иры, то увидела, что какая-то женщина громко кричит и машет руками.
— Алкашка несчастная! Где Аня?
— А! Вон она! У неё Анька. Чего ты на меня-то кричишь? К ней иди! Там она прячется.
Женщина сразу оставила спор с Ириной и направилась к Любе.
— Где Аня? Где моя девочка?
— Женщина, вы успокойтесь! Вы кто такая, вообще?
— Бабушка я! Светлана Семеновна, Анечка дочь моего сына Толика.
Пока женщины шли к дому Марины, Любовь Петровна как могла пересказала историю деток. Светлана Семеновна рассказала, что Ирина вышла замуж за её непутёвого сына. Он пил, потом сел в тюрьму. Ирина развелась с ним, забрала Анечку и уехала. Светлана Семеновна искала её, но ничего не вышло. Так и жила. Знала, что где-то у неё есть внучка. Сын вышел из тюрьмы, но через год разбился на машине. Каким же было её счастье, когда она увидела в новостях внучку! Нашлась, наконец-то.
Когда женщины вошли в дом, Аня и Саша уже спали. Светлана Семеновна зашла к ним в комнату, села на стул, смотрела на спящих детей и плакала.
Анечка так похожа была на её сына. Светлана Семеновна так долго её искала — и вот она. Рядом.
— А как же Сашенька? Он-то не ваш…
— Да что вы! Как не мой? Они же оба мои внуки. Мои. Родные.
Теперь и Любовь Петровна не смогла больше сдерживать слёз. Она понимала, что теперь у детей всё будет хорошо. У них есть семья.
Конец.
👍Ставьте лайк и подписывайтесь на канал с рассказами. ✅